В последнее время в связи с активным сбором подписей за запрет абортов в обществе всё чаще звучит тема семьи, ребёнка и материнства. Наталья Москвитина, руководитель движения «Женщины за жизнь» и мама 4 детей, рассказала нам о своём деле и поделилась проблемами, которые поднимаются в данном вопросе.
Беседовала
Откуда возникла идея движения «Женщины за жизнь»? Почему она близка именно вам?
Это моя личная история большая история. Сейчас у меня четверо детей. А в 19 лет мне поставили бесплодие. Естественно, я сильно переживала, потому что хотела большую семью, как в Грузии, Италии… Когда мне поставили такой диагноз, я даже не поверила, стала молиться и надеяться, что всё-таки у меня будут дети и не один, а много. Я забеременела первым ребёнком и сразу столкнулась с тем, что меня направляют на аборт. Я поняла, что все мои аргументы не работают. Нельзя просто сказать им, что у меня такие убеждения и для меня делать аборт неприемлемо. Врачи меня не слышали. Они говорили, что у ребёнка не бьётся сердце, и его мне надо «почистить». Я не поверила, потому что у меня плохо укладывалось в голове, что мне, с одной стороны поставили бесплодие, а с другой – беременность всё-таки наступила, но вдруг она не развивается. Подумала, что ни в коем случае не пойду на аборт и буду бороться за этого ребёнка. Я видела, что врач очень агрессивна, она меня не слышит, и у неё есть некие нравственные установки.
Это не проблема минздрава, это проблема людей, которые окружают со всех сторон. Они считают, что аборт – это норма. Поэтому эта женщина подумала, что если на сроке 6 недель сердце не бьётся, то почему бы сейчас не избавиться от этого ребёнка и не зачать нового. Но для меня это было немыслимо. Я всё-таки отвоевала ребёнка, хотя и ругалась с врачом, и умоляла, и плакала. Это длилось до полуночи. В конце концов меня подняли на этаж, положили в платную палату, и пришла врач, которая совершенно по-другому смотрела на этот вопрос. Она стала сохранять этого ребёнка. Я поняла, что наша страна находится в постабортном синдроме, потому что аборты 100 лет в нашей стране легализованы и за это время изменилось сознание людей, которые считают, что убить ребёнка ничего не стоит.
Представляете, насколько я была счастлива, когда забеременела вторым ребёнком. Меня отправили на скрининг. Я отказалась, потому что не понимала, зачем мне его делать, потому что он делается на достаточно большом сроке, и если находят патологию, то не оставляют никакого выбора. Поэтому я задала вопрос: «А что будет, если вы найдёте патологию? Вы умеете её лечить?» Они ответили: «Нет». Я спросила: «А зачем тогда делать его, если я встану перед выбором: или убить собственного ребёнка, или ничего не сделать?». Мне сказали, что эту бумажку надо просто вклеить в карточку. Я пошла в другую клинику, чтобы в случае чего у меня был у самой выбор, что сделать с этим скринингом, предоставить врачам или нет. Когда я получила результат на руки, то там увидела большую вероятность рождения ребёнка с синдромом Дауна. Я эту бумажку не донесла даже до мужа, а порвала и выкинула в коридоре, потому что даже сказав этот факт собственному мужу, я начала бы бороться и с ним, т. к. врачи имеют авторитет. Внутреннего стержня не осталось практически ни у кого из нас: никто не понимает, почему надо сохранять собственных детей. Я родила этого ребёнка. До самых родов я не знала, кого ношу, врачу сказала, что решила не делать этот скрининг. И уже при родах мне сказали, что ребёнок абсолютно здоровый. Через 5 месяцев я забеременела третьим. Я не знала, что беременна, просто пошла на плановое УЗИ. Врачи не увидели непосредственно беременность и поставили полип, который надо было чистить. Два раза столкнувшись с направлением на аборт, я занервничала. Стала разговаривать с узисткой, и она мне сказала, что это однозначно полип и мне надо прям сейчас идти чистить. Я решила выждать хотя бы недели две. Через месяц примерно я попала опять к тому же врачу. Она мне повторила диагноз, что это