«Лесник должен уметь всё!», – говорит Юрий Васильевич и попутно лихо сворачивает на просёлочную дорогу. С обеих сторон автомобиль окружали огромные поля, уже убранные в зиму. Лесополосы практически сбросили с себя листву, казалось, что это огромные стены, в которых появились пробоины от постоянных атак степного ветра. Мы ехали в Староалександровку, в село, где у Юрия Васильевича стояли улья. Их нужно было приготовить на зимовку.
– В первую очередь проверим пчёл на наличие клещей, – даёт мне инструкции пчеловод. – Затем, если семья слабая, мы её переселим к «тиграм», – смеется и поясняет, – так я сильные семья называю.
Юрий Васильевич работает преподавателем в лесном техникуме, где он ведёт – охотоведение, защиту и охрану леса. А в свободное время он учит студентов, желающих научиться ремеслу пчеловода, на своей пасеке. Зимой, когда пчелы находятся в омшанике, Юрий Васильевич ведёт кружки таксидермии и приумножает экспозиции «Музея леса», который находиться при техникуме.
– Рамки, которые полностью забиты мёдом, оставляй пчёлам на зиму, – продолжает преподаватель, – а рамки, где соты наполовину и меньше заполнены мёдом, убирай в свободный улей на хранение. Весной пчёл подкармливать будем, чтобы они быстрее оклёмывались после зимовки, – подытоживает он. Закончил Юрий Васильевич тот же техникум, в котором теперь преподаёт. После его окончание он какое-то время работал в лесничествах. Об этом времени он не любит вспоминать, зато часто вспоминает о своих студенческих годах, рассказывая, как их отправляли в лесничества на практику на полгода. Студенты выполняли все виды работ – от рубки деревьев до прополки саженцев сосны в питомники. «Вот это была закалка!» – задумчиво приговаривает Юрий Васильевич и неизменно добавляет свои обожаемую присказку, которая гласит, что всего лишь два студента из его техникума, должны заменять лесохозяйственный трактор. Хотя иногда у меня складывалось впечатление, что он и один вполне неплохо справлялся вместо ЛХТ. Более пятидесяти ульев стояли на трёх грузовых платформах, на которых их привезли с поля. Пчёлы продолжали заниматься своими делами, наш приезд не оказал на них никакого впечатления. У каждой пчелы есть своя обязанность – семья пчёл обладает интеллектом на уровне дельфина, хотя одна пчела сама по себе не обладает интеллектуальным потенциалом. Они живут на сотах шестигранной формы, которую ученые считают совершенной. Дно этих сотов состоят из нескольких пирамид, их назначение до сих пор остается неясным. Пчела, защищая свою семью, приносит себя в жертву. При наступлении голодной смерти пчела делится с другой последней капелькой мёда. А какой безграничной заботой и нежностью пчелы окружают свою матку! Об этом свидетельствует и тот факт, что во время зимовки матка находится в центре клуба, который образует пчелосемья для создания своего микроклимата. Юрий Васильевич одел костюм пчеловода и стал начинять дымарь трухой, второй дымарь он отдал мне. Отпугивая пчёл дымом, мы стали постепенно семью за семьей готовить к зимовке. Проверяя наполненность сот в рамке мёдом, при этом расставляя их так, чтобы полные рамки стояли друг за другом и заботясь о месте, куда матка будет откладывать новый расплод. Убирали подмор и проводили лечебные мероприятия.
– Смотри, вон в том улье была слабая семья, «тигры» это разведали и разбомбили улей. Мёд себе забрали. Нужно усилить оставшимися в живых пчелами не слишком сильные семья, – показывает мне Юрий Васильевич на один из ульев, где у летка практически нет пчёл, – старые пчеловоды всегда говорят, что пчеловодный сезон будущего года начинается с осени настоящего. Поэтому мы так много времени сейчас тратим, перед тем, как отправить пчёл на зимовку, – говорит мне пчеловод.
Ещё в летописях Нестора упоминалось о широком распространении пчеловодства на Руси. Мёд занимал почётное место на столах славян. Особое значение пчелиного промысла в то время, видно из того, что в старом Смоленске в числе мер и весов имелась и медовая мера, называвшиеся «медвидца». А в древнем Новгороде мёд можно было давать в долг за проценты. Первая ступень развития пчеловодства началась с бортевого пчеловодства. Это позволяло не только брать мёд у пчёл, но и сохранять пчелосемьи. Первым русским законодательным документом, упоминавшем бортничество, была «Русская Правда» (1016 год) князя Ярослава Мудрого. В 1649 году было обнародовано «Уложение» царя Алексей Михайловича, снабдившего Русь определенными указаниями, касающимися бортничества. В этот пятисот летний разрыв наряду с бортничеством стало зарождаться пасечное пчеловодство. Правда, ульи были не разборные и громоздкие, что доставляло массу неудобства. Такие ульи назывались: колода, дуплянка, сапетка. Ноу-хау в мире пчеловодства произошло в 1814 году, когда П.И. Прокопович изобрёл первый рамочный улей, которым de facto пользуются и по сегодняшний день. Изобретение нашим соотечественником первого в мире рамочного улья дало мощный толчок к новым открытиям в анатомии и биологии пчел, также позволило усовершенствовать методы приёма ухода за ними.
Опустив последний улей в омшаник, мы перевели дух. Небольшое полуподвальное помещение наполнялось еле слышным спокойным гулом, который доносился из пчелиных домиков. Кажется, что пчёлы никогда не перестают трудиться, даже во время пчелиных «каникул». Недаром царь Соломон говорил о пчёлах: «Пойди к пчеле и познай, как она трудолюбива, какую почтенную работу она производит; её труды употребляют во здравие и цари и простолюдины; любима же она всеми и славна; хотя силою она слаба, но мудростью почтена!». Прит. 6:8