О том, что образование определяет будущее, не говорит разве что ленивый. Поэтому и реформам образовательной системы постсоветской России всегда уделялось большое внимание.
Все реформы проводились под различными лозунгами «даешь то!», «даешь это!». Истинные цели преобразований обычно никто не декларировал, хотя увидеть их не представляло большого труда. Большое видится на расстоянии, поэтому теперь можно достаточно четко объяснить как те реформы, которые проводились за последние годы в нашем образовании, так и те, которые необходимо провести в обозримом будущем.
В начале 90-х годов в мире победил глобальный либерализм. Советский Союз развалился, и постсоветская Россия должна была быть вписанной в эту глобальную систему на основании мирового разделения труда. И, конечно, будучи одним из центров мира, мы имели свою уникальную систему образования со своими плюсами и минусами. Входить в семью (или стаю) капиталистических «братских» народов с такой системой было неприлично. Побежденные должны иметь то, что им укажут победители.
Высшее образование
Уже в позднесоветское время наше образование обладало рядом серьезных недостатков. Оно было создано под проект экстенсивной индустриализации. Поэтому в конце своего существования оно плодило никому не нужных ученых-инженеров-недоучек, которых затем государство утилизировало в различных НИИ.
Никто экстенсивную модель постсоветского экстенсивного образования переформатировать не хотел. И причина тут одна. В стране шел процесс построения капиталистического общества, поэтому потенциально буйная молодежь не должна была мешать этому процессу – «пусть она учится».
Нам оставили «великую» роль быть периферией глобального капиталистического мира. Стране срочно потребовались в массовом количестве новые профессионалы по обслуживанию буржуазного общества – юристы, экономисты, финансисты, – и в России быстро наладили производство подобных профессионалов. Поскольку в России существовали сильные научные школы, а финансирование науки практически прекратилось, подготовка научных кадров для «мировой» экономики также стала одной из задач нашей системы высшего образования.
Большую часть наших вузов не трогали, но в высшем образовании создали вуз-флагман, который и должен был заниматься реформами образования в духе периферийного капитализма и одновременно подгребать под себя все лакомые и жизнеспособные вузы города Москвы. Этим монстром стала Высшая школа экономики.
Праздники типа «ученик года», «как я умею выпендриваться с помощью родителей», «мои родители – лучшие спецы по презентациям», «у меня такое портфолио – закачаешься» внедрялись в наших школах с бульдозерной последовательностью.
Именно «Вышка» разработала и осуществила переход Российской системы высшего образования на стандарты болонской системы (разработано в ЕЭС). Лозунг – «присоединение России к Болонскому процессу дает новый импульс модернизации высшего профессионального образования, открывает дополнительные возможности для участия российских вузов в проектах, финансируемых Европейской комиссией, а студентам и преподавателям высших учебных заведений – в академических обменах с университетами европейских стран». Реальность – создание системы образования, достойной государства периферийного капитализма. Было сделано все, чтобы сосать соки из нашей образовательной системы стало совсем просто. Многие наши политики в начале 2000-х искренне желали стать частью Европы.
Последний этап реформирования высшей школы – это укрупнение высших учебных заведений. Их расплодилось столько, что стало очень накладно содержать их за государственный счет, тем более, что пришел его величество кризис. Проблему избыточной высшей школы решали просто – ломали через колено. Авось выдержит. Именно под идею укрупнения Высшая школа экономики серьезно нарастила свои активы.
Среднее образование
Демонтаж средней советской школы проходил по очень простому принципу. Советские люди «в идеале» поголовно должны были уметь писать сочинение. Написанное сочинение – это безусловно высший уровень среднего образования. Для страны периферийного капитализма такая технология избыточна. Поэтому от нее быстро отказались.
Русская классическая литература – это основа русской классической культуры, которая является мировой. В мире в настоящее время кроме нашей существует всего несколько мировых культур: французская, английская, американская, китайская, японская. Так как наша страна стала периферийным государством, то под вопрос ставился и мировой статус русской культуры. Поэтому все годы реформирования нашего среднего образования наибольшим атакам подвергалось преподавание именно литературы в школе.
