Тему Русской Америки в сознании большинства наших сограждан окружают несколько мифов. Первый: подкупленная американцами продажная царская клика во времена правления Екатерины Великой за бесценок продала Аляску Соединенным Штатам. Второй: таким глупым образом мы лишились огромных золотых запасов. И третий: мы могли ее удержать. Что же было на самом деле?
О том, что Азия не соединяется с Америкой, в России знали гораздо раньше, чем в Европе. Из сохранившейся в делах Сибирского приказа «отписки» Семена Дежнева за 1649 год: «И я, холоп твой, с торговыми и промышленными людьми шли морем на кочах 90 человек, и прошед Анадырское устье, те кочи наши море разбило и тех торговых и промышленных людей на море потонуло и на тундре от иноземцев побито, а иные померли, итого всех изгибло 64 человека». Лишь после двух русских морских экспедиций командора Витуса Беринга – это уже 1728–1741 годы – вполне официально и окончательно Азия отделилась от Америки проливом.
Какие же это были суровые времена, суровые люди! Отчаянные, бесшабашные, жестокие к себе, к товарищам, к аборигенам. Так они шли к Америке.
Григорий Иванович Шелихов, небогатый купец из Рыльска (городок в Центральной России), в 1773 году в возрасте 26 лет (по нынешним временам совсем «вьюнош»!) появился в Иркутске. Несколько раз ездил в Охотск, плавал на Камчатку. В 1781 году вместе с братьями Голиковыми создал Северо-Восточную компанию для промысла морского зверя на островах у берегов Америки. В 1783 году на трех судах вышел из Охотска. Отчаянный человек – он взял с собой жену и двоих маленьких детей!
Главной идеей Шелихова было основать в Америке постоянное поселение, базу.
Действовать не случайными, хоть и длительными, экспедициями, а поставить дело на поток, на конвейер. Смело можно утверждать: Шелихов применил вахтовый метод освоения новой территории!
Четыре года провел он у американских берегов. Трудностей было с избытком. Непростые отношения с эскимосами, дважды пришлось использовать пушки, чтобы отбить нападение на поселение. Падение дисциплины в команде, особенно во время зимовок. Шелихову приходилось проявлять жесткость, даже жестокость. Но дело делалось. На острове Кадьяк (безопасность и еще раз безопасность!) в прямой видимости коренного берега была заложена крепость, на материке – несколько небольших фортов. Отметим юридический нюанс, характерный для тех времен. Остров ведь ничей? Ничей. Значит, будет наш! Аборигены? А чего их спрашивать? Земли и воды вокруг много, рыбачить и охотиться можно и в другом месте. Так поступали все страны Европы. И жестокости европейцы, за редчайшим исключением, проявляли куда больше, чем русские!
Каждую весну экспедиция из десятков байдарок с камчадалами и алеутами отправлялась вдоль берега на промысел каланов и котиков. С ними идет «матка», корабль-база. На нем хранится необходимый припас, сюда же свозится добыча. Лишь в конце лета – а в этих широтах снег в конце августа явление нередкое – экспедиция возвращается на остров.
В 1787 году Шелихов вернулся в Охотск с богатой добычей. На Кадьяке он оставил два судна и 160 человек. В Иркутске Шелихов получил от генерал-губернатора Якоби рекомендательные письма и отправился с ними в Санкт-Петербург (не обошлось, надо полагать, без богатых подарков губернатору и его свите, как же без этого). Прямо-таки чувствуется: не «жажда наживы» двигала этим человеком. Григорий Иванович был человеком идеи!
В Петербурге он знакомится с Николаем Петровичем Резановым – секретарем Сената, камергером двора и своим будущим зятем. Через Резанова ему удалось передать Екатерине II свою «Записку о привилегиях». Шелихов просил предоставить его компании право монопольной деятельности у берегов Аляски и дать компании в кредит на двадцать лет пятьсот тысяч рублей (все-таки довольно нахальным человеком был Григорий Иванович; пятьсот тысяч – громадная по тем временам сумма!) Увы! Ни того, ни другого Шелихов не получил. Не могу удержаться, чтобы не привести ответ Екатерины: «Подобный заем похож на предложение того, который слона хочет выучить говорить через тридцать лет и быв вопрошаем, на что такой долгий срок, сказал: либо слон умрет, либо я».
