В 1836 году в Санкт-Петербурге вышел «Словарь святых, прославленных в российской церкви, и о некоторых сподвижниках благочестия местно чтимых», в предисловие которого было сказано, что «церковь российская весьма осторожно оглашала святыми угодников своих, и только по явном открытии нетления мощей, прославленных чудесами, помещала их в месяцесловы. Россия к утверждению православия своего видела во многих местах явное знамение благодати над мощами тех, кои святостию жизни, примером благочестия или христианским самоотвержением явили себя достойными почитания».
Издание «Словаря о святых», став явлением в русской жизни необычным и неординарным, замечено было многими, хотя к тому времени Четьи-Минеи святого Димитрия Ростовского уже были популярной настольной книгой.
Особость нового словаря заключалась, прежде всего, в том, что здесь сообщалось о русских святых, имена которых не были широко известны.
Автор весьма хвалебной рецензии, опубликованной в «Современнике», писал: «В предлагаемом «Словаре» помещены: жития святых, прославленных в российской церкви; жития некоторых других подвижников благочестия, коих память благоговейно сохраняется там, где они жили или почили; наконец краткие известия о тех богоугодно поживших, которых имена выписаны из синодиков или древних монастырских записок».
Далее рецензент замечает: «Издатель «Словаря о святых» оказал важную
услугу истории. Между тем книга его имеет и общую занимательность: есть люди, не имеющие никакого понятия о житии того святого угодника, чье имя носят от купели до могилы и чью память празднуют ежегодно. Не дозволяя себе никакой укоризны, не можем, по крайней мере, не дивиться крайнему их нелюбопытству». Из контекста ясно, что сам рецензент себя к числу людей «крайне нелюбопытных» не относил и житие своего Святого покровителя знал хорошо.
Тем восторженным, внимательным рецензентом был Александр Сергеевич Пушкин, - и это была одна из самых последних прижизненных его публикаций.
В нашем случае вышеозначенный Словарь интересен не только тем, что тесно связан с именем русского гения, а прежде всего тем, что первой в ряду женских имен здесь названо имя святой Анны Новгородской.
Читаем:
«АННА, благоверная великая княгиня, супруга великого князя Ярослава I, дочь шведского короля Олава, получила от отца в вено город Альдейнабург или Старую Ладогу. - Обстоятельство, что Ярослав построил монастырь святого Георгия и святой Ирины, заставило думать Татищева, что сия великая княгиня, в язычестве Ингигерда, называлась христианским именем Ирины; однако ж на ея древних иконах, которые хранятся в Новгородском архиерейском доме, изображено имя Анны под 5 числом сентября и 4 октября. Согласим одно с другим, говорит Карамзин, положив, что Ярославова супруга именовалась в свете Ириною, и перед кончиною постриглась и была названа в монашестве Анною. - Она преставилась в 1050 г., а не 1051, как значится на надгробной ея надписи; последний год означен не согласно с летописями. Мощи благоверной княгини и поныне открыто почивают в Софийском Новгородском соборе, где и память ея празднуется февраля 10 и еще октября 4, вместе с памятию сына Ярославова, Владимира. Неизвестно, кто назначил первое празднество; второе учредил архиепископ Евфимий, в 1439 г., как сказано в софийской летописи под годом 6947. Анна первая показала пример великим князьям и княгиням постригаться. Сей обычай, заимствованный от греческих государей, начался в России с 11-го, и продолжался постоянно вплоть до 17 века».
Ингигерда была старшей дочерью шведского короля святого Олафа Шетконунга (994-1022 г.), прозванного «всехристианнейшим королем». Мать её – прибалтийская славянка Эстрид. В 1008 г. король, его семья и дружина приняли Святое Крещение. Ингигерда получила исключительное для женщины того времени образование: изучила Священное писание, литературу, историю. Она с ранних лет пользовалась большой свободой, участвовала в общественной жизни своей родины, путешествовала, принимала гостей, хорошо владела оружием. Исторические источники особо отмечают её ум, смелость, большой авторитет среди современников.
