Многие – нередко и я, причём с нескрываемым азартом – критикуют современный российский кинематограф за профессиональный и творческий уровень предлагаемых зрителю фильмов. В профессиональном плане – за каждый раз, словно впервые, удивляющие топорность и халтурность при создании кинопроектов (во всех компонентах, начиная от сюжетной структуры и заканчивая работой операторов и игрой исполнителей). С творческой точки зрения – за граничащий с убогостью хронический дефицит креативных или хотя бы самостоятельных идей.
Критика эта обоснована. Но в любых человеческих взаимоотношениях, где участников больше одного, никогда (во всяком случае, моей фантазии и аналитических способностей, чтобы представить подобный правдоподобный расклад, не хватает) не бывает так, чтобы вина за негативную ситуацию целиком, полностью, на все и на каждый из 100 процентов, лежала бы только на одном из участников. Поэтому, какой бы удобной и приятной ни была привычка все грехи валить на головы российских «киношников», давайте, правды ради и справедливости для, обратим критически прищуренный взор на другого участника кинорынка – на зрительскую аудиторию.
Наиболее распространённый и беспроигрышный аргумент, с помощью которого продюсеры парируют любые обвинения и упрёки в низком качестве или пошлом характере выпускаемых ими кинокартин, формулируется примерно так:
«Мы всего лишь реагируем на зрительский спрос: какие фильмы нравятся зрителю – такие мы и производим. Если бы российской аудитории не нравились проекты формата «Самый лучший фильм», «Ёлки часть 118-ая», «Свадьба», «Корпоратив», «Днюха» и тому подобные, она бы не покупала билеты на их сеансы, и мы, соответственно, производили бы продукцию совершенно иного направления, уровня и содержания». Конец цитаты.
Если кому-то эти слова кажутся подозрительно похожими на самооправдательные рассуждения наркоторговцев («мол, если бы люди не употребляли наркотики, мы бы их не продавали»), то так оно и есть. Разумеется, это грязной воды лукавство: торговля наркотиками – это тот вид бизнеса, в котором предложение, основанное на изъянах человеческой природы, изначально формирует и подхлёстывает спрос. Тому свидетельство – появление огромного количества синтетических наркотических препаратов, вытесняющих «натуральную» продукцию. Однако определённая доля правды – пусть сермяжной, извращённой, с ножом за спиной и с фигой в кармане, – в этой логике имеется. Если бы значительная часть человечества не испытывала столь острый дефицит смысла своего существования, что его необходимо глушить и маскировать иллюзиями, нужда в наркотическом дурмане отпала бы.
Соответственно, нечестно просто отмахнуться от факта, что зрительские вкусы в определённой мере ответственны за превращение российского массового кино в то, чем оно сейчас является. Что же делать нам, зрителям, чтобы ситуация изменилась к лучшему и при словосочетании «российский фильм» не приходилось скептически закатывать глаза или скорбно умолкать, потупив взгляд, по принципу «о покойнике либо хорошо, либо ничего»?
Есть мнение, что первый вариант ответа на любой возникший вопрос является правильным – нам его подсказывает собственное подсознание или ангел-хранитель. Вполне возможно – и было бы просто замечательно, если достаточно сказать первое, что пришло в голову и оказаться правым.
В данном случае первое, что в голову приходит – «Давайте смотреть только умные, красивые, талантливые, оригинальные фильмы, а все глупые, пошлые, бездарные, банальные фильмы – игнорировать». В простоте, кристально чистой логике и радикальной решительности такого подхода есть, безусловно, нечто привлекательное и даже прекрасное. Но жизнь показывает, что если даже этот вариант чудесным образом станет реальностью, он всё равно не решит полностью проблему низкого уровня современного российского кино.
Дело в том, что тон в нём задают кинопродюсеры. А отечественные продюсеры, как бы удивительно это ни звучало, в значительной своей части оказались людьми с поразительно инертным и негибким мышлением, отягощённым в большинстве случаев дилетантским самомнением. Они будут до последнего отказываться верить в то, что «пипл больше не хавает» всё преподносимое. Возможно, когда последует целая череда, один за другим, оглушительных кассовых провалов типичных проектов «для широкой аудитории», и тенденция станет неоспоримой, продюсеры осознают: нужно менять форму и содержание создаваемых фильмов.
Впрочем, даже такой сценарий развития событий не гарантирует прозрения. Конкретный пример – уже заслуживший эпитет «пресловутый» продюсер Сарик Андреасян (да, тот самый, что породил «Защитников») за четыре года, с 2014 по 2017 годы включительно, выпустил 10 проектов, 4 из которых также в качестве режиссёра-постановщика. Первые пять из этих фильмов были, если верить опубликованным в открытых источниках данным, в разной степени прибыльными. Их суммарная прибыль (без учёта выплаты налогов) составила 3,7 миллионов долларов. Последние пять из этих фильмов оказались убыточными: их общий убыток (опять же, без учёта расходов на уплату налогов) – 8,7 миллионов долларов.
Представленные выше числа, нехитрые арифметические вычисления и принципы элементарной логики вроде бы должны привести к неоспоримому выводу: продюсер и его креативная группа движутся по неверному пути, регулярно предлагая зрителю продукт, который уже не пользуется спросом. Следовательно, нужно менять концептуальный подход и создавать кинопродукцию в ином формате. Однако на практике ничего подобного не наблюдается: Сарик Андреасян, равно как и остальные продюсеры, продолжает и, судя по имеющимся сведениям, намеревается продолжать выпускать на рынок фильмы, созданные ровно в том же ключе.
Получается, что полагаться на естественный ход вещей не приходится – Россию умом действительно не понять, здесь классические принципы экономики («спрос формирует предложение») и природы («естественный отбор») работают своеобразно. Так что скорее можно ожидать, что не зрительский запрос на хорошее кино поднимает уровень кинопродукции, а дешёвые во всех смыслах копии голливудских жанровых образцов в итоге сформирует у аудитории вкусы соответствующего уровня. Тем более, что аудитория кинотеатров по большей части молода и очень молода, внушить ей примитивные стандарты куда проще, чем взрослым сформировавшимся людям.
Получается, что наша попытка объективно разобраться в причинах невысокого полёта птицы под названием «российское массовое кино» и переложить часть ответственности на зрителя не то чтобы не удалась, но привела к парадоксальному результату. Зритель, конечно, сам выбирает, что ему смотреть или не смотреть – вот только выбирать ему приходится из того, что ему предлагают. И, оказывается, что его влияние на ассортимент слишком незначительно, чтобы изменить что-то кардинально в лучшую сторону. В худшую сторону ситуация изменится и так, без участия зрителя.
Пессимистично, но факт.
