Нам всем хорошо известны классические стереотипы о Куликовской битве: Мамай с громадной армией напал на Русь, но русские взяли и объединились, собрали большое войско. Сергий Радонежский благословил Дмитрия Донского. Отправил с ним двух монахов Пересвета и Ослябю. И на Куликовом поле были разбиты монголы-татары, которых финансировали генуэзцы.
Реальность же была, прямо скажем, далека от образовавшихся позже мифов.
Суровая реальность 1:
Прежде чем объединиться, русские люди сильно разъединились. Да ещё как! Ещё при жизни святителя Алексия Митрополита Московского в Литву был назначен Митрополит Киприан. По мысли константинопольского Патриарха, после смерти Алексия он должен был возглавить всю Русскую Православную Церковь (Константинополь устал от постоянных жалоб литовских князей, что митрополит Алексий действует только в интересах Московского княжества, а в русских землях Литвы практически не бывает).
В Москве подобным назначением возмутились, особенно князь Дмитрий Донской. Поэтому сразу после смерти митрополита Алексия он делает своего духовника, белого священника Митяя, нареченным митрополитом (Константинополь подобное назначение ещё не утвердил) - Митяя срочно постригают в монахи, поставляют в архимандриты и т.д. Подобные действия великого князя вызвали глубокое неприятие многих уважаемых деятелей Русской Церкви, начиная с Сергия Радонежского. Кроме того, Дмитрий Донской четко сообщил митрополиту Киприану, что он сделает с ним, если тот осмелится приехать в Москву (Киприан пытался заручиться поддержкой московских старцев – того же Сергия Радонежского, но те Дмитрию были не указ).
Будущий святой Русской Православной Церкви епископ Суздальский Дионисий вступил в открытый конфликт с Дмитрием Донским – за что был брошен в темницу. За него заступился сам Сергий. Дмитрий уступил, отпустил Дионисия при условии – не мешать Митяю. Сергий поручился, Дионисий же сразу после выхода на волю, нарушив все свои обещания, отправился в Константинополь с целью помешать любыми способами поставлению Митяя. Не надо говорить, что Дмитрий Донской был в бешенстве, а доверия к Сергию Радонежскому у него резко поубавилось.
Мало того, незадолго до Куликовской битвы Дмитирий Донской узнал, что его ставленник Митяй, нареченный митрополит Михаил, таинственным образом умер на корабле перед самим Константинополем. И без его княжеской воли митрополитом, главой Русской Митрополии был поставлен архимандрит Пимен, один из членов делегации. Очевидно, что Дмитрий не сомневался в существовании заговора против него и, возможно, допускал, что и Сергий Радонежский, и митрополит Киприан, и сам Константинопольский Патриарх – в рядах заговорщиков.
Суровая реальность 2
С 1375 года Москва и её союзники воевали с Мамаем, темником Золотой Орды, который во время Великой Замятни решил сам стать верховным ханом. Мамай пытался с помощью «ручных» чингизидов установить свою власть в самом Сарае, столице Золотой Орды, но безуспешно. Он долгое время контролировал западную часть Орды, от Крыма до правого берега Волги. Необходимо отметить, что на историческом съезде князей, когда было принято решение о начале войны против Мамая, Сергий выступил против войны.
К 1380-м году противники обменялись ударами. Русские вырезали монгольский отряд в Нижнем Новгороде (тем самым объявив войну), разбили ордынцев на реке Вожа в 1378, годом же ранее татары разгромили русскую рать на реке Пьяне. Каждая из сторон вела тонкую внешнеполитическую игру, пытаясь привлечь на свою сторону Литву и другие независимые русские княжества (Тверь, Рязань).
Важнейшим участником этих событий была Генуэзская республика, одно из богатейших государств того времени, которое контролировало черноморскую торговлю. Во время Куликовской битвы Генуя вела очередную войну против Венеции – на кону был супервопрос – кто «курирует» средиземноморскую торговлю. Понятно, что победитель становился самым богатым государством в Европе. Генуя финансировала Мамая – зачем? На этот вопрос у историков нет четкого ответа. Никаких реальных источников не сохранилось, высказываются только предположения.
Любая финансово-торговая империя должна постоянно развиваться, поэтому Генуя, со второй половины 13 века контролировавшая Черное море, понимала, что перед ней находится гигантское государство Золотая Орда, раскинувшееся от Европы до глубин Азии, ключ ко всей азиатской торговле. Великая Замятня – гражданская война в Золотой Орде, сопровождавшаяся постоянной сменой верховных ханов, давала уникальный шанс поставить это государство под свой контроль. Ставка была сделана на Мамая. Генуя финансировала Мамая даже тогда, когда он потерял Сарай.
