5 лет назад, 3 декабря 2013 года, ушел из жизни архиепископ Костромской и Галичский Алексий (Фролов). Многие из нас знали владыку еще наместником московского Новоспасского монастыря, на территории которого уже 20 лет располагается наша редакция. По благословению владыки и под его молитвенным началом создавались первые выпуски журнала «Наследник». Ему же принадлежала идея выпускать журнал тематическими номерами. Владыка не раз мудро и по-отечески направлял нас в минуты сомнений, поддерживал и вразумлял. Светлая память доброму пастырю и вечный покой!
Вот лишь некоторые из высказываний, прозвучавших в ответ на известие о смерти владыки.
Митрополит Тихон (Шевкунов)
Он был необычайно, жестко требовательным человеком. К самому себе. К другим он относился более чем снисходительно, с бесконечным милосердием. Братия Новоспасского монастыря, думается, особенно понимают это.
balzamoff (ЖЖ)
Мой первый духовник. Довелось знать лично владыку в бытность его наместником Новоспасского монастыря в Москве. До сих пор храню его записочку – направление к архимандриту Платону (Игумнову), профессору академии, с его подписью: «от еп. Алексия». Царство ему Небесное... Вечный покой...
Он был еще архимандритом, когда меня к нему подвели в первый раз. Мне было 12 лет. Первым делом я принялся изучать его бороду, протянул руку и стал щупать волосы. Со словами: «Не беспокойся, она настоящая», – владыка вынул бороду из моих рук, и мы все вместе засмеялись: я, мой крестный отец Дмитрий Лихачев (ныне протоиерей в Твери) и он. Видимо, после случая с бородой я ему запомнился, потому что потом неоднократно он доставал припасенную в подряснике шоколадку и угощал меня либо когда крест давал после литургии, либо когда звал к себе в кабинет. Один раз даже подарил рубашку, привезенную из-за границы. Так я ее ни разу не одел. Все ждал подходящего случая. А потом сам не заметил, как вырос из нее. Владыка мне разрешал ходить и кушать в трапезной (он знал, что я из детского дома).
Еще будучи маленьким, я заметил, что владыка Алексий очень строго относился к тому, как ведется служба. Случалось даже, мог при всех какому-нибудь священнику или монаху сделать замечание, что приводило в трепет не только священника, но и всех присутствующих в храме.
Бывало, на помазании скажет: «Иди в трапезную, я сейчас подойду». Пили чай и беседовали. Не помню ни одной праздной беседы. Все очень и очень высокодуховные были. Уезжал в интернат и всю дорогу думал о том, что обсуждалось за чаем. Слова владыки (тогда архимандрита) Алексия глубоко проникали в сердце. Когда видел, что он принимает исповедь, всегда становился в очередь к нему, зная, что «тощ и неутешен» не уйду от него, но получу очень глубокие, духовные ответы и на вопросы духовного порядка, и на бытовые. Так я и вырос потихонечку на его глазах. А потом ниточка оборвалась. Я поступил в университет. А отец Алексий стал подниматься вверх... епископ Орехово-Зуевский, архиепископ Костромской и Галичский... адреса и телефоны сменились... В общем, потерялись мы в «метели круговерти»... Еще раз повторюсь – Царство ему Небесное... Вечный покой... Светлый был человек. Умер на Введение, такой большой праздник в честь Пресвятой Богородицы... Забрала Царица раба Своего...
Маша М.
Когда от нас ушел владыка Алексий (Фролов), я поняла, что для меня в очередной раз закончилось детство. Владыку я знала, сколько себя помню. И для меня он всегда был просто Владыкой, о том, что у него есть имя, я узнала довольно поздно. И так уж случилось, что для меня он всегда ассоциировался с праздником Рождества. Ведь каждый год мы всей семьей собирались к нему колядовать: мы, дети, вместе с папой учили колядки, мама готовила платья. В один год мама целый вечер мастерила вифлеемскую звезду из фольги и голубого картона. Звезда получилась большая, она плыла над полом на длинной палке и вся сверкала. Все последующие годы в Святки мы доставали эту звезду из коробки с елочными игрушками и с нею шли к владыке. Я не помню мелочей, помню только, что каждый год у владыки была елка, и под ней стоял очень красивый механический ангел. Я входила в эту комнату, и ощущение Праздника, Рождества окутывало меня с головы до ног. Владыка никогда не позволял нам петь, пока он не включит белого ангела и тот не засветится и не начнет махать белоснежными крыльями.