Тем не менее Шелихову было пожаловано дворянство, он был награжден серебряной шпагой и золотой медалью, что очень и очень помогло ему по возвращении в Иркутск. И еще одно важное приобретение сделал Шелихов уже в Иркутске: он долго уговаривал и уговорил-таки отправиться на должность главного правителя владений компании на Аляске (по нынешнему – генеральным директором) рядового купца Александра Андреевича Баранова.
Баранов отплыл в Америку в 1790-м году на долгих 28 лет. Именно при нем Русская Америка достигла своего пика. Шелихов же жил в Иркутске, вел дела компании на материке, организовывал снабжение, прием и продажу привезенных мехов. Умер он, можно сказать, в расцвете сил, 48 лет от роду.
Наследники Шелихова – вдова Наталья Алексеевна, зятья Резанов и Булдаков – все-таки добились исполнения его мечты. В июле 1799 года император Павел подписал указ о создании РАК – Российско-американской компании (особо подчеркнем: это частная, отнюдь не государственная компания). Ей давались монопольные права в Америке, была обещана и осуществлялась на деле государственная поддержка. А в 1802 году акционерами компании стали даже вдовствующая императрица Мария Федоровна, император Александр I и важные сановники. Главное правление было переведено в Петербург, граф Резанов получил должность «корреспондента», то есть главного представителя компании. Но подчеркну – это была частная компания! Тогда ведь не было закона, запрещавшего чиновникам легально иметь свой бизнес.
В самой Русской Америке не покладая рук трудился Александр Андреевич Баранов. В 1809 году он перевел факторию на остров Ситка, поближе к материку, где основал крепость-городок Ново-Архангельск. Там построили жилые дома, склады, кузницу, баню (история говорит, что русские чуть ли не в первую очередь непременно сооружают баню), заложили верфь, мельницу, кирпичный завод. Действовала школа для детей аборигенов. А в 1812 году помощник Баранова Кусков основал форт Росс – самое южное владение Русской Америки, на небольшом острове напротив города Сан-Франциско, тогда испанской колонии. Это была крепость о семнадцати орудиях с населением 160 человек.
Основой деятельности русско-американской компании оставался промысел морского зверя. В апреле из Ново-Архангельска отправлялись на юг промысловые партии. Иногда возникали стычки с аборигенами, чаще всего с воинственными индейцами-тлинкитами. Так, в 1802 году тлинкиты захватили на материке Михайловский редут, перебили всех находившихся там людей. Лишь в 1804 году Баранов привел сюда карательную экспедицию, и редут пришлось штурмовать. Русские потеряли 8 человек, 20 было ранено, в том числе и сам Баранов. Из записок Баранова: «В самую глубокую ночь окружило нас множество вооруженных людей и со всех сторон начали колотье и резанье; долго мы стреляли из ружей без успеха, ибо одеты были они в четыре ряда деревянными куяками и еще прикрывались претолстыми лосиными шкурами».
Периодически возникали трудности и внутри самой колонии. Зимой 1808–1809 годов возник заговор. Его руководители Наплавков и Попов планировали захватить в Ново-Архангельске корабль и, погрузив на него 30 алеуток, уйти на остров Пасхи и поселиться там вольной колонией. (Тоже ведь красивая идея, не так ли?) Заговор Баранов раскрыл, руководителей в кандалах отправил в Охотск.
В 1818 году Баранов ушел в отставку и вернулся на материк. Русскую Америку он оставил в очень приличном состоянии. Член правления Хлебников писал о Баранове: «Он упрочил завладения Шелихова, сделал дальнейшие и важные заселения, о коих Шелихов и не помышлял».