полип, который вырос в размере и его надо чистить. Я ушла оттуда и интуитивно, по-женски, поняла, что меня обманывают. Я пришла к врачу, у которого наблюдалась при второй беременности, и она почти сразу же сказала однозначно: это развивающаяся беременность. Я сильно обрадовалась, подумала: надо же, какое чудо! И говорю: «Представляете, меня сейчас отправляли на чистку, а оказалось, что это беременность». А она отвечает: «А зачем тебе сейчас рожать? У тебя маленький ребёнок дома, 5 месяцев, и тому 2, 4 года. Ты лучше отдохни». Я ей: «Как же я после аборта-то отдохну?» Меня не поняли. Мы стали ругаться, приводить аргументы друг другу. Расстались ни на чём, после разговора был осадок ужасный. Я вернулась домой. Она мне звонила на мобильный, я ещё к ней ходила. Мы боролись друг против друга, и она вообще меня не слышала и не давала возможности эту беременность сохранить. Я советовалась с мамой, которая у меня акушер-гинеколог. В общем, всё пришло к тому, что она нашла в моей карточке, что я сразу после родов пропила антибиотик, когда заболела, и она сказала, что ребёнок у меня расплавился после них, поэтому она не видит ни рук, ни ног, ни головы, потому что их там нет и вообще одна сплошная биомасса. Это было самое тяжёлое, потому что я сама пропила этот антибиотик, мне его назначала терапевт, которая не спрашивала меня о беременности, а я и сама об этом не знала. В общем, рекомендация врача была – аборт. Я поняла только одно: что если вдруг действительно я пропила этот антибиотик и нанесла вред ребёнку и если он родится с патологией, то это мой личный крест и я всё равно буду его рожать, пусть лучше будет самопроизвольный выкидыш, если произошло что-то непоправимое. Я пыталась врачам что-то доказать, но меня опять не слышали, на меня кричали. И тогда я затаилась: заблокировала телефон и до 13 недель не выходила на контакт, просто смотрела, что со мной происходит и боялась идти на контрольное УЗИ в другую клинику, потому что если мне опять скажут, что не видят в этом плода, то я опять встану перед нравственным выбором. Но я собралась внутренне, натянула на себя улыбку и пошла на УЗИ, сказав, что я первый раз за эту беременность пришла на УЗИ, ничего не знаю и попросила сказать, что с ребёнком. Мне говорят: «Всё нормально у вас с ребёнком, нормально развивается». Я спрашиваю: «Скажите, у него руки-ноги есть?» Она на меня посмотрела как на ненормальную и отвечает: «Конечно, есть, что за вопросы!» Я спрашиваю: «Две руки, две ноги?» Она: «Да, да». Если бы она знала, что я прошла до этого… Я родила этого ребёнка абсолютно здорового. После этого возвращалась назад, ко всем беременностям, и поняла, что выстояла только благодаря своей вере. Если бы самая обычная женщина узнала о том, что она беременна, она могла бы быть без мужа, случайно залететь или услышать манипуляцию со стороны своего мужчины «или ребёнок, или я» или матери… Сейчас много историй вокруг слышу, когда на женщину давят. Так вот, обычная женщина, которая не опирается на веру, вряд ли бы выстояла перед всем этим. И я поняла, что надо как-то объединяться, создавать женскую социальную силу, чтобы женщины, которые будут сталкиваться с такими ситуациями, знали, что есть те, кто не хочет делать аборт, и это нормально – не делать их, защищать собственные права и права нерождённого. Об этом мало кто говорит, потому что в нашей стране эта тема табуирована. У нас 6 млн абортов в год. С узакониванием аборта зло стало нормой, и молодые девчонки и женщины после 40, которые беременеют, считают, что сделать аборт – это так же, как сходить на маникюр. Я не могу остаться в стороне, потому что чувствую ответственность за всех женщин и за девочек, которых сама родила. Страшно представить, что ты их воспитываешь, им рассказываешь, а они остаются с глазу на глаз с обществом и ставятся разными вопросами в тупик. Если они материально неблагополучны и нет никакой социальной поддержки, то они могут сломаться.
Чем конкретно занимается движение «Женщины за жизнь»?