Некоторые историки высказывают предположение, что Генуя для получения папского благословения на свою военно-торговую деятельность, готова была окатоличить Русь. Мамай должен был стать неким тараном, который после уничтожения военной силы Руси предполагалось сменить на более послушного исполнителя, готового продвигать католицизм на Русь (вероятно, для этого нашли бы каких-нибудь русских князей-вероотступников).
Другие исследователи выдвигают более простое предположение. Они резонно напоминают, что именно Генуэзцы организовали работорговлю в Черном море. И после того, как их планы по установлению контроля над Золотой Ордой провалились (перед походом на Русь Мамай контролировал только Крым и Северное Причерноморье), они просто решили отбить деньги, потраченные на Мамая. Деньги же Мамай мог отдать только в том случае, если бы в Крым были приведены одновременно десятки тысяч рабов. Поэтому с их точки зрения, Мамай должен был совершить грандиозный рабовладельческий поход. В принципе и первую, и вторую теорию можно объединить – в результате получается супер-рабовладельческий поход с утверждением в дальнейшем на Руси католицизма: давайте помнить, что в соседней Литве, где православие исповедовало 4/5 населения, всего через 5 лет правящая элита приняла католицизм (и генуэзцы сыграли в этом процессе отнюдь не последнюю роль).
Загадка
Почему Сергий Радонежский поменял свою позицию? Причем поменял радикально – в 1375-м он выступил против войны, а в 1380-м объявляет её священной. Первый и единственный раз в истории православия был провозглашен, по сути, настоящий Джихад (у мусульман любая война против неверных (неважно какая она – наступательная или оборонительная) является джихадом – священной войной). Война 1380 года не только объявлялась священной, что доказывало наличие в войске двух бывших бояр, а к тому времени схимников (в переводе на светский язык схимники – это маршалы в битве против демонских сил), но и в открытую обещалось спасение души всем погибшим на поле брани. Куликовская битва оказалась единственным сражением в русской истории, которое со стороны русского войска открыл схимник. Подобное начало объясняло всем воинам, пришедшим на поле брани, что их противник – не очередная вражеская армия, а земное воплощение дьявольской силы.
Ведь без подобного зримого благословения Сергия Радонежского простые русские ратники (вчерашние крестьяне), которых Дмитрий Донской вывел на поле вместе с воинами-профессионалами, чьи шансы уцелеть на поле боя стремились к нулю, могли резонно спросить князя: а зачем идти на эту битву? В Церкви за ордынского Царя молились, поэтому возникал законный вопрос: а может князь Дмитрий по своей гордыни завел «бузу» с Мамаем? А если завел, то пусть со своими дружинниками и расхлебывает!
Фигура же схимника, сидевшего на коне отвечала на все подобные вопросы предельно просто – «впереди зло, с ним надо биться до последнего издыхания, а если погибнешь, обретешь вечное Спасение».
Но всё же, отчего так изменилась позиция Сергия Радонежского? Ведь даже из его жития мы знаем, что однажды ночью он вел борьбу против бесов, которые были одеты в литовские шлемы. Т.е. можно сделать предположение, что на каком-то этапе своей духовной жизни воплощение дьявольских сил он видел скорее в литовцах.
Увы, опять можно строить только предположения. Вероятно, Сергий Радонежский получил информацию о радикально изменившейся благодаря генуэзцам позиции Мамая по отношению к Руси, «своему взбунтовавшемуся улусу». Москва и другие русские земли теперь для Мамая – «не его улус, который нужно вернуть под свой контроль», а просто земля, которую необходимо уничтожить и при этом как можно больше людей превратить в рабов.
Как Сергий получил информацию – мистическим ли образом (возможно, ему открыла это Сама Богородица во время явления), либо благодаря тайным православным в окружении Мамая, решившим во чтобы то ни стало передать эту информацию, мы вряд ли когда-нибудь узнаем.
Очевидно лишь то, что и Сергий Радонежский, и Дмитрий Донской отбросили все то недоверие, которое окутывало и их самих, и близких им людей, и сумели объединить не только свои силы, но и тех людей, которые им верили. В результате на поле Куликово в день Рождества Богородицы вышло небывалое для Руси по численности войско, объединившее воинов из самых разных русских княжеств. Половина этого войска погибла в сражении, но оставшиеся в живых не сомневались, где оказались души погибших товарищей. А благодарные потомки просто констатировали, что на Куликово поле пришли «суздальцы, нижегородцы, москвичи, а вышли русские люди». Причем для этих людей Святая Русь не была умозрительной конструкцией древнерусских монахов Киевской Руси, для них она стала живой реальностью. Ведь после Куликовской битвы мертвые пополнили небесное воинство Святой Руси, а оставшиеся в живых стали основой его земной части.