И все же к 1860 году положение Русской Америки было уже довольно шатким. Попросту говоря, она становилась обузой для владельцев, да и для империи. Из-за нещадной добычи упала численность котиков и каланов. Снабжение же колонии обходилось все дороже и дороже. Почти все необходимое приходилось доставлять двумя очень долгими путями. Путь первый: из Иркутска по рекам до Якутска, отсюда на лошадях более тысячи километров в Охотск – по тайге, через горные перевалы. «Лихих» людей хватало и тогда, потому требовалась непременная охрана. В Охотске перегрузка на корабли и вновь неблизкий путь вокруг Камчатки.
Второй путь – морем из Кронштадта. Это же чуть ли не кругосветное путешествие! Пересечь Атлантику, обогнуть Южную Америку и вдоль ее берегов подняться к северу. Россия все-таки не была морской державой, как, например, Англия, и такие вояжи являлись событием чрезвычайным. Чисто экономически Русская Америка себя уже не оправдывала. Министр финансов Рейтерн отмечал: «Компания не приносит пользы акционерам и может быть поддерживаема только значительными со стороны правительства пожертвованиями». (Вновь сделаем небольшое замечание: и в те благостные времена большие государственные люди иногда немножечко путали государственный карман с собственным.)
Еще одна напасть, самая значительная – давление со стороны американцев. США рядом, товары у них дешевле, индейцы предпочитали торговать с ними. Не без подстрекательства американцев тлинкиты в 1850 и 1855 годах пытались штурмовать Ново-Архангельск. Разгорались настоящие битвы со штурмом стен, с пушечной пальбой. Высшие чиновники империи трезво оценивали ситуацию. Генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев-Амурский провидчески писал царю: «Должно убедиться в мысли, что Северо-Американские Штаты неминуемо распространятся по всей Северной Америке, стремясь к округлению своих владений, возьмут у нас упомянутые колонии и нам нельзя не иметь в виду, что рано или поздно придется уступить им американские владения наши».
Да и недавняя Крымская война показала, что оборонять свои дальние владения Россия не в состоянии. Слава Богу и русским солдатам, что чудом отстояли.
Петропавловск-Камчатский при нападении англо-французской эскадры, но ведь город-то пришлось все же эвакуировать…
Так постепенно высшие чины государства пришли к неприятной, но неизбежной мысли, что Русскую Америку нам не удержать. Примеры были перед глазами. К этому времени США силой отобрали у Мексики Техас, Франция (Франция!) продала янки Луизиану, а Испания – Флориду (доллар уже тогда был долларом). А Россия держалась!
В декабре 1866 года состоялось особое заседание: царь Александр II, великий князь Константин, министры Горчаков (тот самый, из Царскосельского лицея, однокашник Пушкина), Рейтерн, Граббе. Совещание поручило российскому посланнику в США Стеклю начать действия по продаже русских владений. Стекль поручение успешно выполнил и даже добился увеличения исходной суммы с 5 до 7 миллионов долларов (по косвенным данным, не обошлось без того, что сейчас называется «откатом», только откатом в американский карман). И 30 марта 1867 года в Вашингтоне был подписан договор о продаже. Русская Америка перестала существовать…
Итак, что же Россия продала Америке? А ничего! Государство ничем в Америке не владело! Была лишь продажа частной компанией своего имущества и очень небольшой территории другому лицу.
Остановимся на территории. Чем владела де-факто (не де-юре!) Русско-американская компания на Аляске? Острова Кадьяки Ситка – да. Плюс к этому на материке узкая прибрежная полоса длиной около трехсот километров и от пяти до десяти километров вглубь, до подножия Скалистых гор. И к тем местам в материковой части Аляски, где позже американцами были открыты гигантские золотые запасы, мы не имели доступа. И вообще никакого отношения: на материке постоянных русских поселений не было, лишь сезонные фактории. К тому же на этом пространстве были поселения индейцев-тлинкитов, которые российскими поданными себя отнюдь не считали (они вообще ничьими подданными в то время не были). Все население Русской Америки в лучшие времена не превышало полутора тысяч человек, две трети из них – алеуты и камчадалы. Могли такие силы удержать территорию? Ясно ведь – нет. А на большее у империи не было возможностей.
И вроде немного же потеряли, что нам с того?
А все же жаль. Тогда ушли, не удержали… Но как знать, может, еще вернемся?
