Я не Шмелев и даже не просто писатель. Мое детство прошло далеко от православия. Я не бывала даже на обычном освящении куличей, не ходила в храм с бабушкой. Но сейчас, читая «Лето Господне», я чувствую, как душа отзывается теплотой на строки автора.
Я приняла христианство в 15 лет и сразу же попала в заботливые руки прихожан и настоятеля строящегося храма. Служили тогда в маленьком деревянном храме-часовне, а после служб собирались в такого же размера здании, выполняющем функции воскресной школы, на трапезу.
Половина всех счастливых воспоминаний связана у меня с этими обедами. Представьте: небольшой зал в деревянном доме, два стола – для взрослых и для детей, две большие иконы в красном углу и тридцать-сорок человек ждут начала трапезы.
Кухарка Галя выходит на крыльцо и звонит в колокольчик, оповещая о начале обеда. Дети срываются с детской площадки и поспевают как раз к молитве. Все поют «Отче наш» вместе с певчими, от этого хор кажется очень стройным.
Во главе стола настоятель, по правую руку от него – отец диакон, алтарники, чтецы и другие мужчины. По левую – матушка и женщины. Так было заведено совсем естественным образом, и не могло возникнуть никаких возражений – напротив, каждый чувствовал себя на своем месте.
Начиналась трапеза, начинались новости, обсуждение дел на грядущую неделю. Часто рассказывали о поездках и чудесах – перед моими глазами вставали картины солнечной православной Греции, я представляла себе старцев и других Божиих людей, о которых рассказывали. Душа ликовала от этого ощущения единства, нахождения на своем месте.
Совсем по-другому все было в Великий пост. Чтобы избежать пустословия, во время трапезы одному из алтарников за столом вручалась книга с житиями святых или поучениями отцов Церкви. Все замолкали, слушали чтение и погружались в свои мысли.
Но самыми счастливыми были праздники. Певчий Костя, закончивший консерваторию, садился за пианино и исполнял концерт по заявкам. И тогда настоятель тихо говорил:
– А давайте «Коня»…
И все дружно подхватывали:
Выйду ночью в поле с конем…
А потом, когда песня была спета, вдруг говорил:
– Костя, а давай Софию тоже научим петь, будет еще одна певчая!
И я сидела, не понимая, каким образом угадывались мои тайные мечты.
Я часто думаю, что у каждого есть какой-то особый талант, и самым удивительным считаю заботу о людях. Как относиться к каждому человеку по-особенному, молиться за него втайне и вместе с ним, находить слова утешения? Мы не знали, как, но знали, что любовь Бога неизмеримо сильнее этой любви, которую каждый ощущал на себе. И были каждое воскресенье на Литургии.