Я не знаю, почему так ярко запомнила этого ангела и улыбающегося владыку, стоящего рядом с ним. Ведь мы каждый год приходили к нему и на Пасху, и просто видели его в Новоспасском монастыре. Но каждый год, до самого его отъезда, я, уже взрослая, ждала дня, когда мы всей семьей пойдем колядовать к владыке, и он строго скажет: «Подождите, пока не пойте!» – и включит ангела. Сейчас у меня своя семья, но я точно знаю, что когда мои братья и сестры вместе с родителями откроют в сочельник коробку с елочными игрушками, сверху будет лежать та самая вифлеемская звезда – напоминание о свершившемся чуде. Моем маленьком чуде!
Вера Толстова
22 года родной наш владыка словно держал семью нашу в ладонях – бережно и крепко, по-отечески. Уже выросли дети, растут внуки. И теперь будем вспоминать и хранить в сердце драгоценные минуты нашего общения – это радость, которую никто у нас не отнимет.
Катя Ф.
Владыка для нас был учитель, наставник, отец, старец, пример высочайшей духовной жизни... Он не искал ничего своего, всё раздавал другим, даже подарки, которые ему приносили, старался сразу отдать, не занося в свою келью. Несмотря на свой сан, всячески старался избегать связанных с положением привилегий, излишеств. При этом сам старался всех одарить, приветить. Как бы он ни устал, как бы плохо себя ни чувствовал, какое бы неприятное событие ни произошло, всегда мы были для него долгожданными, дорогими гостями. С радушием, гостеприимством принимал нас, был очень внимательным, заботливым, переживал, чтобы всем было удобно, всем нашлось место. Старался угодить каждому. Мы приходили к владыке всей нашей большой семьей, но, когда владыка говорил, каждый слышал что-то для себя, что-то, что было важно именно ему, иногда – ответ на волнующий вопрос. А бывало, что ты сам для себя вопрос еще не сформулировал, а уже получил ответ.
Мне кажется, в душе владыка был настоящим ребенком. Я помню, как-то он попросил купить для одной знакомой ему девочки надувной матрас, чтобы она могла прыгать в свое удовольствие, так как на диване ей не разрешали. Ко мне и сестре моего мужа, хотя нам было уже по 18–20 лет, относился трогательно, как к детям, часто дарил мягкие плюшевые игрушки или сладости. Когда я бывала беременна, всегда получала такой поток любви, тепла, его трогательное выражение «несушечка» до сих пор звучит у меня в голове. Удивительно, когда я в последний раз была у владыки, он также ко мне обратился, хотя я тогда даже не знала, что уже в положении. В отношении воспитания детей, в вопросе о стоянии детей на службе, детском молитвенном правиле он требовал сосредоточенности, собранности. Дети должны видеть перед собой пример отца, как он стоит, молится. Объяснял, что в храме не должно быть весело, легко, интересно. Мы – воины Христовы и должны, как солдаты, воевать со страстями, с грехом, с воинством лукавого.
Очень серьезно относился к семье, много раз предупреждал, что в наше время крайне сложно сохранить семью, близкие отношения. Поэтому говорил, что самое главное – это любовь, если в доме разлад, надо во что бы то ни стало сделать так, чтобы любовь сохранить, чтобы ее не потерять. Любовь должна быть определяющей в нашей жизни. Однажды мы сильно поссорились с мужем, у меня совсем опустились руки, он не хотел принимать никаких доводов, а я больше не могла терпеть непонимания, неуважения моего мнения, неприятия моей точки зрения. Мы даже престали жалеть чувства друг друга, любовь медленно покидала наш дом... Почувствовав пустоту в наших сердцах, мы, быстро сговорившись, оставив детей на кого-то, сели в машину и прямиком направились к владыке. Уходили от него, как молодожены, с чистым сильным искренним чувством любви!
