«А зачем ты вообще идешь в горы? Зачем мы все туда идем?» Этими вопросами меня поставил в тупик бывалый участник горных походов. Казалось бы, простой вопрос, но все ответы, которые первыми приходят на ум, кажутся какими-то неточными. Потому что там красиво? Да у нас полно прекрасных равнин. Потому что хочешь испытать себя? Да у нас в обыденной жизни столько испытаний, что от них впору отдыхать, а не прибавлять новых. Потому что хочешь подняться на вершину? А зачем? Доказать, какой ты молодец? А кому доказывать? Непонятно. «Ну, вот сходишь, тогда и ответишь себе. Каждый сам себе ответит», - мрачновато сказал тогда инструктор.
Собрались мы в горы большой группой, человек тридцать, и все разных возрастов: от шести лет (к слову сказать, это был самый несносный участник нашего похода) до совсем уже взрослых людей, которые уже не раз восходили на вершину. Всю дорогу шестилетний монстрик радовал весь автобус заунывными криками: «Я кушать хочу! Я писать хочу! Я пить хочу! Я устал, мне скучно!» Надо сказать, малыш обладал на редкость зычным голосом и ангельской внешностью, этакий белокурый ангелочек с пожарной сиреной вместо голосовых связок. И вначале все с умилением просили водителя остановиться, чтобы его покормить, напоить, сводить в туалет. Но на вторые сутки пути звук его голоса рождал в головах пассажиров самые кровожадные картины того, как утихомирить этого ангелочка.
По дороге в горы все (даже самые неопытные) были полны тщеславных надежд подняться на самый верх, посмотреть на эту далекую землю сверху, постоять над облаками, сфотографироваться на фоне снежных вершин, в общем, все рвались в бой, сразу на вершину Эльбруса. Но до места нам еще предстояла долгая дорога длиною в двое суток. И тут же случилось первое чудо (для меня это точно было чудом: нас, группу из тридцати с лишним человек, уже сомнительной наружности после суток, проведенных в машине, приютила у себя во дворе малознакомая женщина. И даже угостила всю эту ораву домашним арбузом. Мне до сих пор кажется, что этот наш приезд был очень похож на набег Золотой Орды, но, к моему удивлению, женщина была нам даже рада.
В общем, дорога туда оказалась приятной (если забыть про постоянно затекающие ноги), особенно, когда мы к вечеру второго дня стали приближаться к месту нашего лагеря в Приэльбрусье. Первое же, что мы увидели, когда ночью вылезли из машины, было небо, засеянное звездами! От такой красоты кружилась голова! Звезд было так много, что казалось, будто привычного нам черного неба нет совсем, а есть только эта бесконечная россыпь драгоценных огонечков. И горный воздух был как-то удивительно свежим, и, наверно, от него нам ужасно хотелось есть. Спасибо нашей чудесной поварихе, которая была на протяжении всей поездки спасительницей наших голодных животов. Она готовила в походных условиях настоящие кулинарные шедевры, так что гречневая каша, супы и макароны казались нам вкуснее самых изысканных блюд. До сих пор помню ее борщ, который мог бы поспорить с бабушкиным борщом (а с ним, как известно, ничто не сравнится).
Привыкание к походной жизни у всех происходит по-разному. Еще бы, ведь нужно как-то принять тот факт, что отныне купание и мытье посуды будет проходить в одной и той же горной речке с температурой воды что-то около восьми градусов. Каждый день вся поляна, на которой мы остановились, оглашалась визгами ребят, с трудом залезавших в ледяную воду. Или не залезавших. В итоге нам пришлось отвергнуть идею закаливания детей в горной воде и устраивать раз в три дня «банные дни», когда мы с пеной у рта кипятили котелок за котелком воду на костре и купали потом ребят.