В 1017 г. Ингигерда, в крещении Ирина, по воле отца вышла замуж за того, «кто был достоин его дружбы» — великого князя Киевского Ярослава Мудрого. Став великой княгиней, она все силы души и сердца, все благодатные дары свои отдала новой родине, будучи верной помощницей и советчицей мужа в его делах.
Время княжения Ярослава Мудрого и Ирины — период высшего подъема Киевской Руси, когда укреплялось повсеместно христианство, и строились по всей Русской земле храмы.
Стольный град Киев Ярослав замыслил устроить как «град Божий» — земное отражение Небесного Иерусалима (Откр., 2.10). Центром Киева стал храм Софии Премудрости Божией. Вход в град Премудрости Божией осуществлялся через Золотые Ворота, над которыми был воздвигнут храм Благовещения. Недавние язычники глубоко почитали Пресвятую Деву как Храм Премудрости Божией, поэтому нет ничего удивительного в том, что храмовым праздником в Киевском соборе святой Софии стал день Рождества Пресвятой Богородицы.
Из всех мозаик киевской Святой Софии особенно выделялась монументальной статикой и довольно сдержанной цветовой гаммой изображение Богоматери Оранты, или Взывающей, получившей позднее наименование «Нерушимой стены» и ставшей на Руси одним из любимых образов Богородицы: именно так, Несокрушимой Стеной, предстоит Пресвятая Заступница за весь русский православный народ. Особо следует отметить, что на одной из центральных стен Киевской Софии изображен групповой портрет семьи князя Ярослава Мудрого. Изображение великокняжеской семьи представляет собой вариант, так называемой ктиторской композиции. Ктитор – тот, кто является заказчиком-финансистом, строителем храма. В этой роли и выступает Ярослав Мудрый.
В центре композиции, на троне, изображён Сам Христос Пантократор, а рядом все представители дома Ярослава, обращенные в молельных позах к Нему. Вот князь Ярослав как дар подносит Господу Софийский храм в виде модели. Участвует в сцене дарения и княгиня Ирина. Рядом и все их дети: пять сыновей и пять дочерей. Все они также участвуют в сцене дарения. Все рядом. Все вместе еще, но скоро-скоро придёт час покинуть родительский дом… кому-то из них выпадет покинуть и Землю Русскую…
На Запад – медленно, тревожно
(где нет ни света, ни зимы),
как будто в путь по бездорожью,
к кордону Киевской земли
плывут три молодости князя….
Уже отец
рукою властной
слепые жемчуга дарил.
Бессонно, солоно, напрасно
высоких трав увядший запах
они вдыхали до зари.
На Запад… Медленно – на Запад…
С такими белыми плечами,
с застывшими в глазах ночами,
под злую, свадебную песню
(как их покой сейчас невесел!)
плывут из храма три невесты
чужих,
неведомых,
неверных,
венчанных Богом королей…
На Запад… Медленно – на Запад…
И только взгляд косит – назад!
Стихотворение «Дочери» (из цикла «София Киевская») замечательной русской поэтессы Татьяны Глушковой приведено совершенно неслучайно – ниже мы вспомним о трех дочерях великого князя Ярослава, а пока напомним, что христианство всегда высоко ценило женщину как мать.
Материнство преображает человеческую любовь, приобщает человека к тайне рождения жизни, созданной для вечности, для радости и красот. Женщина-мать является хранительницей семьи и семейного очага. От её мягкости, заботливости, терпения, способности жертвенно служить зависит внутренний мир и устойчивость семьи. На женщине лежит высочайшая задача — воспитание новых граждан Царства Небесного. Такой матерью и была великая княгиня Ирина.
