Когда наступит осень, будет 10 лет, как я хожу в этот храм. 10 лет – как один миг. Но для меня очень важно помнить и о тех временах, когда я была другой, вот совсем другой. Казалось бы, самое правильное решение – вообще забыть об этом навсегда. Время, когда в моей жизни не было Бога… Хочется вычеркнуть его из жизни – как будто это не про меня… Но я не буду так делать. Мне хочется быть честной перед самой собой. И очень хочется помнить это ощущение пустоты в душе – чтобы никогда вдруг не захотелось к нему вернуться… Чтобы эта пропасть никогда не показалась мне заманчивой.
Я родилась в многодетной семье. По счёту я пятый ребёнок. Полагаю, что вопросом крещения детей занимались бабушка и дедушка. Годы забирают силы. Поэтому всех, кто старше меня, успели покрестить, а до меня, как говорится, «очередь не дошла». Так я и жила, знала, что моя сестра и братья крещены, а я – нет. У меня не было обиды или ощущения, что ну раз не крещена, значит, и не надо. Будучи подростком, я уже точно знала, что хочу креститься. Просто ждала время, когда смогу прийти в храм сама. Я помню эти годы ожидания. Они были наполнены теплом и ожиданием чего-то важного. В 14 лет я пешком пришла в храм, неуверенно переступила порог и подошла к священнику. Сказала, что хочу креститься. Тогда ещё не во всех храмах было принято проводить огласительные беседы для тех, кто готовится к крещению, поэтому встреча для меня прошла стремительно быстро. Священник лишь сказал, когда и во сколько прийти, показал объявление со списком всего необходимого. Помню, я изумилась – как всё быстро и просто. Пришла. Из всего крещения помню только, как в ночной рубашке по ступенькам спускалась в купель для взрослых, даже не помню, холодная вода была или тёплая, но помню важное – то долгожданное, которое я так ждала, наконец-то свершилось. И вот здесь важный момент. Цель достигнута – можно расслабиться. Я вышла из храма… и ещё несколько лет не заходила в него. Лет! Мне было достаточно того, что само таинство совершено. Вот теперь я как все. У меня на груди – крест. Всё, можно радоваться и жить, как прежде.
Раз в несколько лет я всё-таки появлялась в храме, приходила под конец службы, ставила свечки и думала, что этого вполне достаточно. Собственно говоря, я и не знала, что прихожу в храм тогда, когда служба уже закончилась. Для меня это было не очевидно. Пока однажды вечером 8 января при попытке войти в храм – сторож захлопнул дверь перед моим носом. Я ему: «Можно зайти? Ведь Рождество пришло…» А он на полном серьёзе: «Спать меньше надо. Рождество уже закончилось», и щёлкнул замком в двери. Я хлопала глазами. Ничего ему не ответила и тогда впервые задумалась: ну, может, и вправду пораньше надо было... Так что это хамство сыграло мне на пользу.
Я начала приходить в храм к началу литургии. Но вставать так рано было для меня непривычно. Поэтому я вновь пропускала поход в храм или прибегала с опозданием: заспанная, непричёсанная, но счастливая. Пришла! Успела! Мне начала нравится сама служба. При встрече я улыбалась священнику, который крестил меня несколько лет назад, и отчаянно верила, что он обязательно меня помнит, ведь он же меня крестил…
А потом произошло вот что. У меня появилась мечта! С момента, как я о ней подумала, до дня, когда она воплотилась, прошло несколько лет. Но я не торопила события. Я опять уверенно знала: то, о чём я прошу у Бога, обязательно сбудется, потому что если в молитвах просишь что-то по-настоящему важное, богоугодное, Божье, то Господь тебе обязательно это подаст. Даже если ты об этом забудешь, Он будет помнить об этом всегда!
Итак, мечта была такая. Из двух частей состоящая.
- Вот бы найти храм, в который я бы ходила регулярно, в один и тот же из раза в раз. Чтобы мне хотелось рано утром просыпаться и скорее бежать к Нему навстречу.
- Вот бы мне начать ходить к одному и тому же священнику. Который бы знал меня, и я бы его запомнила.
Честно сказать, когда шла вечерняя служба, я смотрела на священников и не могла отличить одного от другого. Ну, серьёзно, все с бородой и все в чёрном. Именно поэтому мне хотелось уже запомнить ну хотя бы одного и начать регулярно ходить к нему на исповедь.
Я впервые задумалась о том, что не обязательно ходить именно в тот храм, что расположен близко к дому. Можно и по-другому попробовать. Но всё не понимала, как именно это устроить.
