Для чего Он въехал в этот город,
Где одно отчаянье да стоны?
Он же может. Пусть Он сдвинет горы,
Пусть обрушит вражеские троны.
Это странно, это слишком странно,
Слишком странно, чтобы быть навеки.
Для чего толпа орет: «Осанна!»?
Что ей нужно в этом Человеке?
Неужели Он, кого мы ждали?
Наша вера, только что и было.
Бога мы за золото продали
И живем, ничто нас не убило.
Сколько? Тридцать? Как же это мало!
Можно было запросить и больше.
Над Ерусалимом солнце встало,
Встала ночь над разоренной Польшей.
В печь уходят отроки-народы
Так неспешно, так обыкновенно.
И торчат смоковницы-уроды
Фонарями Киева и Вены.
Я же не за деньги, не со злобы.
Я не знал. Я думал, будет чудо.
Он же мертвых подымал из гроба...
Пожалейте бедного Иуду.
Подойдите, помогите, люди,
Затяните петлю мне на шее,
Дайте смерти бедному Иуде.
Он не хочет жить и не умеет.
Я не зол, мне было страшно, верьте,
Только зависть черным зверем гложет.
Только мне вовек не будет смерти.
Неживое умереть не может.