Под эгидой нашего движения собраны очень разные женщины. Изначально это не было движением, а был союз пятерых-десятерых женщин, которые просто консультировали по скайпу, электронной почте, присылали ссылки на антиабортные фильмы. Эта практика стала разрастаться от наших друзей, которые обращались за помощью. Появились друзья в Сербии. Но сейчас некоторые медики хотя бы могут отказаться от абортивной практики по религиозным соображениям или другим причинам. Раньше это было невозможно, поэтому моя мама даже ушла из лечебной практики. Осталась в системе здравоохранения, но перестала вести приём, потому что она не согласна была с практикой абортов. Сейчас с этим проще, мы видим, что врачи получают информацию, могут отказаться. Мы снимаем социальные ролики для того, чтобы остановить женщин перед этим страшным шагом. Показываем позитивные видео про женщин, которые столкнулись с выбором и не сделали аборт. Ведь у каждой своя трагедия, победа или поражение. И когда женщина своим языком рассказывает свою историю, другие откликаются, говорят, что им это помогло остановиться. Много писем пришло с благодарностью о том, что уже рождены дети. Уже есть реально спасённые жизни.
Делаете ли вы что-то на законодательном уровне?
Да, мы сейчас пытаемся разработать поправку в законодательстве, чтобы врачи несли ответственность за ложное направление на аборт во время беременности. Если врач видит патологию, то пусть он докажет, что ребёнок, которого они убили, действительно имел её. Потому что сколько тысяч, если не миллионов женщин, которые родили ребёнка после таких диагнозов! Скрининг показывает процентное соотношение опасности развития патологии, и часто это тысячная доля, которая почему-то является основанием для того, что ребёнка нужно убить. Если врачи не могут доказать это, то пусть несут ответственность. Решение о направлении на аборт должно быть принято коллегиально, чтобы было как минимум три подписи и чтобы было с кого спросить. Это коллективное убийство, а наказание за это выше. Если врач первый раз ошибся, то наказание административное. Если второй – то это уже лишение врачебной практики на год, а третий – на два года. Для врачей это серьёзное наказание. Такую мысль нам подал именно врач, который видит, что происходит. Часто ведь врачи настолько глубоко находятся в этой системе, что уже не видят за человеком человека. Хотя, конечно, есть много и хороший врачей. Ведь постабортный синдром – это серьёзная ответственность, которая может привести к опасным последствиям, например, онкологии. Женщина остаётся один на один с собой и своим здоровьем. В постабортный синдром она испытывает сильные муки совести, агрессию, сталкивается с алкоголизмом, суицидальными мыслями. Она понимает, что сделала неправильный выбор, а зачастую семья уже распалась, потому что нельзя построить здоровью семью, когда гнилой фундамент. Мужчина или отправил сам её на аборт, или промолчал, сказав, что это её выбор. Такие женщины к 40 годам сломаны и никому не нужны. Поэтому сейчас мы пытаемся обратить внимание общества на то, что происходит с нами. Сейчас скорее люди одобрят аборт и скажут: «Ну да, конечно, у тебя же не было денег», а не скажут: «Ты что, подожди, это же твой ребёнок, давай я тебе помогу». Мы пытаемся пролоббировать кризисные женские центры, в которых всё включено от начала кризисной беременности, когда женщина стоит перед выбором, и до психологической помощи, гинекологического кабинета, где можно вести свою статистику. Так мы узнаем, что в России происходит с абортами, так ли распространена патология. То есть мы хотим, чтобы женщине, которая сделала выбор в пользу ребёнка, было на что опереться. Ещё один проект, который реализуется – это «Взаимопомощь». Мы собираем по Москве вещи первой необходимости, одежду, мебель для женщин с кризисной беременностью, многодетных и малоимущих детей, поскольку много нам пишет женщин, которые сумели сохранить ребёнка, но не знают, как выжить, а поддержку от государства получают минимальную. И в тот же момент мы видим много неравнодушных людей. И мы решили объединить этих людей. Мы это всё аккумулируем и раздаём по всей России. Сейчас пункт сбора именно в Москве, под нашей эгидой «Женщины за жизнь». Предлагает помощь и от НКО, один фонд предложил пищевую помощь. Мы планируем сотрудничать со многими епархиями, потому что много людей в трудной жизненной ситуации, которые обращаются именно к храмам, и мы могли бы предоставлять туда необходимые вещи, возможно, впоследствии медикаменты и еду. Только объединившись, мы можем изменить положение нашего общества.
