У нашего государства много проблем. Но среди них есть самая главная – убыль населения, и, прежде всего, русского народа. В российской правящей элите наконец-то сложилось понимание: без определенной численности русских российского государства не будет. Быть оптимистом в наше время – задача нелегкая. Но прошедший 17 октября в Храме Христа Спасителя 23 Всемирный Русский Народный Собор этого оптимизма добавил. Основная тема – стратегия Народосбережения, или, как выразился проводивший заседание Бюро Президиума Константин Малофеев, «Русская мечта – 2050».
Нельзя сказать, что власть впервые обращается к этой теме – еще в 2012 г. о проблемах демографии говорил в своей предвыборной программе Президент В.В. Путин, а через несколько лет стратегия народосбережения стала платформой партии «Справедливая Россия». Но в обществе тема прошла почти незамеченной. Причина «незамеченности» заключалась в том, что те меры, которые были приняты государством в начале 21 века (прежде всего, материнский капитал), сработали – убыль населения была остановлена. Однако в 2018 году эта убыль вновь была зафиксирована – минус 86 000 человек. А данные за первое полугодие следующего года стали просто шокирующими – убыль населения составила почти 200 000 человек.
И тогда об этой проблеме заговорили на самом верху. Вице-премьер Голикова несколько раз озвучивала тему, ей вторила и Председатель Совета Федерации В. Матвиенко, перечень топ-чиновников, высказавшихся по этой проблеме, можно продолжать долго. Очевидно, что российская политическая элита осознала, наконец, всю остроту проблемы. А так как на протяжении последних десятилетий о необходимости сохранения русского населения России обычно говорили только представители Русской Православной Церкви, никакого другого форума для обсуждения этого вопроса лучше, чем Русский Народный Собор было не найти. И Президент России, и Патриарх здесь оказываются равновеликими величинами, они показывают, что решение проблемы можно решить только при участии и взаимодействии и Государства, и Церкви.
Столь представительное собрание, с участием первых лиц государства, Патриарха, епископов, представителей других конфессий, чиновников разных рангов и влиятельных мирян, призванное решать проблемы демографии, не то чтобы собирается впервые, но впервые так широко освещается в прессе. Это дает надежду на то, что решения, принятые на Соборе и зафиксированные в 114 пунктах Стратегии, не останутся только на бумаге. Наконец-то открыто была выражена мысль об убыли именно русского населения – «государствообразующего». Обсуждались также неконтролируемые и увеличивающиеся миграционные потоки, «не восполняющие, а замещающие» титульную нацию иными этносами.
Поэтому русским, чтобы полностью не «заместиться» с течением времени (как это произошло с сербами в Косово) остается одно – больше рожать. Трехдетная семья должна, по неоднократно на протяжении последних лет высказываемой Президентом мысли, стать нормой в нашем обществе. Будущее – за многодетными семьями.
Да, но как заставить женщин рожать в обществе, совершенно не готовом к рождению такого количества детей? 1-2-детная семья – абсолютная господствующая норма среди русского населения.
Достаточно почитать комментарии подавляющего большинства интернет-пользователей – становится ясно, что многодетные воспринимаются большинством как отсталые и попрошайки, не умеющие пользоваться средствами контрацепции, в отличие от серьезных и ответственных малодетных родителей, рассчитывающих в деле воспитания детей только на себя, а не на государство, стремящиеся «дать детям самое лучшее» и ни в коем разе не «плодить нищету». Это психология, менталитет! Никакими полумерами «стимулирования рождаемости», принимаемыми на государственном уровне в современной России его не переборешь. В основе распространенности подобных взглядов постоянная пропаганда идеологии о том, что государство и общество не должно вмешиваться в проблему демографии.
Именно на эту проблему обратил внимание в своем выступлении Святейший Патриарх, четко сформулировав основные аргументы противников государственной политики в области демографии: «Решение о создании семьи и рождении детей — якобы сугубо интимное дело, куда общество ни в каких формах вмешиваться не должно. Сокращение рождаемости и даже участившийся жизненный выбор в пользу бездетности — это якобы естественный путь развития, своего рода неизбежное направление прогресса, против которого любые демографические меры бессильны и потому бессмысленны».
Патриарх четко указал, что Спаситель, придя в мир, заповедовал главный закон человеческой жизни — закон любви: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин. 13:34), при том, что настоящая любовь — это не абстрактное, а деятельное чувство. И суть любви – это постоянное преодоление собственного эгоизма. И где, как не в многодетной христианской семье оно проявляется в большей степени? Сознательная же однодетная семья или совсем бездетная при имеющихся физиологических и финансовых возможностях – это, безусловно, потакание своему эгоизму и заведомое следование по пути современного общества потребления. Вывод Святейшего Патриарха прост – от духовного состояния народа зависит и проблема демографии (а если ее не решить – то не будет ни народа, ни государства). И Церковь должна сделать все, чтобы помочь обществу решить эту проблему.
Поэтому и Президент совершенно справедливо обращается к Церкви, понимая, что только она может помочь совершить этот немыслимый с точки зрения современного общества переворот и вдохновить русский народ на подвиг деторождения. Собственно, такой призыв Церкви негласно звучал в 90-е и в начале нулевых годов и сподвиг немало православных семей на многодетность.
