В школьные годы хотелось иметь то, чего ни у кого не было: оригинальные вещи, интересных друзей, лучшие новости и заметные знания об окружающих тебя людях и событиях, а сейчас, после тридцати, – чаще следить за собой и своей семьёй, разбираться больше тематически, нежели повсеместно. Развивать профессионализм и приветствовать специалитет. Вспоминаешь Иисуса Христа, молишься: хоть бы не наступил момент крушения надежд, как у людей, которых видишь в Епархиальной социальной гостинице «Серафимо-Вырицкой обители милосердия» – в благоустроенном доме № 8 на улице Панфилова, где принимают бродяг и лечат от уныния. Приют называется Центром социальной адаптации.
Первое время с «постояльцами» гостиницы работает штатный психолог, эти люди подавлены и как будто ничто не может им помочь. Всё что им пока необходимо – это добро и тепло. Нормальное общение, полноценное питание и сон. Только потом им помогут восстановить документы, если потребуется, устроить на работу. Реабилитируя, многих резидентов устраивают дворниками, сторожами, грузчиками. Они становятся послушниками в храме. Специалисты Обители предлагают ряд социальных услуг, которые можно увидеть на официальном сайте.
Когда специалист Омской епархии Светлана Петровна Баранцева рекомендует побывать в социальной гостинице и поговорить с её директором Константином Александровичем Погореловым и с начальником – протоиереем Олегом Цветковым, я соглашаюсь легко – ведь где ещё понаблюдаю за реабилитацией социально-неадаптированных людей.
Внутри гостиницы – как в санатории – удобно, мирно, имеется необходимое: кухня со столовой, где назначается дежурство, зал, где на стене – иконы и современный плоский телевизор, комнаты для мужчин и женщин, библиотека, уборная с душевыми. Даже спортивная площадка есть во дворе, с турниками.
Оказавшиеся здесь люди – не какие-нибудь сумасшедшие или ужасные существа, потерявшие человеческий облик, которых показывают в голливудских фильмах ужасах или рисуют в играх на приставках от японских разработчиков. Они – не грязные оборванцы, думающие, что бы украсть или с кем бы подраться. Эти люди – заблудшие овцы, как называет их отец Олег Цветков, настоятель Собора в честь Воздвижения Креста Господня и помощник по социальному служению и благотворительности Митрополита Омского и Таврического Владимира.
О приюте настоятель рассказывает в храме и так – в непринуждённой беседе по пути в воскресную школу или в православный детский сад при Соборе. Я вижу, как отец Олег помогает людям в трудной жизненной ситуации. Зовёт в трапезную и предлагает помочь.
Одного худого, но ухоженного и невероятно сосредоточенного поселенца социальной гостиницы я встречаю в библиотеке – небольшом, уютном помещении. Этот пожилой человек в серой шерстяной кофте, выданной ему из местного гардероба на средства благотворителей, читает Виктора Мари Гюго – «Отверженных». Удивительно, но я тоже прочитал эту хронику времени. Оглядывая полки с книгами, с яркими энциклопедиями, обнаруживаю: наряду со сборниками мыслей православных старцев, хранятся также и классики отечественной и зарубежной литературы.
– Впервые эту книгу я читаю только здесь, – признаётся постоялец, поднимая голову и глядя на меня внимательно. – Видел её много раз и ни разу не открыл. Хм-м, как искренно и добродушно епископ Мириель помогает каторжнику. Не сердится на него даже после кражи, когда Жан Вальжан стащил серебро. Тогда, в середине 19 века нужда, как здесь, – сейчас, в приюте и в Омске… но бедноте и бездомным помогает Русская Православная Церковь.
Лицо его – худое, но не измучено. Сейчас это – вполне здоровый мужчина, отдыхающий в библиотеке в пятницу вечером. Конечно, он часто использует сленг и может случайно выругаться, но это не бездомный доходяга, не житель теплотрассы, а человек, похожий на уставшего работягу, на заводчанина, наконец-то вышедшего на пару выходных.