Как вы относитесь к контрацепции?
Вопрос о контрацепции – палка о двух концах. Об этом тоже мало кто говорит и даже умалчивает принципиально. Эта проблема системы здравоохранения, потому что много контрацепции абортивной. Во-первых, это спираль. Если женщина ведёт активную половую жизнь, то за год она может иметь 12 абортов и даже не знать об этом. Это средство не предотвращает зачатие, а уничтожает уже зародившуюся жизнь. Спираль – это средство, которым пользоваться точно нельзя. Есть и гормональная контрацепция – таблетки, которые пьют женщины каждый день. Никто не говорит им о том, что один из способов предотвращения беременности – абортивный эффект. Т.е. они предотвращают само оплодотворение, но есть некоторое процентное соотношение, когда беременность наступает, эмбрион не может закрепиться на стенках матки. Если женщина на протяжении года принимает эти таблетки, то она может иметь порядка 3-4 абортов в год. Есть таблетки первого дня, которые продаются в аптеках без рецепта, несмотря на то, что часто говорят, что это запрещено. Это самодельный домашний аборт. Женщина прошла тест на беременность, идёт в аптеку, пьёт эти таблетки и убивает своего ребёнка. Или же она идёт на аборт, и там ей тоже их назначают. Это неприемлемо в принципе, но, если говорить о других видах контрацепции, то есть, например, барьерная, мы не против неё.
Это потому, что она не влияет на рождение ребёнка?
Да, мы, в первую очередь, говорим о том, чтобы уважать человеческую жизнь, которая сейчас ничего не стоит. Просто надо понимать, что есть абортивная и неабортивная контрацепция. Второе – это личное право каждого, этот вопрос решается с партнёром. Некоторые церковные люди решают этот вопрос с духовником. Я не могу представить, чтобы любой аборт прошёл бесследно в жизни женщины. Я много читаю историй, в которых много проблем со здоровьем, с семьёй. Женщина раскаивается в этом и говорит, что это одна из серьёзнейших ошибок в её жизни.
Наверняка есть люди, которые смотрят на вашу деятельность негативно. Кроме того, вы говорили, что некоторые люди делают аборты в подвалах. Как вы считаете, почему так происходит?
Это вопрос без ответа. Почему люди вообще делают аборты? Потому что это зло и его невозможно запретить. Их делали всегда. Клятва Гиппократа появилась ведь ещё до нашей эры. И Овидий, например, писал, что женщину, которая убила в утробе собственного ребёнка, надо тоже придавать мучениям. Делали аборты и в домашних условиях, народными средствами. Это борьба добра со злом, надо понимать, на чьей мы стороне. Странно, что мы не можем узаконивать проституцию, наркотики, но можем узаконивать убийства. Обратите внимание на формулировку: прерывание беременности. Почему-то мы не называем убийство прерыванием жизни.
А как настроить общество, чтобы оно поменяло в своём знании взгляд на эту проблему и увидело, что аборт – это не норма? Как изменить сознание людей на то, чтобы они откликались именно помощью женщинам, стоящим перед выбором?
