Недавно в российский прокат вышел бельгийско-люксембургский фильм «Курск» - о тех самых событиях августа 2000 года. Поэтому понятно сразу, что это будет взгляд со стороны: фильм о том, как понимают эту трагедию «там», на западе. А в таких случаях обычно всегда легко найти внешнюю «клюкву» и внутренние – идейные – несоответствия. Но в этот раз всё не совсем так.
Если не зацикливаться на внешних неточностях (что неизбежно, поскольку даже снимался фильм в Норвегии и без каких-либо консультаций наших специалистов – на съёмки в России наше Министерство обороны разрешение не дало), то можно увидеть кино, снятое с большой симпатией и сочувствием, и не о политике, а, в первую очередь, о людях, о любви и семье. Именно семья главного героя – вымышленного персонажа подводника Михаила Аверина – в центре сюжета и связывает его воедино от начала и до конца. Именно его любовь к жене, сыну и их ещё не родившемуся ребенку даёт ему силы бороться до конца и поддерживать других. И верить до последнего, что с ними поступят так же, как они бы поступили со своими друзьями – обязательно вытащат, любой ценой, превозмогнув невозможное...
Недавняя трагедия автоматически возвращает нас к той, уже давней, но не забытой истории. «Курск» - наша общая национальная боль. Я тогда училась в школе, но помню родителей и бабушку с дедушкой, огорчённо обсуждающих выпуски новостей, выступления военных чиновников по ТВ, слова и обещания. Но на беду это было то самое время, когда то, что осталось в наследие от СССР, развалилось уже окончательно, а новое ещё не успели создать (придумать, построить). И это касалось не только состояния армии и флота, и не его только материального обеспечения. Словно не хватало ещё какой-то важной составляющей, какой-то жизненной силы во всём обществе... И эти ребята стали неизбежной жертвой - за этот затянувшийся период национальной растерянности и последовавшего за ней развала во всем, «от низов до верхов». Они понесли на себе последствия этой общей тогда для страны апатии, воровства и разгильдяйства. И ценой своей жизни преподнесли всей стране жестокий урок – что происходит с великой страной, если пустить всё на самотёк.
Один только Господь знает, что послужило в тот роковой день первопричиной взрыва – самостоятельно разорвавшаяся старая торпеда внутри лодки (по версии создателей фильма) или атака извне (по версии конспирологов, приводящих в пример зашедшую в тот день в норвежские доки на ремонт американскую подлодку). В контексте дальнейшего развития событий это уже не имеет большого значения. Неважно уже, отчего это произошло – важно то, что мы потом ничего не смогли с этим сделать. Не смогли спасти оставшихся в живых людей, проявивших чудеса стойкости, мужества и выживаемости – в ледяной воде, при отсутствии тепла, пищи, воды, а главное - кислорода... Для человека западной формации, где в центре всегда человек с его правами – дико себе представить, как живых людей можно променять на государственные секреты, не допустив вовремя помощь извне (её «лицом» в фильме становится командор британского флота в исполнении Колина Ферта, того самого мистера Дарси как образца благородства на все времена). Но у нас по-другому: подводники давали присягу защищать свою страну ценой своей жизни, а сохранение секретности на подлодке, по мнению командования, вполне подпадает под эту категорию.
В фильме воспроизведен момент с запиской родным – её в последний момент в почти полной темноте пишет главный герой, когда уже даже он, весь фильм вдохновлявший упавших духом товарищей, потерял надежду на спасение. Но пишет он не с отчаянием, а по-прежнему с любовью. С любовью, которая, как он верит, останется с его женой и сыном навсегда. «Сколько было тебе лет, когда умер твой отец?», - спрашивает он перед этим своего сослуживца. «Три, - отвечает он. - Но я всё равно его чувствую. Всегда». И порой любовь погибшего отца дает ребенку гораздо больше, чем номинальное присутствие рядом человека, который живет своей жизнью, лишь внешне поддерживая видимость полной семьи. Именно то, что настоящая любовь не имеет границ и не знает смерти, авторам фильма удалось показать лучше всего. А всё остальное – лишь декорации для этого.