Вообще-то я не очень хотела – побаивалась. Хотя и давно порывалась. Но те пару раз, что я пыталась, а обстоятельства не складывались, я, честно говоря, испытывала облегчение. И вот – получилось.
В наш танцевальный чат прилетело сообщение, начинавшееся словами «Девочки, это не спам. Это моя подруга». А дальше шло про сложную операцию, радиотерапию, детский онкоцентр и необходимых четырех доноров, из которых найден только один. И группа крови редкая. Как раз моя. Может, потому я и восприняла обращение как личное. У людей беда, деньгами я им вряд ли могу помочь, но кровь-то у меня есть. И я отправила сообщение по указанному номеру. Мне перезвонили почти сразу: «Вы нам очень нужны!» На вопрос о том, какие требования к донорам и есть ли какие-то ограничения, мне ответили: «Нуууу, надо, чтобы вес был не меньше 50 кг…» «Ой. А у меня, может, и меньше. Я много лет подряд весила 45-48. Но уже, правда, сто лет не взвешивалась. Я узнаю вес и перезвоню вам». Как показали взятые у соседей весы, за эти самые сто лет (а еще вероятнее, конкретно за новогодние праздники) мой вес успешно перевалил за 50 кг. И последние попытки сойти с пути на этом и прекратились.
Подтвердив свое участие, я пошла спрашивать Яндекс, что можно и чего нельзя донорам. Оказалось: за трое суток нельзя принимать таблетки с анальгетиками и разжижающие кровь, за двое суток нельзя употреблять алкоголь, накануне – есть жирную, острую и жареную пищу (в том числе мясо, молоко, сметану, майонез и т.п.), за два часа до сдачи нельзя курить. Но натощак сдавать кровь не надо! Завтрак должен быть легким и желательно с чаем.
Попасть в пункт переливания крови нужно было непременно в понедельник с 8 до 11. Ехать пришлось на другой конец города, и в больницу я добралась только к 10.30. Вот к чему я была совершенно не готова, так это к очереди! Около ста человек (кто-то уже с донорскими анкетами на руках, а кто-то – еще без них) заполняли все помещение первого этажа, разделившись на три неодинаковых очереди. Мааааама дорогая! И это все – доноры?! Все эти люди добровольно пришли сюда поделиться кровью?! Вот уж не думала, что их так много.
Расспросив народ, куда идти сначала, я заняла очередь в регистратуру за группой мужчин лет 35, как стало ясно из их не тихого разговора – сослуживцев пациента больницы. В соседней очереди кучковалась еще одна группа. Ее курировала девушка, объясняя дальнейшие действия, встречая вновь прибывших (многие были явно знакомы между собой) и рассказывая, что значит сдавать кровь на тромбоциты. Одна из последних присоединившихся к ним девушек, торопливо стаскивая пуховик, спросила, кивнув на группу: «Сколько нас уже?» - «Двадцать», - ответили ей парни. Все они, подходя к окошку регистратуры, называли одно и то же имя…
Минут через сорок после прибытия я наконец добралась до заветного окна, назвала фамилию девочки, свой номер телефона, отдала заполненную анкету. И это был только первый пункт. Следующая очередь была к врачу-транфузиологу, который берет кровь из пальца и прямо здесь и сейчас делает экспресс-анализ, с помощью трех маркеров определяя группу/резус, гемоглобин и лейкоциты. На этой стадии часть потенциальных доноров отсеивается. Я заволновалась. Теперь уже страшно было оказаться в числе непригодных: ведь на меня рассчитывают! Но все оказалось в норме.
Отсюда положено направляться к врачу-терапевту. Здесь мне с улыбкой задали те же вопросы, на которые я уже отвечала в анкете, поинтересовались самочувствием, взвесили, померяли давление, подарили симпатичный сувенир, пожелали всего доброго и вручили талончик в буфет. О, это было особенно актуально! К 13 часам организм уже забыл, что когда-то давно, в 7 утра, он позавтракал, а в буфете меня ждал сладкий чай и упаковочка печенья. Этот жизнеутверждающий и кроверазгоняющий (похожий на детсадовский) полдник протекал неспешно и в теплой компании доноров и громогласной буфетчицы, которая носилась как с детьми с тремя девушками и двумя здоровенными парнями, разбавляя прохладной водичкой наш слишком горячий чай и предлагая «еще печеньки». Я, все еще пораженная толпой желающих делиться собственной кровью, сказала ей: «Ну и аншлаг тут у вас!» «Да это вот только сегодня! Обычно-то тут всего человек шесть-восемь… Это вон, ваши волонтеры постарались». Какие «наши», я так и не узнала, но в воздухе действительно было разлито ощущение какого-то нашего, общего и нужного дела. И от этого на душе было радостно, хотя главное испытание было все еще впереди.