Но самым рискованным оказалось мытье чугунного котла, в котором готовилась еда. Эта обязанность лежала на мне, и каждый день в шесть часов утра я, отчаянно зевая, хмуро плелась его мыть. И однажды, одним особо «сонным» утром, котел выпал у меня из рук прямо в бурные речные потоки и стремительно поплыл вниз по течению. Сон как рукой сняло. Особенно бодрили картины кровавой расправы надо мной, оставившей людей без еды до конца похода. Надо сказать, что никогда ни до, ни после я так быстро не бегала по камням. Это был настоящий спринт, бег не на жизнь, а на смерть (в прямом смысле этого слова). На мое счастье, котел прибило к берегу метрах в пятидесяти ниже по течению. Никогда еще вид чугунной посудины не приносил мне столько радости. С тех пор я всегда привязывала котел к руке маленькой веревкой.
На следующий день после приезда у нас начались «радиалки» - непродолжительные походы в разные ущелья, взгорья, благодаря которым мы должны были окрепнуть физически и быть готовыми к самому главному восхождению. Мы спускались в ущелья Азау и Терскол, поднимались на Чегет, ходили к Нарзановым источникам, к водопадам с лирическим названием «Девичьи косы», к песчаным замкам.
Самым ярким впечатлением, пожалуй, было восхождение на гору Чегет. Какой вид открывается с вершины! Виден красавец-Эльбрус, виден Кавказский хребет! Самое удивительное, что в тебе внезапно пробуждается настоящий азарт походника: чем выше ты лезешь, тем больше прекрасного тебе открывается. И ты, преодолевая усталость, лезешь все выше в надежде увидеть еще и еще. Горы прекрасны: одни полностью покрыты зеленью, другие снегом, третьи сплошь серые и каменистые, и перед их величественностью невольно благоговеешь. Понимаешь, насколько твои ежедневные заботы, ссоры, проблемы ничтожны по сравнению с этими прекрасными горами, которые стояли до тебя и будут стоять после. На душе появляется какое-то спокойствие, умиротворение, ты сам словно становишься чище, добрее, светлее, хочется делать для всех как можно больше хорошего.
Наверное, так же умиротворяюще горы действуют и на местных жителей. Потому что они действительно удивляют своей открытостью и гостеприимством. В ущелье Терскол нам встретился чей-то домик, держащийся на одном честном слове: хлюпенькие стены, покосившаяся крыша, наполовину упавший заборчик. Возле этого дома сидели два «джигита», а в ногах у них стоял ящик с яблоками. Они пристально смотрели, как мы, измочаленные, уставшие и понурые, проходили мимо них, потом окликнули нас и сказали, чтоб мы взяли у них эти яблоки. Мы попытались было предложить им деньги, но они со смехом отказались: «Зачем? Вам, кажется, нужнее будет!" Впервые я увидела, как люди, которые почти ничего не имеют сами, с такой легкостью отдают то немногое, что у них есть.
Подъем на Эльбрус у нашей группы планировался с южной стороны, поскольку она считается наиболее простой для восхождений и подходящей для новичков. Покорять гору можно и с северной, и с западной сторон. При этом, восхождение с западной стороны считается наиболее экстремальным. Далеко не каждый, даже самый опытный альпинист, решится на такое.
С южной стороны расположены подъемники, постоянно туда-сюда разъезжают ратраки, подвозящие туристов, которым неохота самим подниматься на высоту, а поглазеть на мир сверху очень даже хочется. Туристы, которые проходят маршрут свои ходом, с негодованием смотрят на бензиновых монстров, разносящих вокруг себя вонь. Под их колесами тает многовековой лед. Эльбрус днем похож на огромного богатыря, которого медленно, но верно покидают силы. Эту картину очень тяжело видеть.