Я расспрашиваю его, как он сюда попал и через что прошёл. Он хмурится и, откладывая французского классика, дотрагивается до своей гладкой щеки. Он нигде не хотел оставаться надолго, не желал попадать вообще ни под какую крышу. Кричал и лез с кулаками. Сотрудники вышли на него благодаря звонку жителей дома. Приехали, с трудом узнали, в чём дело – сам он не мог связать и двух слов. Его уговорили, пообещав накормить и дать одежду почище. Так мужчина в возрасте стал постояльцем приюта. У него есть взрослые дети, кстати, с ними налаживают связь сотрудники епархиальной гостиницы.
– Не принуждают оставаться? – спрашиваю на всякий случай.
– Не-ет, – качает он стриженной головой. – Я могу уйти, когда захочу. Но какой смысл? Помогают. Я начал работать дворником.
– В храм ходить заставляют?
– Сначала не хотел, ясное дело, но всё-таки нельзя в чужой огород со своим занудством!
Читатель «Отверженных» много лет работал строителем, потом покатился по наклонной, как начал изменять жене и ругаться с детьми. Ещё он говорит, что скитание у него в генах – его отец сгинул на севере Омской области, покинув семью примерно также.
Один человек из социальной гостиницы возвращался в неё несколько раз. Вроде бы морально и физически подлечили. А выйдет в большой мир, встретится с семьёй, с родителями – и снова потеряет себя. Сотрудники гостиницы имеют привычку регулярно позванивать своему бывшему постояльцу и его родным, осведомляясь о здоровье «подопечного».
– Вас, может, прокляли? Колдовство какое-то? – Честное слово, мне неприятно спрашивать подобное, но я обязательно должен выслушать ответ, как журналист.
– Сомневаюсь, – уже смотрит, щурясь. Я ему надоел. – Лезет из меня дрянь. Обуздать надо, сказал батюшка, постараться. Верю ему. Уж некуда пока пойти. Вот, жду…
Сидят реабилитируемые на диване или на койках и раскладушках, которые перенесли из комнат. Слушают батюшку молча, не переглядываются. Уходят в себя. Как только священник перестаёт рассказывать, они вместе молятся перед иконой Божией Матери, обсуждают сначала проповедь, а затем неуёмно переключаются на свои проблемы. Думают жители приюта о родных, о детях, о том, где каждый из них работал в лучшее время – несколько лет назад. Я замечаю, как стоит человеку немного отдохнуть – физически и морально, так он вслух пытается решить проблему и просмотреть собственную ситуацию в другом ракурсе. И положение уже не представляется столь безнадёжным. Прекрасно, что рядом находятся готовые помочь сотрудники и священнослужитель. Дело доходит до книг и вскоре до утраченных навыков. Многие из попадающих в социальную гостиницу при Обители милосердия оказываются прекрасными поварами, изобретателями и отличными помощниками в любом полезном деле. Вместе работают, решают проблему и никем в итоге не отвергаются.
Сам же начальник Обители протоиерей Олег Цветков рассматривает потерю человеческого облика как один из главнейших разрушающих человечество факторов.
– Люди теряют веру в себя, – объясняет отец Олег в храме. – Когда утрачивается внутренний стержень, человек перестаёт контролировать себя, ему становится всё равно, и он падает. И вот здесь нужен другой человек, чтобы помог для начала подняться, а потом вернуть утраченные ценности.
Так ведь это огромная работа – помогать бездомному и социально слабому человеку! Недавно я заставлял ночующего на колодезном люке человека подняться и подождать машину из Епархиальной социальной гостиницы «Серафимо-Вырицкой обители милосердия». Он просил у меня деньги не на хлеб и колбасу, а на выпивку.
– Ты… небось сплавить меня хочешь на органы, – поднявшись, он ушёл в направлении рощи на Старой Московке.
Как сотрудники этого епархиального центра для социально-неадаптированных граждан находят нуждающихся в помощи? Через большие группы в социальной сети «Вконтакте», когда видят выкладываемые там фотографии людей в рубищах, спящих на трубах и валяющихся в подворотне. Директор гостиницы и его штатные кадры начинают гадать, согласится ли человек отправиться с ними. Трудно оказывать помощь тем, кому она больше всего нужна.
В ближайшее время в Омске открывается вторая Епархиальная социальная гостиница, информацию об этом можно прочитать на сайте епархии.
