КТО
Решение о проведении парада 7 ноября было озвучено Сталиным 24 октября 1941 года. Ещё за 9 дней до этого было принято решение об эвакуации Москвы и правительственных учреждений, в столице велось минирование основных военных и гражданских объектов, формировалось подполье.
В течение девяти дней, с 15 по 24 октября, ситуация под Москвой серьезно изменилась. Возможность катастрофы – сдача столицы – резко уменьшилась. Прибыли резервы, которые ставка перебросила с других участков фронта (15 октября начала боевые действия 316 стрелковая дивизия генерала Панфилова), пошли затяжные дожди. Немецкое наступление затормозилось.
При проведении парада больше всего опасались действий вражеской авиации, которая могла бомбовым ударом уничтожить все руководство страны. Поэтому 5 ноября советская авиация атаковала немецкие аэродромы. Окончательное решение о параде было принято после доклада метеорологов, которые обещали благоприятную погоду – снегопад и низкую облачность.
Непосредственно в параде участвовали 69 батальонов пехоты (19044 чел., в том числе 42 батальона войск НКВД, 3 батальона 332 сд, 2 батальона моряков, 12 батальонов 2-й Московской сд, батальон Военного совета МВО), 20 батальонов вооруженных рабочих, 6 эскадронов конницы, 1 эскадрон тачанок, 5 батальонов стрелково-пулеметных частей, 140 орудий, 160 танков (2 КВ, 40 Т-34, 70 БТ-7, 48 Т-60), 232 автомашины.
Первоначально предполагалось задействовать гораздо больше танков
одних KB — 40 единиц и порядка 50 Т-34.
КУДА
Куда шли участники парада? Ответ простой - они шли на фронт. Но в России был человек, который знал более точно, куда шли участники парада.
Это великий художник Константин Федорович Юон, один из создателей Союза русских художников, всю жизнь рисовавший одну из святынь Руси - Троице-Сергиеву Лавру. Его картину «Парад на Красной площади в Москве 7 ноября 1941», которой в будущем году исполняется 75 лет, знают все. Художник вместе с нами смотрит на колонны войск СВЕРХУ, со стороны исторического музея, которые двигаются по направлению к собору Василия Блаженного. При этом мавзолей Ленина, главный символ советской эпохи не является доминантой Красной площади (хотя есть вариант картины, где именно ей он и является), он просто вписан в соборы, стены и башни Московского Кремля.
Юон прекрасно знал сакральную символику Москвы, прежде всего Красной площади как образа Третьего Рима, важнейшего духовного центра православия. Для него не являлось секретом, что одна из ипостасей Красной площади – это храм под открытым Небом (образ невидимого храма в Небесном Иерусалиме); что Покровский собор на рву (более известный как собор Василия Блаженного) имеет ещё одно посвящение в честь Пресвятой Троицы, и в ипостаси Красной площади как храма под открытым небом этот собор являлся алтарем Невидимого Храма.
Поэтому с помощью гениально продуманной композиции картины, Юону удалось показать, что солдаты идут в Небесный Иерусалим, идут в вечность, и что СССР – это не просто Союз Советских Социалистических Республик, а все та же великая Россия.
Когда закончилось лето,
Когда прошумели дожди,
Мы выстроились в шеренги,
Мы выстроились в полки.
Нам Небо сказало: надо.
И Родина молвила: встать!
И по московской брусчатке
Мы шли за Русь умирать.
