Питер – это родина российского террора. Почти полтора столетия назад 4 апреля 1866 года Дмитрий Каракозов выстрелил в царя Александра II, покушение было неудачно, но ящик Пандоры был открыт. Через десятилетие о терроре народовольцев уже говорил весь мир. В 1878 Вера Засулич стреляет в генерал-губернатора Трепова за жестокое обращение последнего к заключенному студенту Боголюбову. Когда же присяжные заседатели оправдали Веру (тем самым оправдав террор), а «представители общественности» вынесли ее на руках из зала суда, вера в террор захватила российскую молодежь.
Засулич стреляла 5 февраля, а уже 4 августа того же года Кравчинский в центре Петербурга заколол кинжалом шефа жандармов Мезенцева. Народники почувствовали, что удары, нанесенные именно в столице империи, приносят ей несравнимые ни с чем разрушения. В следующем году члены только что образованной партии «Народная воля» устроили настоящую охоту за царем. Трижды они пытались взорвать царский поезд осенью 1879 года, а уже 5 февраля 1880 года в двухлетнюю годовщину покушения Засулич в Петербурге прозвучал взрыв, о котором снова говорил весь мир. Народоволец Степан Халтурин впервые в российской истории произвёл взрыв в Зимнем дворце (сумел пронести динамит и заминировать дворцовый камин). Сам император не пострадал, но в результате взрыва было убито и ранено несколько десятков человек. Развязка наступила1 марта 1881 года, когда группе народовольцев во главе с Софьей Перовской удалось совершить успешное покушение - Александр II был смертельно ранен.
Террор народовольцев на какой-то момент показал всему миру слабость российской империи. И град Петров выглядел уже не как грозная и величественная столица «росов», а как город с неожиданно образовавшейся инфернальной дырой, которой во всю пользовался бесовский легион.
Но выход был найден довольно быстро. Храм Спаса на крови «запечатал» эту дыру и стал последней вершиной священного питерского треугольника: Казанский собор – Исаакиевский собор – храм Спаса на крови.
Питер – родина российского террора. Почти полтора столетия назад 4 апреля 1866 года Дмитрий Каракозов выстрелил в царя Александра II, и ящик Пандоры был открыт
Все последующие годы наследники народников эсеры пытались эту дыру распечатать. Удалось им только в начале двадцатого века - террор в столице российской империи был возобновлен. В 1902 году был убит министр внутренних дел Сипягин, в 1904 – его преемник Плеве. И вскоре волна террора захлестнула всю страну. По самым приблизительным подсчетам в результате терактов во время Первой русской революции было убито почти 11 000 человек.
Самый мощный теракт был совершен опять в Петербурге – на Аптекарском острове эсеры пытались убить премьер-министра Столыпина. Трое эсеров – Иван Типунков, Илья Забельшанский и Никита Иванов, – переодетые жандармами, прошли в приемную Столыпина и попытались прорваться в его кабинет. Их остановил генерал-майор Замятнин, адъютант Столыпина. Тогда террористы подорвали себя и всех людей, находившихся в приемной. Кроме террористов, вместе с Замятниным погибли пензенский губернатор Хвостов, товарищ министра внутренних дел князь Шаховской, княгиня Кантакузен и другие. Всего – 30 человек (одну из погибших - беременную на 8 месяце женщину так и не опознали).
Первую революцию удалось остановить – инфернальную дыру снова запечатали. Увы, вновь ее открыли уже не революционеры, а представители российской аристократии. Великий князь Дмитрий Павлович и князь Феликс Юсупов с помощью английской разведки убили Распутина. Обычно исследователи это убийство терактом не называют, но, если вспомнить определение терроризма в Уголовном кодексе, - «политика систематического устрашения: убийств, уничтожения имущества, порчи инфраструктуры и прочего с целью посеять страх среди населения, повлиять на принятие решений властями и международными организациями», то данное преступление безусловно близко по целям к теракту. Убийство Распутина – это, конечно, попытка повлиять и на Царя, и на Царицу, и на все российское общество.
