Этим летом на молодёжный православный фестиваль «Братья» я, как обычно, поехала волонтёром. В этом есть своя особенность восприятия самого фестиваля и людей, окружающих тебя – всё пролетает с огромной скоростью и, как правило, мимо тебя, ну потому что у волонтера много дел. А если быть совсем честной, то это я сама летала по всем полю, как электровеник, одержимая желанием всё успеть.
Участник фестиваля сразу замечает какие-то интересные факты, которые для волонтёра становятся очевидны лишь несколько дней спустя, иногда уже под конец фестиваля, а некоторые эпизоды так и остаются в тайне. Такое бывает. И всё же, моё боковое зрение, даже на бегу, успевало «фотографировать» какие-то интересные моменты фестивальной жизни, а потом всё так же на бегу я размышляла над ними.
Так, однажды, боковым зрением я отметила для себя: «Ого, у нас на фестивале есть участник со слабым зрением, он ходит с белой тростью. Несмотря ни на что, Игорь решился приехать и жить в полевых условиях, в палатке, как же здорово! Надо будет как-нибудь познакомиться с ним. Да-да, знаю, фраза «как-нибудь» очень опасная и совершенно ничего не гарантирующая. Произнеся её однажды, вы можете так и не притронуться к тому, что так усердно собирались сделать «когда-нибудь».
Так и я. Пробегала весь фестиваль, и лишь за пару дней до отъезда благодаря случаю познакомилась с Игорем. В этот день я была дежурным волонтёром, который проводит игротеку, пришла бравая такая компания детей, подростков, несколько родителей и сам Игорь. Не помню, сопровождал ли кто-то его, или он пришёл сам, но точно знаю, что никто мне не сказал уделить ему особое внимание, ведь у него слабое зрение. Игорь сел на стул и участвовал во всём «на общих основаниях». Именно это меня и порадовало. Я это «сфотографировала» мысленно, а что с этим делать дальше, не решила. Потом я достала игры и разложила их на столе. И тут до меня с большим опозданием дошло: как же Игорь будет разглядывать мелкие рисунки на карточках?! Как будет соревноваться со всеми? По коже пошли мурашки… Надо было срочно как-то разруливать «этот неловкий момент», я не хотела, чтобы из-за нас, из-за моей личной некомпетентности, человек явно ощущал свою «неполноценность». Я злилась на себя и поспешила отговорить Игоря играть в «это». В отличии от меня, Игорь сохранял абсолютное спокойствие и, выслушав мою пламенную речь, лишь скромно добавил: «я всё же сыграю со всеми». Я не знала, чем это закончится, но и отговаривать было глупо. Я сдалась.
Раздали карточки, и игра началась. Разумеется, Игорь не смог играть – много мелких деталей, которые надо быстро называть. Я не могла на это смотреть, мне хотелось провалиться сквозь землю, но Игорь не сдавался. Пытался хоть что-то успеть назвать. Чем закончилось? Игорь спокойно положил карточки на стол и сказал: «Да, пожалуй, мне не стоит играть в это». Я смотрела на Игоря, на ребят, на карточки, и снова готова была провалиться сквозь землю, тоже мне дежурный волонтёр по игротеке… Но проваливаться было рано. Надо было срочно исправлять ситуацию, предложить какую-то достойную альтернативу, в общем, действовать надо было, а не корить себя.
Еле взяла себя в руки. Оглянулась. На столе лежит игра «Башня». Я схватила её, стала нервно высыпать из коробки. Предложила Игорю, пока ребята доигрывать в «ту» игру, начать уже сейчас самому собирать башню. Игорь охотно взялся за дело, скоро подключились и другие ребята. В итоге башня была успешно построена и можно было начинать игру. Задача: вытаскивать по одной детальке так, чтобы вся башня из-за этого не развалилась. Ходили по очереди. Аккуратно. У Игоря всё получалось хорошо. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что спокойствие Игоря передалось и мне, тогда я просто села рядом с Игорем и включилась в игру.
Мы и не заметили, как быстро пролетело время. Наша башня успела «вырасти» и «рассыпаться» несколько раз. Довольные, все попрощались, и стали расходиться. Игоря пришли проводить девчонки из его группы. Я быстро собирала игры и спешила на лекцию, и даже не успела понять, прочувствовать, и ответить себе на вопрос: «что это было»? Только через сутки я снова случайно столкнулась с Игорем, возле его палатки, и тут до меня дошло, почему при виде Игоря меня накрывает такой шквал безграничного уважения, к нему.
