В детстве был дурачком, не мог нормально говорить, чудесное явление неизвестного старца исцелило его, в 12 лет уже стал монахом. Будучи настоятелем монастыря писал иконы. Ни на кого из московских митрополитов не написано столько доносов, как на него, и это несмотря на то, что он был искуснейшим дипломатом своего времени. Все это о Петре, святителе Московском, первом святом града Москвы.
Он родился на юго-западе Руси, на Волыни, был игуменом одного из многочисленных монастырей. Встреча с митрополитом Киевским и всея Руси Максимом привела его еще дальше на юго-запад. Владыка увидел в нем своего возможного преемника – поэтому игумен оказался в Константинополе. Два года он провел рядом с патриархом Афанасием. Ни один из русских епископов ни до него, ни после не провел столько времени в столице православной цивилизации, ни один из русских епископов столь подолгу не беседовал с Вселенским патриархом. Они прекрасно понимали друг друга – оба были настоящими монахами, и интересы Церкви были для них превыше всего. Афанасий видел жестокую правду истории: Византийская империя умирала, и преемником ее должны были стать другие православные народы. Кто это будет – Болгария? Сербия? Русь? Это известно было одному Богу. Но ответственность любого человека, возглавлявшего Церковь в этих странах, была колоссальна.
Результат этих бесед очевиден: Афанасий согласился с выбором Максима. Тем более, что на последнего шли постоянные жалобы с юга – дескать, митрополит в основном пребывает в землях северо-восточной Руси, в другие части своей громадной митрополии он почти и не заглядывает. А представитель юго-запада, по мысли патриарха, наверняка не оставит без окормления свои родные места. К тому же, патриарха не на шутку встревожила активность тверского князя, который только что получил ярлык на великое княжение Владимирское в Орде, а теперь хотел видеть своего человека – игумена тверского Геронтия – во главе всей Русской церкви. Подобные усилия могли разорвать Русскую церковь, тем более что желающих совершить подобное было более чем достаточно. Завещание патриарха Афанасия митрополиту Петру было предельно простым: прежде всего – Христос, Евангелие, политика – потом. Поддерживать только тех светских владык, чья преданность православию не вызывает никаких сомнений – «как я тебя испытал, так и ты»...
По прибытии в северо-восточную Русь Петр столкнулся с жесткой оппозицией внутри Церкви. Тверь играла по-крупному, она не смирилась с поражением и не погнушалась отправить донос на митрополита. За этим доносом стояли тверской князь Михаил и тверской епископ Андрей. Специальный представитель патриарха прибыл для разбора этого дела на церковный собор в Переславле-Залесском. Страсти на соборе кипели не шуточные. Дело доходило до рукоприкладства. Представители других княжеств побаивались тверичей, и только Москва в лице князя Иоанна Калиты встала на защиту митрополита. Митрополит Петр был оправдан.
Но Тверь не успокоилась. Как только на Руси стало известно, что патриарх Афанасий, который безусловно симпатизировал митрополиту Петру, удалился на покой, в Константинополь последовал новый донос, и это несмотря на то, что внешне Тверь примирилась с митрополитом Петром. И вновь владыка был оправдан.
Несмотря на такую позицию Твери, митрополит Петр мудро вел церковный корабль, где мог, прекращал межкняжеские войны (война Москвы и Твери в 1313 году), ездил в Орду, где подтвердил все церковные привилегии, дарованные его предшественникам, ездил по всей своей громадной митрополии, боролся с еретиками, ставил епископов, которые были образцами духовной жизни, заботился об образовании священников.
Но самое главное, он готовил свое завещание. Его выбор после многолетнего знакомства пал на московского князя Иоанна. Именно в Москве провел последние годы своей жизни митрополит Петр. Много беседовали один на один митрополит и князь. Как когда-то патриарх Афанасий готовил Петра к его миссии, то же самое делал теперь митрополит по отношению к Иоанну. Суть этих разговоров проста: Русь спасут только праведники. Хочет Москва стать объединителем русских земель – она должна стать новым духовным центром Руси – причем не на словах, а на деле.
Иоанн хорошо слышал своего наставника, он знал, что один праведник у него есть, и это сам митрополит Петр. Владыку похоронили в еще недостроенном первом московском каменном соборе в честь Успения Пресвятой Богородицы (его начали строить по совету владыки). Иоанн Калита был уверен, что именно Петр и есть тот камень веры, тот фундамент, на котором будет воздвигнуто здание новой Москвы, нового духовно-политического центра Руси. Уже Иоанну удалось создать основу нового православного Русского царства, его наследники продолжили его дело, дело святителя Петра...
Митрополит Петр умер в 1326 году, в это время отроку Варфоломею (будущему преподобному Сергию Радонежскому) было 12 лет...
Уже в 1337 году состоялась общерусская канонизация митрополита Петра...
Сразу же после Куликовской битвы в 1381 году митрополит Киприан написал житие митрополита Петра, в котором четко показал его заслугу в построении новой Руси...
В XVII столетии великий иконописец Симон Ушаков зафиксировал это понимание в уникальной иконе – Древо Государства Российского. Корень, основание этого Древа – Владимирская икона Пресвятой Богородицы, она прорастает сквозь Успенский собор Москвы, а главные садовники этого Древа – святитель Петр и благоверный князь Иоанн Калита.