Но главная реформа – это введение ЕГЭ. Опять под официальным лозунгом «доступность образования» была проведена реформа по стандартизации нашего среднего образования под стандарты страны периферийного капитализма. Чтобы добавить интриги, необходимо отметить, что в сфере образования у нас всегда боролись три партии – условные патриоты, американисты и европеоиды. Введение ЕГЭ – это успех американистов, введение же Болонской системы – это успех европеоидов. Напомню, что в середине 2000-х годов шансы ЕЭС и соответственно евро рассматривались очень серьезно.
Ну и конечно, нашей средней школе всячески навязывались ценности капиталистического мира. Праздники типа «ученик года», «как я умею выпендриваться с помощью родителей» (мои проекты), «мои родители лучшие спецы по презентациям», «у меня такое портфолио – закачаешься» внедрялись с бульдозерной последовательностью.
Конец истории отменился
Но в начале 10-х годов глобальный капитализм, который многие объявляли тысячелетним Рейхом, неожиданно дал течь, да еще какую. И государство, его создавшее, чтобы выжить, стало срочно демонтировать ту систему, которую само и построило.
В результате демонтажа резко вырос статус нашего государства. Россия стала региональным лидером. У России появилась возможность создать собственное экономическое пространство в союзе с другими государствами. Еще раз повторяю – появилась возможность. Не более того.
В связи с демонтажем глобального капитализма и выросшим значением нашего государства в мире, система существующего образования, соответствующая стране уровня периферийного капитализма, не отвечает тем перспективам, которые есть у современной России.
Поэтому у России два варианта пути. Первый – «запад все равно победит, поэтому как делали, так и будем делать». Инерцию реформ, начатых в начале 21 века, никто преодолевать не будет. Тем более в управленческих структурах системы образования достаточно людей, сориентированных на западные ценности.
Вариант второй – создать новую систему образования, достойную государства-регионального лидера, входящего в когорту мировых держав. В настоящее время наше правительство, безусловно, выбрало второй путь. Назначение нового министра образования – тому подтверждение. Но реформа образования может быть успешной только в том случае, если ее создатели увидят тот образ общества, к которому необходимо стремиться. Учитывая, что весь мир оказался перед уникальным историческим барьером (капиталистическая система во многом себе исчерпала), и нынешнее дробление единого глобального либерального мира – это всего лишь временная передышка, то в реформе образования может быть заложен проект выживания нашего государства в неопределенном будущем.
Успех самой удачной реформы конца 20-х годов объясняется тем, что ее разработчики видели будущее социалистическое индустриальное общество. Когда хрущевский лозунг «построения коммунизма» канул в лету, наша система образования моментально оказалась в стагнации, потому что никаких осязаемых социалистических ориентиров перед ней никто не ставил.
Без четкого плана менять систему невозможно. Иначе Россия не встретится со своим будущим. А в будущее попадут отнюдь не все мировые государства, которые существуют сейчас на мировой арене.
Увы, публикации, выходящие из Минобра, вызывают сомнения, что там кто-то этим всерьез озабочен. Лозунги о возвращении к лучшим традициям советского образования прекрасны. Но должна быть проведена очень жесткая дискуссия, что из советского образовательного наследия актуально сейчас и в будущем, что безнадежно устарело, а что может быть востребовано при определенном развитии событий.
Поэтому начавшаяся реформа образования в нашей стране, напоминает бой с колес (соединение выгружается на станции и вынуждено тут же принять бой). Увы, у боя с колес есть серьезные соблазны: враг перед тобой, и его надо уничтожать, поэтому вопросы будущего планирования кажутся неактуальными. «Вот разгромим врага, тогда и попланируем» – этот нехитрый тезис преобладает у многих патриотов от образования. Действительно, западники, капиталистические периферийщики, «наделали много делов», и разгребать эти завалы можно очень долго. Но, увы, без видения того, что мы хотим построить на этом месте, и без четкого плана делать это невозможно. Иначе Россия не встретится со своим будущим. А в будущее попадут отнюдь не все мировые государства, которые существуют сейчас на мировой арене.