Игорь не просил для себя каких-то специальных условий. Не требовал «нянек», не напоминал всем постоянно: «я это не могу»; «у меня же плохое зрение», Игорь вообще никого не напрягал, сам приспосабливался к условиям, в которых оказался, и делал это так успешно, что я снова и снова забывала, о том, что у Игоря белая трость. Он не только сам приспосабливался, он ещё и другим подсказывал, как можно взаимодействовать. Потому что многие и хотели бы пообщаться, да не знали, как действовать, как и я впадали то в ступор, то в панику, а он спокойно и терпеливо всё «разруливал», объяснял, подбадривал, шутил. У меня просто нет слов… Это заслуживает нереального уважения!
Я только в детском хосписе «Дом с Маяком» узнала, что для человека с инвалидностью одна из самых страшных вещей – это жалость. Ни в коем случае нельзя скатываться в неё. Надо общаться на равных, дружить, общаться так, как вы бы это делали с любым другим человеком, «на общих основаниях», а жалость никогда и никому не нужна. Вот поэтому-то я так и восхищаюсь Игорем. Он спокойный, уверенный в себе человек, который хочет общаться с людьми и успешно делает это. Он часто, совершенно искренне произносит: «О, это прекрасно! Мне вообще всё интересно!» Не люди приспосабливались к Игорю, а он сам помогал им беззаботно встроиться в его ритм. И при этом никто не испытывал дискомфорта.
Теперь мне даже стыдно за свою панику на игротеке, это не Игорь её инициировал, это я сама засуетилась и подняла волну в своей голове. С Игорем здорово общаться. Однажды вечером мы шли по полю и всё никак не могли завершить начатую тему. Я уже мысленно решила: «А, ладно, провожу Игоря до палатки, всё равно по пути». Расчёт оказался верным, рассказа как раз хватило до «дома» Игоря. Когда он подошёл к своей палатке, мы уже прощались. Потом он резко направился в стону входа в палатку. Вы сами отдыхали когда-нибудь в палатке? Знаете, что окружает её по периметру? Да-да, колышки и много верёвочек, которые мастерски надо перешагивать в темноте, если не хотите шлёпнуться сами и завалить палатку. Я беззаботно сказала «пока», развернулась, и тут до меня дошло: «ё-моё, колышки!!!» «Ой-ййййй» - разнёсся мой истеричный крик над полем. «Что-то случилось?» - спросил Игорь. – «Там же колышки, ты как их перешагиваешь-то? Тебе помочь?» -«А-ааа, это! Нет, я привык», - говорит Игорь, и я реально вижу, как он по памяти поднимает ноги там, где спрятаны колышки, и чудом не задел ни один из них. «Круто!» -говорю я и в шоке ухожу в темноту. К своей палатке, к своим колышкам, расположение которых угадываю через раз, бывают дни, когда я всё-таки спотыкаюсь об свою или соседнюю палатку…
При знакомстве с такими удивительными людьми, как Игорь, мне становится по-настоящему стыдно за свои «проблемы». Да у меня их просто нет! Как жаль, что я так редко об этом вспоминаю. Знаете, просто, когда я слышу известное выражение: «Да у тебя вообще всё хорошо. Родные все живы, здоровы, дом – есть, руки, ноги – есть, что ещё надо?», я не могу искренне поверить в это счастье. Потому что пока руки-ноги у меня не отнялись – я не могу по-настоящему оценить, как мне повезло, что они со мной. Я воспринимаю их, как само собой разумеющееся приложение, которое мне итак положено. Я, к сожалению, так и не научилась их воспринимать как Дар Божий. Что имеем – не храним, потерявши – плачем…
Я всё это пишу не для того, чтобы вы всплакнули над умилительной историей. Наверное, здесь должно быть какое-то важное продолжение. И мне кажется, оно заключается именно в том, чтобы, каждый (!) день делать маленький шаг в сторону выхода из зоны комфорта. Такое вот движение, еле заметное, но жизненно важное. Я с ужасом представляю, как много таких шагов изо дня в день делал Игорь там, на фестивале, в полевом лагере. Попробуйте пройтись по полю, где много кочек, ям, а вы их не видите. Решитесь вы на такое путешествие? А Игорь так жил целую неделю. Попробуйте идти и общаться с людьми, которые теряются и элементарно не знают, как себя вести, если рядом с тобой человек с инвалидностью, как организовать быт, общение, чтобы не было дискомфорта и натянутости. С радостью ли вы пойдёте к таким ничего незнающим людям? Легко ли вам будет изо дня в день сохранять свою бодрость духа?