Наступила осень 2008 года. Я уже почти закончила университет, и однажды моя однокурсница спрашивает: «Вик, ну, юный журналист, ты хоть раз брала уже у кого-нибудь интервью?» «Нет», – отвечаю я, и жду, что сейчас мне скажут «Ну ты даешь»! Эта фраза действительно прозвучала, но после неё было важное продолжение – Лена позвала поехать на интервью вместе с ней. Я, конечно же, сразу согласилась, а она, конечно же, не озвучила, кто интервьюируемый.
Суббота. Я начала её, как все люди, которые не ходят в храм – я устроила шопинг. В этот день он прошёл особенно успешно. Я купила и одежду, и обувь. Получилось 4 больших пакета. Стояла я с ними в центре зала станции метро «Китай-город» и думала. Да мне, в принципе, уже хорошо. Может, и не нужно мне никакое интервью? Хотелось скорее примерить обновки. Снять с них ярлыки. Продолжаю думать и мысли поступают уже в более сформулированной форме: а может, ну это всё? Может, уже домой махнуть? Что-то внутри меня подсказывало, что надо потерпеть. Не сдаваться. Вот-вот и Лена придёт. Подожди же. Вдруг пиликает телефон, приходит заветное смс, а в нём «я опоздаю, прости». Я начинаю чувствовать, что на станции откровенный сквозняк. Ещё мгновенье, и я психану, уеду. Но что-то меня удержало в тот день, до сих пор поражаюсь, как не поддалась соблазну махнуть на всё рукой…
Лена приехала, и мы помчались. Кто был на Китай-городе, тот знает, мчаться нам пришлось в горку. Запыхавшиеся, раскрасневшиеся, осиливаем последний поворот, и Лена на выдохе говорит: «В общем, я работаю журналистом на «Правмире». И интервью мы будем брать у отца Алексея Уминского, ты, кстати, после интервью можешь сама задать ему вопрос, если тебя волнует что-то».
Я прихожу в оцепенение. Но обратно уже поздно. Дверь открывается, заходим в кабинет. Мы опоздали. Сильно опоздали. Я сажусь в углу, а Лена – напротив отца Алексея. Начинается интервью. Честно сказать, мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Но интервью было таким интересным, что привело бы в чувство любого! Я оттаяла, а точнее растаяла. В какой-то момент я поняла, что сижу, отрыв рот, и слушаю так внимательно, что жалко потерять хоть одно слово.
Речь шла о семье. Об отношениях мужа и жены. Отец Алексей говорит: «Да, так бывает сейчас сплошь и рядом. Вот закончился рабочий день, возвращаются с работы муж и жена, и каждый садится за свой ноутбук (в те года смартфоны ещё не так популярны были). И получается, что у мужа своя жизнь, у жены – своя. Проходят года. А потом что мы видим? Вспомните это ощущение, когда вы выпили кока-колу со льдом, когда в стакане уже пусто, а вы по-прежнему втягиваете в себя воздух, хотите попить, а там только лёд гремит…» На этих словах интервью закончилось. Я была в полном восторге и от самого человека, и от его манеры изъясняться простым, понятным языком, в то же время не теряя глубины. Разогналась я задавать вопросы, но не тут-то было – из-за нашего опоздания времени на общение уже не осталось. «Как не осталось?!» - расстраиваюсь я, как ребёнок, сгребаю в кучу все свои пакеты, и думаю: вот не повезло-то… Но тут отец Алексей предлагает компромисс: «Вы меня подождите в храме, мы после службы с вами поговорим». С радостью соглашаюсь.
Лена помчалась домой расшифровывать интервью, а я пошла за отцом Алексеем. Навстречу нам шли люди, кто-то в спешке задевал мои пакеты. Улица показалась мне очень узкой. Но я продолжала идти, шаг за шагом и снова в гору. Шла, ни о чём не думала, просто было ощущение, что я на правильном пути, и не нужно ни о чём беспокоиться. Так мы и дошли до храма, в полной тишине. Все люди как люди – помолиться пришли, а я как «черкизовский рынок» все свои баулы водрузила на лавочку и села рядом с ними. Я даже не догадалась, что надо бы встать, помолиться. Так и просидела всю службу – ждала беседы. Про исповедь ещё не было и речи. Нужен был просто разговор. Очень уже нужен был, а я и не подозревала об этом. Хорошо всё-таки, что Лена позвала меня на интервью. Разумеется, я не могу пересказать здесь содержание нашего разговора. Скажу лишь так. Я выплеснула на отца Алексея миллион своих проблем, а когда закончила свою пламенную речь, наступила тишина. Отец Алексей не торопился что-то сразу мне рекомендовать. И тогда, чтобы заполнить паузу, я сказала фразу, которую сейчас уже, конечно, не решилась бы повторить, и всё-таки это здорово, когда есть возможность открыто поговорить со священником. Здорово, что я не знала, кто передо мной, не понимала значения слова «настоятель», это для меня была встреча с человеком в чёрной рясе, очень похожего на тех, что в храме возле моего дома. Поэтому, я глядя в глаза отцу Алексею так и сказала: «Нет, ну я, конечно, понимаю, что вы не волшебник, но вдруг вы сможете мне что-то подсказать»… В ответ раздался хохот. Отец Алексей улыбнулся и по-доброму так сказал: «Вот это ты очень правильно понимаешь, я действительно не волшебник».