В коридоре куратор оповещал волонтеров (еще оставшихся в очереди из тех, которых сначала было двадцать): «Все, на тромбоциты уже не надо! Набрали уже. Можете не сдавать!» «Как не сдавать?! Мы же уже все равно тут! И все обследования прошли. Мы тогда просто кровь сдадим, а врачи потом сами решат – кому нужнее».
Очередь к испытанию тоже пришлось отсидеть. Хорошо, у меня была с собой книжка. У очередного стола очередная тетенька в белом халате заполняла мои очередные бумажки. И, занося в компьютер данные, возмущенно фыркала: «Что ж вас сегодня так много-то, а?! Что ж вы никак не кончитесь?! Ведь и время уже – ужас! – половина второго! А должны все сдать до двенадцати! Это ведь для вас же, доноров, плохо – организм после полудня от кровопотери хуже восстанавливается. Вот и обмороки потом всякие!»
В зале, уже в донорском кресле, я вдруг запаниковала и подумала, что сейчас обязательно хлопнусь в обморок. Особенно почувствовав, как в руке пульсирует, переливаясь в пакет на весах, моя кровь. Вот еще немного и точно хлопнусь… В зал заглянул парень: «Там в коридоре девушке плохо». Ворча и неодобрительно качая головой, из зала вышла медсестра. Доноры в креслах понимающе переглянулись. Процедура длилась недолго – примерно 10 минут. Ну да, я же сдавала просто кровь, не плазму и не тромбоциты (там все дольше и гораздо сложнее). В обморок я так и не хлопнулась и спустилась с кресла сама и довольно бодро. «Вот. Это в регистратуру отдадите», - вручила мне какую-то справку медсестра.
Выйдя в коридор, я увидела лежащую на стульях очень бледную девушку. Я узнала в ней свою соседку по донорскому креслу, «сдавшуюся» чуть раньше. Она медленно водила возле лица рукой с ваткой, пахнущей нашатырем, и смотрела не нее недоуменно и подозрительно. Рядом сидел парень, приглядывая за ней.
В регистратуре меня огорошили: «Вот здесь распишитесь. И вот ваши деньги. 900 рублей». – «Какие деньги?! Я же сдавала безвозмездно!» «А это и есть безвозмездно. Когда платно, там совсем другие деньги. А это – компенсация за обед. Донорам обедать положено. Справка на работу нужна? Вам и отгул положен!» Вот тебе и безвозмездно!
Отходя от шока и от окошка регистратуры, я наткнулась на бледную девушку. Девушка уже немного порозовела. «Может, вас до метро проводить?» «Не надо. Спасибо. Я уже ничего… А мы ведь с вами для одной девочки кровь сдавали». Точно! Я вспомнила: когда стояла в самой первой и самой длинной очереди, слышала, как у окошка кто-то назвал знакомую мне фамилию. «А вы откуда узнали про девочку?» «Староста в группе разместил объявление». Я улыбалась и думала: мы из разных групп, из разных миров, и девочку эту мы никогда не видели, и друг друга не знаем, а смотрим друг на друга тепло и радостно, как близкие люди.
Я не собиралась об этом не то что писать, но даже кому-то рассказывать. И, возможно, застав в пункте переливания крови лишь нескольких доноров, я бы думала только о бренности жизни и скорбности этого места – детского онкологического центра. Наверное, так было бы правильнее. Но меня так поразило это дружное множество шумных, здоровых, терпеливо стоящих в очереди людей, вносящих в это скорбное место мощную струю жизни, а вместе с ней и надежду, и светлую радость, которой не хотелось делиться потом весь день.
А позже я еще прочитала о том, что доноров в стране катастрофически не хватает. И что каждый, у кого нет к этому противопоказаний, сдавая кровь хотя бы 4 раза в год, может спасти этим несколько жизней. В голове не укладывается. Всего пол литра крови всего четыре раза в год = несколько жизней. Сколько потерянных лет! Почему нам не говорили об этом в школе?