О бешеном 17-м и говорить не приходится – Гражданская война полыхнула по всей России – и красный, и белый террор принесли обильные жертвы инфернальным богам. Уже в августе 1918 в Петрограде был убит правым эсером Канегисером руководитель местного ЧК Урицкий, в ответ по решению местного руководства (Зиновьева) начался красный террор – были расстреляны сотни людей. Но в ходе ожесточенного конфликта большевики неожиданно для многих перенесли столицу из Петрограда в Москву. И постепенно столица империи, колыбель двух революций стала терять свое уникальное положение в стране. И в бывшей столице… прекратились теракты. Последний раз уже переименованный в Ленинград бывший стольный город напомнил о себе в 1934-м, когда исключенный из партии Николаев убил 1 секретаря Ленинградского обкома партии, члена Политбюро Кирова. Этот теракт сдвинул целое цунами репрессий 37-38 гг., накрывшее всю страну.
Но время шло, и Ленинград становился все провинциальней и провинциальней. Понятно, что город на Неве называли культурной столицей Советского Союза, петроградские дворцы приезжали смотреть люди со всего мира. Но былое государственное величие северной столицы, казалось, безвозвратно покинуло город, вкуса власти в нем, как казалось многим, не оставалось.
Ленинград неожиданно реабилитировался в 80-е, когда «питерские» во главе с Собчаком и Чубайсом стали главными таранами построения капитализма в России. Крушение СССР привело к возвращению первоначального названия города. Пошли серьезные разговоры о том, что часть столичных полномочий надо перенести из Москвы в Санкт-Петербург. Пришествие же во власть Путина и компании, которые стали разгребать завалы, навороченные первой волной питерских, окончательно оформило «наследников Петра» в мощную властную группировку (оказалось, она могла не только ломать, но и строить). Но самое интересное - город начал по-настоящему оживать, какие-то глубинные имперские токи (в которых причудливо переплелись почитание блаженной Ксении и Александра Невского, группировка «Ленинград», «Зенит» времен Аршавина и Кержакова, «Сплин» и Растеряев) стали выходить на поверхность. И это происходило вовсе не потому, что штаб-квартира Газпрома оказалась в Северной Пальмире (в Москве денег все равно было на порядок больше). Просто заложенные смыслы, для которых пришло время, неожиданно стали реализоваться.
Вы опоздали! Теперь вам Питер не остановить, своим терактом вы только сделали сильнее город, который снова пошел на взлет.
Ещё три года назад и петербуржцы, и подавляющее большинство жителей нашей страны не знали, откуда происходит одно из названий Петербурга – Северная Пальмира. Но за последнее время, когда дважды сирийские войска при поддержке отечественного спецназа и военно-воздушных сил России освобождали сирийскую Пальмиру, странное поэтическое название Петербурга вдруг обрело новую плоть. Внезапно литературные изыски петербургских поэтов начала 19 века оказались суровой футурологией. И здесь, и там – «чудесный» город, построенный в пустыне (и на болоте). И питерские сфинксы, которые глядят величественно на прохожих, словно говорят им: «а мы все это прекрасно знали». Материализация Северной Пальмиры привела в бешенство наших врагов. Они уже припечатали Россию - региональная держава, а она непонятным образом выскользнула из смертельного захвата, и снова соединяет страны и континенты. И чем сильнее становилась путинская команда и он сам, чем ближе Россия подходила к Иерусалиму и Пальмире (одновременно начиная осуществлять новый раздел Европы), тем более ненавистна недоброжелателям России становилась их родина – город на Неве. Поэтому удар по Путину (в тот момент, когда он находился в городе) – это очень изысканная месть (поэтому версия о какой-то проснувшейся ячейке ДАИШ смешна), но вместе с тем можно смеяться над врагами: вы опоздали!!! Теперь вам Питер не остановить, своим терактом вы только сделали ещё сильнее город, который снова пошел на взлет.
P.S. Пятничный удар томагавками по Сирии - ещё одно доказательство: враги поняли Питер - это СЕВЕРНАЯ ПАЛЬМИРА. Черная метка окончательно приняла свою форму!
