Как только ребенок обучается работе с информацией, он начинает потреблять ее в громадных количествах. Читать, а еще раньше смотреть и играть онлайн. Полезен ли родительский контроль потребляемой информации? А самое главное, насколько он может быть эффективен? В этой связи вспоминается одна история начала 1980-х годов.
Лет мне было восемь или девять. Научившись бегло читать, я глотал книги одну за другой. Глотать, надо сказать, было особо нечего. Т.е. при книжном дефиците начала 80-х и отсутствии большой домашней библиотеки выбирать особо не приходилось. Поэтому, когда мне попался томик "Тысячи и одной ночи" в мягкой обложке, я естественно впился в него зубами. "Аладдин", "Али-баба", "Маруф-башмачник" и, наконец, "Синдбад-мореход", - от этого было просто не оторваться!
Но, вот беда, книга почему-то начала пропадать. Сначала я думал, что взрослые просто наводят за мной порядок. Но когда она пропала уже из дальнего угла книжного шкафа, где я ее перед этим в очередной раз разыскал, а потом поставил на место... Одним словом, родители объяснили, что "для тебя это слишком взрослое издание". Что это вообще значит, я тогда не понял. Просто очень огорчился, что не дочитаю еще несколько сказок, и всё...
В следующий раз книжка попалась на глаза лет только через 15. Я стал пересматривать ее и сразу сообразил, в чем было дело. Томик в мягкой обложке был хоть и сокращенным, но неадаптированным изданием. Со всеми подробностями, которые обычно, действительно, убирают в детских вариантах, отчего те часто начинают выглядеть плоскими и убогими (здесь вроде не совсем место, но хочу сказать, что ко многим изданиям "Житий святых для детей" это, увы, тоже относится). Большая часть этих подробностей относилась собственно к волшебным деталям сказок. Меньшая – да – имела выраженный эротический характер. Именно от нее меня и хотели спасти.
Но я в девять лет ее в упор не видел, этой эротики! Во-первых, это же была сказка. Рыба-остров и гигантская птица Рух занимали воображение гораздо больше взаимоотношений героев и героинь. А во-вторых, чтобы узнать, а тем более представить нечто, надо уже это знать. Советский провинциальный мир вокруг был на редкость бесполым. А в самой книжке не было даже картинок, только цветная обложка.
Прошла еще пара месяцев, и я в том же шкафу наткнулся на другую книжку со странными черно-белыми рисунками. Это оказался сборник русского писателя-романтика первой половины XIX века Владимира Одоевского. Про его «Черную курицу…», наверное, слышали многие, но в этой книжке были собраны гораздо более взрослые повести. Первая же повествовала о том, как поэт-импровизатор получил от доктора-мага дар всеведения, сведший его с ума. Вторая рассказывала про архитектора-богоборца и его кошмары. Саламандры, привидения, ожившие мертвецы... Венцом всего этого стала длинная повесть о русском помещике, ради забавы обручившимся с сильфидой (эльфом) и, разумеется, тоже сошедшем с ума. Чуть ли не единственным немистическим произведением в сборнике была первая русская антиутопия "Город без имени", направленная против общества потребления и красочно описывавшая его финал в виде социального коллапса и техногенного апокалипсиса.
Притяжение и влияние образов Одоевского было колоссальным. Духи и призраки мерещились в каждой комнате. В отличие от волшебно-далекого и безопасного мира арабских сказок они начали окружать меня наяву. Как будто в этот раз не я глотал книгу, а книга глотала меня. Я уже начал искать контактов с Саламандрой и подумывать о том, как бы и мне поставить на солнечное окно стакан с обручальным кольцом, чтобы вызвать Сильфиду. Помню, что меня остановило лишь отсутствие доступного обручального кольца. Это сейчас мы знаем, что духи вполне реальны и чутко откликаются даже на мысленные обращения к ним. Советский провинциальный мир был не только бесполым, но и религиозно дремучим и духовно беззащитным. В нем, как я потом убедился, можно было легко достать не только Одоевского, но даже "Эликсиры сатаны" Гофмана. А вот Евангелие являлось труднодоступной запретной редкостью даже для взрослых.
Родители реагировали на мое новое книжное увлечение весьма беспечно. Проще сказать, - никак. "Как ты можешь читать эту ерунду? – говорили они. - Поискал бы что-то полезное". Поговорить с ними о призраках? Или с учительницей? Серьезно?..
Не помню, какие именно события, в итоге, прервали эту мистическую инициацию. К счастью, я не успел зайти слишком уж далеко. Но страх и ощущение полного одиночества перед лицом тьмы остались в душе надолго.
Но вернемся к начальному вопросу. Этот текст написан вовсе не с целью выразить запоздалые претензии ребенка к взрослым или, тем более, упрекнуть их в чем-то конкретно. Просто родительский и вообще взрослый контроль детского чтения, детского кино, детских компьютерных игр и другой виртуальности, как и всякий контроль, безусловно, необходим. Но не стоит уповать на него слишком уж сильно. По большому счету, взрослые не в силах предсказать, что именно и как повлияет на конкретного ребенка. Зато они могут любить его, могут молиться о нем, могут учить любить и молиться его самого. На мой взгляд, такая защита гораздо надежней.