Эта пластинка, отравляя настроение, поёт нам песни каждый день, думаю они прекрасно вам знакомы: «Дождь – мокрый; вай-фай – медленный; выходные – пролетают быстро; рабочее время – тянется долго; денег – мало; проблем – много». Способен ли кто-то вместо нас выключить эту пластинку? Ну или хотя бы поменять её?
Я всё думаю о том, что не стоит дожидаться того дня, когда у нас что-то отнимется. Вот тогда-то проблемы станут настоящими. Ещё есть мысли, что наступления этого дня не стоит бояться, но стоит к нему готовиться. Каждый Божий день прилагать маленькие усилия в сторону выхода из зоны комфорта. В фильме «Виноваты звёзды» главная героиня, когда попала с приступом в реанимацию, на просьбу врача оценить свою боль от 1 до 10 даже не могла говорить от боли, тогда решила показать цифру на пальцах, и представляете, она показала врачу 9 пальцев! 9!!! Потом врач сказала ей, что она – настоящий боец, потому что по «шкале боли», это была твёрдая 10, а ребёнок показал 9. Потом эта девочка выросла, и в её жизни случились настоящие проблемы, и тогда она сказала: «Вот именно для этого случая я и берегла свою 10-ку». Мы никогда не знаем, что нас ждёт впереди, именно поэтому стоит уже сейчас, когда у нас всё хорошо, – учиться быть сильными. Изо дня в день заставлять себя идти маленькими шагами. Привык ты, например, ездить на лифте, а ты возьми и начни ходить по лестнице; не любишь церковно-славянский язык, потому что ничего не понятно, а ты купи себе молитвослов на церковнославянском и привыкнешь, и полюбишь; не любишь считать в уме – а ты возьми себе за правило не открывать калькулятор – и так во всём. Потихонечку втянешься. Просто всегда вспоминай о том, что каждый из нас идёт к своей 10-ке…
В прошлом году я была в храме на литургии в Литве. И только под конец службы до меня дошло: священник, который исповедует прихожан – незрячий. Думаю, я сразу не заметила это лишь потому, что такое в голове вообще не укладывается. Я просто не могла в это поверить… Отец Вячеслав не всегда был таким, он много лет уже служит в этом храме, и так случилось, что с возрастом он ослеп… Он знает каждую ступеньку в этом храме, он знает почти всех прихожан, и когда к нему подходит кто-то «новенький», видно, что сам человек нервничает и пытается помочь отцу Вячеславу «приспособиться», а священник терпеливо и, сохраняя спокойствие, ждёт, пока человек перестанет суетиться и начнёт исповедь. В завершение таинства исповеди священник уверенно, кладёт епитрахиль на голову прихожанина, читает молитву, а потом снова – новый человек и новая суета…
Думаю, в этот день я больше смотрела по сторонам, чем молилась. Но одно, увиденное мною в тот приезд, останется в моей памяти навсегда: когда Царские врата были открыты, было видно, как в алтаре отец Вячеслав делает три коленопреклоненных поклона. Сам. Не видя ничего. И никто из священников не рванул к нему помогать вставать с колен, хотя каждый знал, что отец Вячеслав ничего не видит и ему физически тяжело. Однако самое главное в этой ситуации – не мешать, не суетиться, не нарушать мир в другой душе и не лишать человека возможности быть самостоятельным. Было волнительно и даже страшно это наблюдать, я старалась думать о том, что священники, которые стоят в алтаре рядом, в любую секунду готовы подстраховать. Три поклона у Престола, сколько молитв в них вложено и сколько физических сил. Эта картина до сих пор у меня перед глазами.
И до сих пор я периодически думаю: а точно ли я каждый день выхожу из зоны комфорта? Может, все мои усилия – это всего лишь разминка?
