Во многом благодаря сложным девяностым до сих пор нередко встретишь мнение, что наука - сложная, скучная и весьма оторванная от реальной жизни сфера деятельности (при этом ещё и мало оплачиваемая), доступная только «избранным». Выяснить, так ли обстоит дело на самом деле и что изменилось за последние годы, я решила у своего однокурсника, выпускника исторического факультета МГУ, а ныне кандидата политологических наук и старшего научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений Российской Академии Наук Павла Тимофеева.
Кстати, этим интервью мы планируем открыть серию бесед с молодыми учеными о ситуации в современной российской науке, о том, как в ней сейчас живется и работается.
- Павел, почему ты решил поступать именно на исторический факультет?
- В девятом-десятом классе я мечтал стать спортивным журналистом, а любимым занятием было читать «Спорт-Экспресс». Но потом выяснилось, что в спортивную журналистику можно попасть, только имея какой-либо спортивный разряд, которого у меня не было. Оставалось ещё два варианта: из школьных предметов у меня лучше всего шли история и география, и в итоге я выбирал между этими направлениями, хотя тогда ещё не думал, что поступлю в МГУ.
Мой лучший друг тоже увлекался географией и историей, и на всех контрольных полкласса списывали у меня, полкласса - у него. В десятом классе он собрался поступать на географический факультет МГУ, начал ходить на курсы. И я тоже начал об этом задумываться, хотя поначалу мне казалось, что для меня это недостижимо. Решил в итоге поступать на исторический, поскольку география мне нравилась скорее как часть истории - мне нравилось читать про Колумба, Магеллана, разные географические открытия, а заниматься вещами вроде изучения почв и климата казалось ужасно скучным. Поэтому решил сконцентрироваться на истории, в том числе и потому, что не надо было сдавать математику (хотя у меня и не было проблем в школе, но подозревал, что при поступлении экзамен будет на порядок сложнее). Я поступал в несколько мест, и в итоге выбрал исторический факультет МГУ, хотя на тот момент не имел ни малейшего представления о том, чем буду в дальнейшем заниматься. Мне нравился сам процесс - читать книги по истории. Решил, что буду просто учиться с удовольствием, а там посмотрим.
- Помню, на одной из первых лекций по археологии у тебя с собой оказался листочек, где были выписаны имена всех археологов, упомянутых в книге, которую ты тогда читал...
- И я прекрасно помню, что это было: когда я поступил в МГУ, мой школьный учитель истории подарил мне книгу К. Керама «Боги, гробницы, ученые» про раскопки Вавилона, Сирии, городов Майя, что само по себе очень интересно. В целом я поступил довольно подготовленным, и многие вещи мне давались гораздо проще. Я всегда очень много читал, а в то время - особенно. У меня даже была специальная записная книжка, куда я записывал новые имена, слова, которые я встречал, и уточнял их значение - в тот период было какое-то невероятное пополнение лексикона. Интернета тогда ещё толком не было, и главным источником информации для меня стали книги. Это очень сильно помогло в жизни и стало хорошим подспорьем для учебы на истфаке.
- Насколько быстро ты сориентировался, что именно тебя интересует, и почему выбрал именно это направление?
- Это был тяжелый процесс. Проблема оказалась в том, что мне было интересно абсолютно всё. Хотя при этом я понимал, что на кафедру древнего мира точно не пойду, потому что учить греческий, латынь и другие древние языки в том объеме, в каком предлагалось, не был готов абсолютно. В итоге выбор был сделан абсолютно прагматическим путём. Я решил, что та история, которой буду заниматься, должна быть максимально приближена к современности, чтобы от неё было, грубо говоря, больше пользы. Поэтому выбор был сделан в пользу кафедры новой и новейшей истории и максимально современного для истфака на тот момент периода - семидесятых годов двадцатого века.Мне нравилось этим заниматься, поскольку это захватывало и период «холодной войны», который меня тоже очень интересует.
- Как складывалась твоя научная судьба после защиты диплома?
- К сожалению, у меня не получилось стать аспирантом на истфаке, и мой научный руководитель предложил мне аспирантуру в Институте мировой экономики и международных отношений, сообщив, что там занимаются современностью, и что это должно было меня заинтересовать. Когда я показал в ИМЭМО свой диплом, мне сказали, что семидесятые годы - глубокая древность, и предложили взять что-то более современное. Так темой моей диссертации стала внешняя политика Франции в двухтысячных годах. И хотя мне пришлось передвинуться на тридцать лет вперед и начитывать источники и литературу практически с нуля, я о своем выборе абсолютно не пожалел. Получив диплом, я решил, что пора зарабатывать самостоятельно, и уже на первом курсе аспирантуры нашёл себе работу в новостной редакции, некоторое время проработал на госслужбе, а потом судьба закинула меня в один коммерческий университет на административную должность плюс должность переводчика. К моменту защиты диссертации я уже примерно понимал, что из себя представляет Институт, и когда мне предложили остаться в ИМЭМО, я согласился, но параллельно ещё три года проработал на административной должности в МГУ. К этому времени я уже окончательно понял, чего я хочу, и перешёл в Институт полностью. Дальше всё пошло хорошо: появилось много интересных проектов по моей специализации, к которым меня стали привлекать. Сейчас постоянно проводятся различные конференции, экспертизы. Нынешнее начальство в значительной степени опирается на молодых ученых и всячески стимулирует развиваться. Мне это нравится - я могу заниматься тем, чем я хочу, и приносить при этом пользу стране, для меня это важно. Так что мне кажется, что сейчас я иду правильным путём.