Уже при жизни прославилась венчанная супруга Ярослава своей добродетелью и благочестием. Святитель Иларион, митрополит Киевский, в своем знаменитом «Слове о законе и благодати» пишет, обращаясь к покойному святому Владимиру — крестителю Руси: «Взгляни на сноху твою Ирину, взгляни на внуков и правнуков твоих, как они живут, как Бог их хранит, как они соблюдают веру, которую ты им завещал, как они восхваляют Имя Христово!»
В 1045 г. великая княгиня направилась к сыну Владимиру на закладку собора во имя Святой Софии Премудрости Божией в Новгород, где чуть позднее примет монашеский постриг. Она получит при постриге имя Анна, означающее благодать и указывающее на единственную силу, с помощью которой человек достигает святость, а именно — благодатью Божией.
Здесь же святая княгиня-инокиня Анна скончалась 10 (23) февраля 1051 г. и была погребена в Софийском соборе. Вскоре рядом с ней упокоилось и тело её сына — благоверного князя Владимира. Надолго сохранится в Новгороде народной памятью, что в дни смерти благоверных княгини Анны и князя Владимира следует вспоминать их особой трапезой: напитком из меда и кутьёй из ягод.
Это был первый зафиксированный летописью постриг в великокняжеском доме. С него началась традиция пострижения русских князей и княгинь после исполнения ими долга правителей народа. Преподобная Анна Новгородская положила начало соединению двух путей святости — святых благоверных княгинь (цариц) и преподобных, то есть деятельного служения миру и молитвенного созерцания, монашеского подвига.
Через 10 лет после основного здания в Киевском Софийском соборе были достроены два предела: один - в честь святого Георгия, небесного покровителя Ярослава Мудрого, второй - святых родителей Богородицы Иоакима и Анны, что явно указывало на то, что великая княгиня уже носила монашеское имя Анна.
Почитание святой Анны и сына её святого Владимира, как святых ктиторов, было установлено после знамения Новгородскому архиепископу святителю Евфимию в 1439 г. В связи с этим знамением была установлена соборная память Новгородских святителей, погребенных в соборе Святой Софии. Преподобная Анна Новгородская, как и святая равноапостольная княгиня Ольга, стоящая в основании русской женской святости, показывает два пути служения: духовного и земного материнства. Оба эти пути находятся под благоприятным покровом Пресвятой Богородицы.
Имя княгини Ирины (в крещении Анны) упоминается в грамоте царя Иоанна IV Васильевича Грозного от 1556 г. о поминании государевых прародителей. В Чиновнике Софийского собора середины 17 в. помещен чин совершения панихид у гробов основателей собора. В «Описании новгородской святыни» протоиерея Максима от 1634 г. сообщается, что от нетленных мощей князя Владимира и княгини Анны происходят исцеления.
13 августа 1654 г. Новгородский митрополит Макарий перенес мощи святых Владимира и Анны из Корсунской паперти в центральную часть собора. Мощи княгини положили в новой каменной гробнице с левой стороны от входа. Над обеими гробницами были построены каменные своды. Впоследствие мощи неоднократно переносились, а в конце 19 в. их поставили в арке, отделяющей центральное пространство собора от Мартириевской паперти.
Милостью Божией за годы лихолетья 20-го столетия святые мощи не были осквернены и не пропали бесследно. Они бережно хранились в городском музее, который в 1991 г. возвратил их Церкви вместе с другой величайшей святыней Православия — чудотворной иконой Божией Матери «Знамение».
Возвратилась к чадам своим Небесная Покровительница Великого Новгорода — в настоящее время мощи преподобной Анны открыто пребывают в Новгородском храме святого апостола Филиппа, даруя благодатную помощь и радость духовную в наши смутные времена.
В образе преподобной Анны Новгородской - истоки многих направлений духовного труждения православной женщины, для которой в идеале вся жизнь должна быть посвящена служению Самой Божией Матери, одарившей когда-то святую Анну счастливым материнством. Поэтому так много значит для современной женщины предстательство преподобной Анны Новгородской перед Пречистой.