Разговор всё-таки состоялся. Стало понятно, что мне надо подготовиться к исповеди и прийти на неё. В тот момент ситуация осложнялась тем, что я жила в Петербурге. Я озвучила это, и отец Алексей так же честно и просто сказал мне: «Деточка, ну я не знаю, как это технически устроить… Но если ты приедешь, я поисповедую тебя. Ты подумай сама, что тут можно сделать». Я поблагодарила. Ушла. А потом была целая пачка билетов Санкт-Петербург – Москва. Подумать только, на исповедь к этому священнику я ездила из Санкт-Петербурга! Так продолжалось несколько месяцев. Закончилось тем, что я вернулась жить в Москву, к родителям. И стала прихожанкой храма Святой Живоначальной Троицы в Хохлах.
Только спустя полгода я вспомнила о своих давних мечтах. И ведь всё, о чём я молилась – сбылось! Вот тогда-то у меня и появилась уверенность в том, что если в молитвах просишь что-то по-настоящему важное, богоугодное, Божье, то Господь тебе обязательно это подаст. Даже если ты об этом забудешь, Он будет помнить об этом всегда!
Но есть один нюанс. Господь, конечно, поможет нам, но не без нашей помощи. Это я к тому, что от самого человека тоже должны исходить вполне конкретные действия, усилия. Помню, когда я «накатывала» эту пачку билетов Санкт-Петербург – Москва, мне соседи говорили: «Вот буржуи пошли, на выходные в Москву ездят». Я даже не злилась, я то знала, ЗАЧЕМ я туда еду. Поэтому на душе был мир. Ещё помню, как впервые в жизни вошла в трапезную, как мне неловко было одной сидеть на лавочке, неловко было есть… Тогда ко мне подсели две женщины и сказали: «А ты откуда у нас такая интересная появилась»? Это были первые прихожане, с которыми я познакомилась. Сейчас, спустя 10 лет, я уверенно вхожу в трапезную, в которой большую часть людей я уже знаю, и они знают меня. Конечно же, я теперь отличаю священников одного от другого. Но во всех этих достижениях я очень хочу не забыть, что когда-то я была другой. Простой, неуверенной, но очень искренней. Как никогда ощущалось, что Господь рядом. Я очень боюсь это потерять. И ещё боюсь перестать ценить то, что когда-то Господь дал мне в ответ на мои, можно сказать, детские молитвы.
Сейчас я много путешествую. Так сложилось, что в храме в Хохлах я не была целый месяц. Потом уехала в паломничество на Украину. И только там, вдали от дома, я наконец-то поняла, как сильно я люблю этот храм, эти службы, этих священников и прихожан, как сильно ценю эту возможность быть со Христом. Там, вдали от дома, столько людей с восторгом рассказывали мне о том, как они уважают нашего отца Алексея. А я сидела и думала, что чувства мои притупились. Что я перестаю ценить то, что у меня есть. Вернувшись в Москву, три дня подряд ездила в Хохлы на службы. А потом однажды на трапезе, особо ни с кем из прихожан не общаясь, просто сидела молча, осматривалась с наслаждением, любовалась всеми, радовалась и мысленно благодарила Бога за всё это.
Заканчивается пост. Скоро Пасха. Желаю всем, кто маленькими шажочками идёт навстречу Богу – чтобы вы ни за что не останавливались. Желаю, чтобы эта важна Встреча непременно состоялась. Для начала хотя бы в вашем сердце. Тем, кто ищет свой храм и духовника – желаю обязательно их обрести. И ещё хочу сказать, что лично я и все те люди, которые сегодня молятся в храме на службе – они не родились такими людьми, они стали ими. Храм – это место не для каких-то избранных людей, он для всех. Меня очень греет мысль, что двери храма всегда открыты, и в тоже время тебя в них никто не тащит. Господь всегда ждёт встречи с нами – важно только по-настоящему захотеть этой встречи и не испугаться перешагнуть порог храма.