Сегодня же этот призыв несколько ослаб. В публичном интернет-пространстве появляются мнения, в том числе иереев, о том, что деторождение – «дело вкуса», и важно не столько количество, сколько качество воспитания. И для нас, сегодняшних, расслабленных предшествующими «тучными годами», привыкших уже «многое себе позволять» и в массе своей сильно обмирщенных, такие высказывания предоставляют удобный аргумент в пользу малодетной семьи.
Но рождение детей в количестве больше двух в одной семье в обществе, абсолютно не приспособленном для многодетности, не есть «дело вкуса» ни в коей мере. Это все равно, что сказать, что «делом вкуса» было во время ВОВ пойти воевать на фронт или остаться в тылу (мало ли, может оставшийся придерживался стойких пацифистических убеждений). Святейший Патриарх на Русском Соборе все четко расставил по своим местам.
Призыв Церкви, обращенный к своей пастве, о многодетности как одной из форм служения Отечеству, несет в себе антогонистический посыл обществу потребления. Не озабоченность собственным комфортом, карьерным ростом и связанным с ним увеличением материальных благ конкретного человека, а путь следования христианским заповедям, автоматически несущий за собой обращение к традиционным ценностям и приоритетам. Потому что только в обществе с «фундаментальными нравственными семейными устоями» и возможно усиленное деторождение: как путь следования этим заповедям или же как служение своей Родине. Что прекрасно заметно по мусульманскому населению всего мира, исповедующему традиционные ценности и отнюдь не жалующемуся на «убыль» своего населения. Наоборот, в силу своего религиозного горения они вполне готовы заместить пребывающего в гедонистическом расслаблении европейского человека.
Но, как справедливо указал в своем выступлении Патриарх, и как было выражено в пунктах Стратегии Народосбережения, призыв к Церкви вдохновить народ на это полезное дело невозможен и без серьезной заботы государства о требуемых для его функционирования нуждах многодетных семьях. Во многих СМИ было озвучено предложение о частичном погашении ипотеки с рождением второго, третьего и полном ее списании при рождении четвертого ребенка. Кстати, подобная система уже действует в бедной по российским меркам Белоруссии и некоторых европейских странах, так как жилье – действительно базовая ценность для семьи с детьми.
Но не только жилье. В принятом документе были зафиксированы и другие важные моменты – например, предоставление права на получение бесплатного высшего образования для детей из многодетных семей (на фоне готовящихся антинародных проектов обеспечения бесплатного высшего образования для детей чиновников госкорпораций); вопрос о налогах и ряд других важных проблем.
Но главное, что, на наш взгляд, прозвучало в речи Патриарха – это необходимость понимания важности и даже бесценности родительского труда. Как указал Святейший, «Труд, который вкладывается в появление нового человека, в его воспитание, должен цениться выше, чем производство любых вещей». Поэтому в Стратегии была выражена важная мысль о закреплении на законодательном уровне труда многодетной женщины как важнейшего общественного труда и о включении времени по вынашиванию, рождению и воспитанию детей до их совершеннолетия в пенсионный стаж, наряду с любой другой профессиональной деятельностью.
Это особенно необходимо для поднятия престижа многодетной семьи, в настоящее время обидно «прозванной» государством «социально незащищенной». Исходя из подобной государственной логики, какая нормальная молодая пара захочет приравнивать свою полную и с духовной точки зрения благополучную семью к «социально-незащищенным категориям», по сути, признавать себя «социальным аутсайдером»? Тем более, что большинство сегодняшних пособий в России направлено не на многодетную, а на малообеспеченную семью. В Москве, например, малообеспеченной многодетная семья не будет считаться для тех, у кого есть вторая собственность и даже доля во второй собственности. Такая семья не получит никаких пособий, путевок и льгот, пока не «проест» эту вторую (как правило, доставшуюся в наследство и завещанную детям) квартиру и не скатится в «малоимущество». Таким образом, для крепкой, полной многодетной семьи в России практически не предусмотрено никаких преференций и поддержки (вопреки все более громко декларируемым «принимаемым мерам», направленным, повторяю, только на малоимущие семьи).
В нашем государстве, например, отсутствует, как таковое, ежемесячное детское пособие, предоставляемое на каждого рожденного ребенка, независимо от дохода родителя, до его совершеннолетия. В то время как подобные пособия с увеличивающимся коэффициентом, не привязанные к имущественному положению родителей, давно предоставляются во многих Европейских странах. Во Франции вообще считается, что «после третьего ребенка может уже не работать мать, а после четвертого – и отец» (таковы размеры детских пособий).
У нас же «детские» выплаты предусмотрены ТОЛЬКО для малоимущих. Складывается впечатление, что наше государство совершенно не готово поддерживать крепкую многодетную семью, где отец, как правило, работает на нескольких работах, чтобы обеспечить хотя бы прожиточный минимум балансирующей на грани скатывания в бедность семье. Но уже оказавшихся за этой гранью государство поддержит. Тогда как задачей повышения социального престижа многодетной семьи (если она ставится не только на бумаге) должны стать как раз меры по недопущению скатывания этой пытающейся балансировать своими силами семьи в бедность.
А в ответ на голоса многочисленной армии недовольных «многодетными бездельниками», вечно «клянчущими» свои пособия у государства, можно ответить словами Патриарха: «Что для вас важнее: иметь вокруг себя больше дорогих вещей или больше дорогих людей?»