Именно на южной стороне находятся приюты для тех, кто совершает восхождение. Это маленькие будочки или бочки, в которых турист может посидеть, перекусить, обогреться, а при желании - заночевать. Первый приют – «Приют Одиннадцати» находится на высоте 4050 м. Он получил свое название в честь участников группы Кавказского горного общества, которые, взяв с собой краску, написали на камнях приюта «Приют 11» (по количеству человек, входящих в состав группы). Это место - самая высокогорная гостиница на территории России. Мы заночевали чуть ниже, в приюте «Бочки» (высота - 3710 м.) Название свое приют получил очень просто - он представляет собой несколько огромных бочек, стоящих в один ряд. Мы решили заночевать именно в этом месте, потому что всем участникам группы необходима была акклиматизация, чтобы во время восхождения никого не накрыла так называемая «горняжка» - горная болезнь. Надо сказать, никто из нас не избежал «счастливой» участи побывать жертвой этой болезни.
При подготовке к подъему мы совершили одну из стратегических ошибок: взяли катастрофически мало еды. Как-то легкомысленно закинув двенадцать шоколадок и две пачки макарон (и втайне спрятанный «доширак»), мы решили, что на три дня для четырнадцати человек этой еды вполне достаточно. Никогда еще мы так не ошибались! И когда мы дошли до приюта, сели за стол с мечтательными выражениями лиц, нас ждало огромное разочарование в виде пустого чая. К счастью, рядом находилась группа французских туристов. Наверное, на наши несчастные лица нельзя было смотреть без содрогания, потому что они молча отдали нам свою еду. Прекрасно помню: это были макароны под каким-то фантастическим соусом. В ответ мы, сгорая от смущения, протянули им смятые пачки доширака. Неизвестно, природная вежливость или странные гастрономические пристрастия тому виной, но французы с восторгом его похвалили. Но оставшиеся два дня мы с ненавистью смотрели на шоколад, который заменил нам завтрак, обед и ужин. До сих пор вид шоколада с фруктовой начинкой приводит меня в ужас.
Мы поднялись до «Скал Пастухова» - скал, расположенных на южной стороне Эльбруса. Они названы так в честь российского альпиниста и топографа - Андрея Пастухова, который первым заночевал на этой скальной гряде в 1896 году. Так странно представлять себе туристов того времени! Ведь и сейчас, когда в горы поднимаешься с удобным рюкзаком, палаткой, когда от дождя тебя спасает непромокаемый дождевик, ты ощущаешь себя героической смесью Тарзана с Рэмбо, подбадривая свой черепаший шаг мыслью, что далеко не каждый способен на подобный подвиг. А теперь на минутку представим туриста начала XX века: никакой непромокаемой обуви, никаких дождевиков, никакого термобелья. Вот чей туризм можно назвать действительно героическим!
Так получилось, что на вершину в итоге мы так и не смогли подняться, - помешали погодные условия. Вся гора была окутана туманом, который стремительно спускался (гораздо стремительнее, чем мы). В какой-то момент стало по-настоящему страшно, потому что туман был такой густой, что не видно было даже впереди идущего человека, не то, что всю дорогу. Именно тогда мне стали понятны строки из песни В. Высоцкого: «Перед туманом ничто человек». Человек действительно бессилен перед природой. Сколько бы ты ни тренировался, какую бы цель ты перед собой ни ставил, если природе угодно вмешаться в твои планы, будь добр, смирись и подчинись. Иначе хуже будет. Этот урок, наверное, один из основных, которым горы учат человека с уважением относиться к силам природы. Потому что перед ними ничтожен даже тот человека, который знает, как выжить в дикой природе. А уж тем более беззащитен тот, кто не имеет ни малейшего понятия о том, как правильно развести огонь, где спряталась трещина в леднике, сколько времени понадобится льду, чтобы он подтаял. Одним словом, мы спешно стали спускаться вниз по подтаявшему льду. Наша скорость увеличивалась пропорционально тому, как туман загустевал вокруг нас.
Так или иначе, после небольшого подъема мы спустились вниз. Детишки, оставшиеся в лагере, нам необычайно обрадовались. Для них мы были героями (неважно, что до вершины нам еще было топать и топать). Глядя на них, я неожиданно подумала о том, что в горы-то мы для этого и ходим, чтобы побыть героями. В первую очередь, для самих себя.