- Какие темы у вас наиболее активно разрабатываются?
- Институт нацелен на изучение современных процессов (в отличие, скажем, от Института Всеобщей Истории РАН), и здесь анализируется по сути всё значимое, что происходит в стране и в мире. Работа главным образом направлена на решение трёх главных задач: первая - это научная аналитика: написание книг, статей по актуальным вопросам: например, на недавней конференции я рассказывал о выступлениях «желтых жилетов» во Франции. Второе направление - это экспертиза. От аналитики она отличается тем, что заказчиками выступают, как правило, органы государственной власти: приходят конкретные запросы, на которые выдаётся соответствующая информация. И третья, тоже важная часть работы - это прогнозирование: отталкиваясь от современных тенденций, предположить, как какой-либо процесс будет развиваться дальше, например, используя экономические модели. Этим занимаются специальные группы, и я в этом пока не участвую.
С того момента, как я начал заниматься конкретной научной работой по Франции, анализу подвергали все самые важные события: французские выборы и выборные кампании, все внешнеполитические события, Ливийский и Сирийский кризис, отношения Франции с Россией. За последние три-четыре года мы провели несколько конференций, выпустили сборник статей, который стал первым в России трудом, посвященным Франции при Макроне. Мы проводим молодежные конференции, где также поднимаются важные вопросы мирового развития. И всегда это связано с современностью. Мы можем касаться и каких-либо исторических тем, но только в связи с современными тенденциями.
- Насколько гуманитарная наука сейчас открыта для современных методов исследования?
- Она открыта и в плане способов, и в плане методов. У нас очень приветствуется междисциплинарность - это вообще, мне кажется, основной тренд за последние годы. В нашем институте работают в основном экономисты и политологи, и руководство всячески способствует тому, чтобы одни учились понимать других. У экономистов есть определенный скепсис в отношении политологов: дескать, мы работаем с цифрами, графиками и таблицами, а вы просто анализируете тексты. Политологи же, наоборот, считают, что в этих конкретных текстах их интересуют конкретные вещи - например риторика выступлений политических лидеров, формирующийся политический курс и т.п., а экономисты якобы закопались в своих цифрах и графиках, и не видят за ними реальной жизни. Поэтому поощряется, когда представители обоих направлений работают вместе.
Кроме того, на наших молодежных конференциях мы всячески приветствуем юристов, историков, социологов. У нас есть отдел проблем энергетики, где при проведении конференций ребята сотрудничают с Институтом нефти и газа им.Губкина. Что касается технологий, то мы тоже живем в двадцать первом веке и, естественно, давно пользуемся интернетом и соцсетями. У нас есть свой внутренний сайт, где оперативно размещается нужная информация, есть внешний сайт, открытый для всех. Если ещё тридцать, двадцать и даже десять лет назад люди шли в библиотеку, читали свежую прессу, иностранную периодику и оттуда узнавали новости, то теперь практически всё можно найти в интернете. Грамотная работа с ним очень важна и происходит в Институте ежедневно.
Несколько недель назад на учёном совете в дискуссии по итогам доклада участвовала наша коллега из Калининграда - благодаря современным средствам видеосвязи. Мне кажется, это очень перспективно, т.к. повышает возможности оперативного диалога между учеными из разных географических точек и ведёт к тому, что общение между коллегами будет упрощаться. На наши конференции постоянно приезжают ребята из разных регионов (на последней были из Карелии, Краснодара, Ростова-на-Дону). Благодаря Интернету, и им сейчас проще исследовать многие проблемы - не обязательно каждый раз для этого дожидаться командировки в Москву (куда раньше приезжали специально, чтобы поработать в Ленинке, «Иностранке» или в Исторической библиотеке). Теперь многие задачи можно решить и на месте. Технологии распространяются - и это позволяет вовлекать в орбиту всё большее количество народа.
- Какие свои наработки ты бы мог передать современным молодым людям, которые стоят на пороге поступления, если они хотят окунуться в гуманитарную сферу и мечтают о научной карьере?
- Нужно подумать, готов ли ты посвящать своё время постоянному получению информации (а здесь придется очень много читать, в том числе и на иностранных языках, и очень много писать). Стоит понимать, что здесь многое держится на интересе, и работают люди, которым реально интересно то, что они делают. Нас могут упрекнуть: в чем же наша «научность»? Мы же не лекарства от рака изобретаем. И тем не менее: наш институт работает в связке с органами власти, и та аналитика, которую мы нарабатываем, идет наверх и так или иначе влияет на процесс принятия решений. Мы выполняем достаточно ответственную миссию.
Сейчас как раз встает кадровая проблема – многие ученые в возрасте уже уходят, и требуется качественное обновление. Молодые кадры сейчас очень востребованы. И при желании, определенных усилиях и ответственном отношении к делу здесь ждёт успех. Главное, определить ту сферу, которая интересна. Когда ты изо дня в день занимаешься тем, что тебе неинтересно - ты совершаешь акт насилия над собой. Ты можешь потерпеть месяц, полгода или год, и возможно, в рамках этого процесса ты будешь иметь какие-то плюсы: хороший коллектив, зарплату и т.п., но если тебе не нравится сам характер работы, то рано или поздно ты от этого устанешь, и этот минус начнёт перевешивать все остальные плюсы, знаю по опыту. Так что главное - это найти себя. Это не пустые слова, хотя с виду они кажутся очень банальными. Найти то, что тебе нравится, и этим и заниматься.