Беседовала
8 февраля 2017 года в столичном Донском монастыре начала свою работу «Школа общественного действия», главной целью которой является системное развитие социально-значимых инициатив православной молодежи Москвы.
Визитка: Александр Гезалов - международный эксперт по социальному сиротству, эксперт Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, член Совета при Министерстве образования России по вопросам детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, выпускник советского детского дома
Почему важно было создать такую школу, рассказывает Александр Самедович Гезалов, один из инициаторов ее создания.
- Если говорить о перспективах, то хотелось бы больше волонтеров. Вчера было порядка 100 человек, люди из разных организаций. Народ идет, потому что интересно. Наша задача – повысить знания.
В России все давным-давно придумано! Нужно знать историю благотворительности в России. Она была, народ друг другу помогал. Люди знали, как помогать, лишнего не давали. Мошенничества не было! Потому что мошенник один раз только мог что-то провернуть, потому что молва - «Дочка царская пропала, а молва трезвонить стала»… А сейчас социальные сети вместо молвы.
- Школа работает уже месяц. Чему вы учите волонтеров?
- Основная трудность волонтерства – попытка отойти от собственных обоснований. Человек не связан с самим собой, начинает играть, у него начинается квест. Тут не надо никакой святости. Тут должно быть простое участие – мне не все равно. Этому нужно учиться.
Во-первых, нужно познакомиться с самим собой, прежде чем что-то начинать. Во-вторых, надо человека обязательно анкетировать и протестировать на предмет «хочу, могу, должен».
Хочу ли я, или у меня это просто порыв? Могу? Есть ли у меня время, ресурсы? Должен? Есть ли у меня ответственность? Это базис.
И еще важный момент – хочет ли человек повышать свой профессиональный уровень. Если этого нет, то «хочу» может закончится, «могу» прекратиться, а ответственность так и не наступит. Здесь глубинные процессы, которые могут привести к выгоранию, потере личной идентификации, утере общественных контактов. Начинают плохо одеваться, перестают общаться, распадаются семьи, а он считает, что спасает мир. Рядом твой родной человек страдает, а ты мир спасаешь?!
Если не будет профессионального роста волонтера, он не заметит те сбои, которые уже начали в нем происходить. А профессионал ему скажет: да, происходит. У вас уже началось. Давайте вот это усилим, тут больше активности, вот это нужно исправить…
- Какое базовое образование лучше всего подходит под благотворительные задачи?
- У меня знаете сколько образований? Театральное, спортивное, маркетинговое, социальное – но я продолжаю брать знания. Я считаю, что если у меня будет малая фокусировка, на одном предмете зациклюсь, то я просто взорвусь. Поэтому у меня нет профессионального выгорания уже 20 лет.
Каждый раз новые знания. И знание выше проблемы! Чем больше знания у человека, тем мельче у него проблемы. Сейчас я уже могу многое решить быстро: звонком, пинком, кивком - как хотите. Потому что у меня для этого есть куча навыков и компетенций. Образование – это ключ. И надо хотеть его.
Обучение – это коренной вопрос нашей темы!
Надо образовывать не детдомовских детей, а тех, кто с ними работает. Ребенок ведомый, а ведет тот, кто входит к детям. Если ведущий не знает, что такое нравственно-патриотический комплекс, и сам по себе жиденький, ребенок это раскусит.
Знакомый директор детдома рассказывает: «Саша, задолбали. Ходят и ходят эти добровольцы. Но ту задачу, которая мне нужна, никто не выполняет».
Я говорю: ты ставь перед ними задачи! Пришли эти - вам задача сделать тренинговую квартиру, я своих детей буду водить на тренинговую квартиру. Так, вы сюда идите, вы делаете лагерь обучающий. Юридические вопросы, кухня, баня. Так, вы – вы учите детей самостоятельному передвижению по городу.
Вчера услышал: надо, чтобы волонтеры бегали по приютам. Не надо туда бегать! Надо знать, зачем ты туда идешь. Что я буду делать, как я дальше буду сопровождать ребенка, к какому результату это приведет? Вообще, в добровольцев я не верю.
- Почему?
Волонтер просто бегает за ребенком, и ему кажется, что он помогает. Профессионал знает последовательность: что делать, как делать, зачем делать, знает болевые точки, которые у ребенка есть. Он хочет, чтобы этот ребенок сам стал счастливым, посредством собственного труда и участия. Волонтер же видит абстрактного ребенка и хочет его осчастливить.
Ко мне пришла недавно группа волонтеров с «проектом». Они просили у меня супервизию этого проекта. Проект такой: они приходят в детский дом и рисуют с детьми. Казалось бы… И одна девушка говорит мне: вы знаете, мы уже полгода к ним ходим, а они все время спрашивают: «А вы кто?»
Вот рисуют и рисуют. А ребенок смотрит на него и не может понять, кто этот человек, который приставлен к нему, и деться некуда, как с подводной лодки. Ребенку каждый раз надо понять, кто перед ним, рассказать о себе, своих проблемах, о том, где я учился, ошибался и не ошибался. Сейчас вот это у меня есть, вот это. Есть течение жизни.
Для того, чтобы погрузиться, нужно не волонтерством заниматься, а служением. Служение – это уже отдание. А отдавать тяжело.
Что такое личностно-ориентированный подход? Я дохожу до такого уровня общения с ребенком, что у нас с ним завязываются отношения. Персональный контакт. Не всех детей ты знаешь, а только трудности конкретного ребенка, с которым ты познакомился. Что у него с родителями, что с учебой, как он поспал и как он вообще себя чувствует, о чем он сейчас думает, мечтает. Как он воспринимает природу, как воспринимает вообще жизнь. Кто он? Кто я для него? И вот этот интерес может привести к дружбе, к настоящим отношениям. Я с ребенком работаю, я вижу, как наши отношения меняются, я вижу его взаимоотношения со мной, он начинает как-то себя вести, проявлять. Дети из детских домов достаточно закрытые, их все дергают, они всем нужны в определенный момент. У них появляется броня «Фиг с тобой, золотая рыбка, давай доживем до подарка». Ты должен постоянно рефлексировать. У вас должен быть рост отношений. Если роста отношений нет, а только «я хочу с тобой рисовать» и пришел только затем, чтобы получить улыбку от ребенка, это не может являться целеполаганием, это лайтовое нечто. Для того, чтобы погрузиться, нужно не волонтерством заниматься, а служением. Служение – это уже отдание. А отдавать очень тяжело.