Вообще большая проблема с информативностью. Никто не рассказывает правду об абортах. Мы этим и занимаемся. У нас есть лекции для старшей школы, для вузов. Например, мы заключили контракт с РУДН, будем подключать активистов. Проблема со следующим: один момент – подключиться, когда женщина стоит перед нравственным выбором, и у неё вся жизнь рассыпается на куски, а второй – вести профилактику. Ты приходишь в школу, рассказываешь о ценности жизни, о ценности брака и целомудрия до брака. И говоришь не нудным языком, зовёшь не профессоров, а людей медийных, тех, кого они знают, кто для них авторитет. Я на своём примере рассказываю, что в 25 лет родила троих детей и я не маргиналка, а самая обычная женщина и у меня такие же интересы, как у всех. И я считаю, что защитить права собственного ребёнка – это абсолютно нормально. Таким образом и будет меняться общественное мнение. Когда они вырастут, они уже сами не захотят стоять перед этим выбором и уверенно скажут, что аборт для них неприемлемо. Кроме того, нас поддерживают совершенно разные люди. Например, Виталий Валентинович Милонов, депутат Гос. думы, Инга Юмашева, Тутта Ларсен и другие медийные личности. Ведётся работа и с врачами. Сейчас мы снимаем фильм для министерства здравоохранения, который рассказывает о женщинах, которые не сделали аборт, хотя у многих ситуации были просто патовые. У кого-то была онкология, у кого-то ушёл муж, у кого-то был немолодой возраст. Все они, казалось бы, подходят под вопрос «Зачем рожать». То есть это надо что-то серьёзное ответить, чтобы рожать. А они просто поняли, что смогут сделать это, и как бы тяжело не было, они теперь счастливы. Ещё мы снимаем ролики для социальных сетей развиваем их, делаем яркие, красивые мотиваторы. Мы понимаем, что в обществе есть определённые правила игры, и отрицать их будет неверно. Некоторые используют мотиваторы, чтобы разлагать наше общество, мы наоборот, скрепляем его. Вообще борьба с абортами – это скрепа, это демография нашей страны. Если бы мы хотя бы не делали аборты, то уже вылезли бы из демографической ямы. Уже потом надо говорить о том, что мы должны рожать минимум четырёх… По России у нас 14 февраля прошла акция, на которой женщины вышли с плакатами «Женщины России против абортов». Это самые обычные люди, которых мы не знали. Они сами распечатывали плакаты, ходили к администрации города. 10 марта была акция «Русские героини» на Тверской. По улице растянулось больше 50 активисток с плакатами, на которых был изображён сильный посыл через произведения искусства Микеланджело, Рафаэля, Петрова-Водкина. Через них. В культурных образах мы показали, что материнство – это естественно. Как Пресвятая Богородица спасла от смерти Младенца бегством в Египет, так и любая женщина может спасти ребёнка от врачей, родственников, которые манипулируют, общественности. Основной процент активисток – это молодые девчонки, которые часто ещё не рожали. Помимо того, что там был Телеканал LifeNews, который вёл сорокаминутную трансляцию, к нам подходили люди, сигналили машины. После этого я зашла в Госдуму на Тверской, и многие люди там сказали, что это было очень громко.
Какие цели вы преследуете? Чего хотите добиться?
Наша задача – донести до общества, что любая женщина достойна быть матерью. Главное – найти любовь к этому ребёнку в самой женщине и понимание со стороны окружающих её людей. Зачастую нужны минимальные силы для того, чтобы поддержать. Это ложь, что нужны большие деньги, чтобы воспитать ребёнка, ложь, что нужна нереальная опека за ним. Мы вообще забыли, что такое любовь и сколько мы ни сталкиваемся с кризисной беременностью, иногда достаточно одного разговора. Вспомнился случай, когда женщина шла на аборт в 16 недель. На этом сроке вообще уже нельзя делать, и она шла на криминальный аборт. Это тоже есть в нашей стране и нередко. У нас немало подпольных клиник, и не надо говорить о том, что, когда аборты запретят, будет много женских смертей, потому что все пойдут в подвалы. И сейчас многие ходят по подвалам, никто не следит за этим. В соседних республиках всё то же самое. Если смотреть ситуацию в России, женщины отказываются от аборта, если ты в месяц перечисляешь деньги в размере 3500 рублей. На эти деньги они могут купить минимальный комплект продуктов. Но сумма не так важна, она просто видит, что кто-то ей поможет, выслушает, и она кому-то нужна. Главная цель – это достучаться до сердца тех, кто стоит или встанет перед этим выбором.
Движение «Женщины за жизнь» – волонтёрская организация, которое существует засчёт благотворительной помощи. Ежемесячно требуется оплата людей, трудящихся в движении на постоянной основе и поддержка проектов: уличные акции, съемка видеороликов, точечная помощь кризисных беременных, опекаемых движением. Наталья Москвитина приглашает всех желающих подключиться к их работе
С вопросами и предложениями о сотрудничестве можно написать на почту движения: