Многие свои творения Николай Семёнович Лесков (1831 – 1895) адресовал юным читателям, публикуя эти произведения на страницах детских журналов «Игрушечка», «Задушевное слово», в сборниках для семейного чтения «Искорка», «Складень», «Русским матерям», «На добрую память из русских писателей».
По справедливому суждению академика Д.С. Лихачёва, Лесков принадлежит к числу «семейных писателей», то есть таких, которых «читали в семье, обсуждали всей семьёй», которые «имеют огромное значение для нравственного формирования человека, воспитывают в юности, а потом сопровождают всю жизнь».
Лесков был глубоко убеждён, что книги, предназначенные для детской читательской аудитории, должны «не только занять внимание читателя, но и дать какое-нибудь доброе направление его мыслям». Это «доброе направление» писатель прежде всего связывал с христианством, православной верой. Так, отзываясь на изданную для детей «Указку к Новому Завету» – книжную закладку с кратким содержанием Евангелия и наиболее употребительными цитатами из него, в 1885 году Лесков писал: «Я имел в виду одну детскую пользу и важность Евангелия <выделено мной. – А.Н.-С.>, в котором, по моему убеждению, сокрыт глубочайший смысл жизни <выделено Лесковым. – А.Н.-С.>».
Вспоминая собственные детские годы, в «Автобиографической заметке» писатель признавался в своей «счастливой религиозности»: «Религиозность во мне была с детства, и притом довольно счастливая, то есть такая, какая рано начала во мне мирить веру с рассудком». В очерке «Владычный суд» Лесков упоминает о семейных устоях как источнике его воспитания и духовно-нравственного формирования: «Я вырос в своей родной дворянской семье, в г. Орле, при отце, человеке очень умном, начитанном и знатоке богословия, и при матери, очень богобоязненной и богомольной; научился я религии у лучшего в своё время известнейшего из законоучителей отца Евфимия Андреевича Остромысленского <...> Я был таким, каким я был, обучаясь православно мыслить от моего родного отца и от моего превосходного законоучителя, который до сих пор, слава Богу, жив и здоров. (Да примет он издали отсюда мною посылаемый ему низкий поклон.)».
Добрые уроки Закона Божия своего духовного отца Е.А. Остромысленского Лесков впоследствии не раз вспоминал с благодарностью. Образ этого «превосходного законоучителя» нашёл отражение и в лесковском художественном творчестве: например, в рассказах «Зверь», «Привидение в Инженерном замке».
Свято хранил в душе писатель и то, что вложил в неё когда-то его родной отец Семён Дмитриевич Лесков, который стремился сформировать в своём ребёнке с самого раннего детства представление о главных нравственных ценностях человеческой жизни. В 1836 году пятилетнему сыну старший Лесков написал письмо-завет, желая передать весь свой жизненный опыт и идеалы. Строки этого завещания вылились из самой глубины отцовского сердца:
«Любезный мой сын и друг! Николай Семёнович! – писал Лескову отец. – <...> Итак, выслушай меня и, что скажу, исполни:
1. Ни для чего в свете не изменяй вере отцов твоих.
2. Уважай от всей души твою мать до её гроба.
3. Люби вообще всех твоих ближних, никем не пренебрегай, не издевайся <...>
7. Более всего будь честным человеком, не превозносись в благоприятных и не упадай в противных обстоятельствах <...>
Я хотел бы излить в тебя всю мою душу, но довольно <...> Бог тебе в помощь! Отец твой Семён Лесков».
Бережно хранимые отцовские заветы писатель передал и своему собственному сыну Андрею, и всему молодому поколению. Трепетным отношением к православной «вере отцов», неравнодушием к проблеме нравственного воспитания человека обусловлены лесковская требовательность и принципиальность в вопросах формирования религиозно-нравственного сознания человека. С возмущением отмечал Лесков бездарное преподавание Закона Божия – «самого живого, самого приятного и необходимого предмета учебной программы», который под влиянием неумелых наставников «почти повсеместно обратился для детей в мучительную докуку». «Мы хотим, мы просим, но мы вправе и требовать, – подчёркивает Лесков в очерке «Чудеса и знамения», – чтобы нам в наших детях сберегли веру, которую мы посевали в них с колыбелей, как посевали её в нас отцы наши. Мы в этом случае не можем уступить никому, ничего, ни на один волос».
К великому сожалению, слово Божие вообще изгнано из современного образования, не преподаётся в школах. Такие школы, в которых по каким-либо причинам не изучался Закон Божий, Лесков справедливо называл «безбожными» и посвятил этой теме специальный очерк «Безбожные школы в России». Именно такие школы действуют в России на протяжении последнего столетия, и отсюда – многие наши беды.
Настойчиво звучит в очерке «Чудеса и знамения», помещённом в 28-м номере журнала «Церковно-общественный вестник» за 1878 год, требовательное желание писателя: «Мы не хотим и не можем оставить своих детей без религии, которую делают им неприятною и противною различные “начатки” и “кончатки”, выдуманные с целью упразднить изучение Слова Божия в его простой и всякому доступной форме».
Именно в такой форме – «простой и всякому доступной» – обратился Лесков к своим юным читателям со словом вечной истины, евангельской заповеди, «отцовского завета» в таких произведениях, как «Отцовский завет», «Неразменный рубль», «Зверь», «Пугало», «Дурачок», «Привидение в Инженерном замке», «Кадетский монастырь», «Христос в гостях у мужика», «Лев старца Герасима» и других. В динамичных сюжетах этих творений нет никаких длиннот и затянутости; гармонично соединяются реальный и фантастический планы; не даётся готовых педагогических рецептов, и «моральный хвостик» (выражение Добролюбова) не превращается в «позвоночный столб» произведения. Дети остаются один на один с текстом, могут самостоятельно раздумывать, домысливать, фантазировать. Причём автор нередко вступает с читателем в забавную игру: «хотите – верьте, хотите – нет». При этом открываются безграничные возможности воображения, своего рода сотворчества читателя с писателем.
Но о чём бы ни говорил Лесков, пусть даже о вещах самых курьёзных и анекдотических, за внешним планом повествования встаёт план внутренний – необозримые духовные перспективы и высоты, к которым зовёт автор всех, кто может и должен стремиться к совершенству.
Лесков верит в образ Божий в человеке, в то, что душа человеческая может выстоять, победить, даже несмотря на временную победу бесовщины. «Двойственность в человеке возможна, – размышлял писатель, – но глубочайшая “суть” его всё-таки там, где его лучшие симпатии».
В свою записную книжку Лесков поместил пять заповедей духовно-нравственного совершенствования:
«1. Не сердитесь и будьте в мире со всеми.
2. Не забавляйтесь похотью блудной.
3. Не клянитесь никому ни в чём.
4. Не противьтесь злу, не судите и не судитесь.
5. Не делайте различия между разными народами и любите чужих так же, как своих».
«Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7, 12)». Именно этой христианской заповеди он учил своих читателей.
За три года до смерти Лесков писал своему приёмному сыну Б.М. Бубнову: «Очень рад, что жажда света в духе твоём не утоляется, а горит. “Кто ищет – тот и найдёт”. Не дай Бог тебе познать успокоение и довольство собою и окружающим, а пусть тебя томит и мучит “святое недовольство”».
Неутолимая «жажда света» в исканиях истины, добра, совершенства – таков главный отцовский завет Лескова поколениям его юных читателей.
