В последние годы православная миссия Русской Православной Церкви успешно развивается в азиатских странах. Нам выпала возможность пообщаться с удивительным и ещё совсем молодым человеком, который находится на острие служения Христу и ежедневно несет проповедь о Боге - клириком прихода в честь блаженной Матроны Московской г. Давао (Филиппины) иеромонахом Корнилием (Молевым).
Встретиться нам удалось во время его краткосрочной поездки в Москву (батюшка продолжает обучение в аспирантуре МИФИ (Московский инженерно-физический институт) и готовится к защите диссертации).
- Батюшка, расскажите, пожалуйста, почему Вы не просто решили стать священником, но и миссионером? По чьей инициативе вы отправились на Филиппины и в Камбоджу?
- Это долгая история. Рядом с МИФИ (который я окончил), есть храм Апостола Фомы на Кантемировской. И когда ещё учился, я познакомился с его настоятелем, отцом Даниилом Сысоевым. Он всех активно привлекал к миссии, а когда погиб смертью мученика, к его словам стало невозможно относиться просто так. Параллельно с университетом я учился в школе православного миссионера, а после была возможность продолжить обучение в Белгородской семинарии с миссионерской направленностью (ректор семинарии митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн также возглавляет Синодальный миссионерский отдел). И по окончании института я пошёл туда с настроением поехать на реальную миссию: меня звал к себе отец Олег (Черепанин) - он тогда отвечал за Таиланд, Лаос и Камбоджу. Но пока я учился и проходил послушания в Москве и Белгороде, наша миссия в Азии разделилась, отцу Олегу остался только Таиланд, и он рекомендовал меня владыке Сергию (приходами Московского Патриархата в Камбодже и на Филиппинах сейчас занимается архиепископ Солнечногорский Сергий (Чашин) - прим.ред.). Так чуть менее двух лет назад я попал в Камбоджу. Потом владыка перевел меня на Филиппины, потому что там, конечно, больше дел, и нужда в священниках гораздо острее. Так что сейчас я служу на острове Минданао (второй по величине остров, на юге Филиппин - прим.ред.)
- Кто является прихожанами наших храмов и много ли их сейчас?
- В Камбодже сейчас два прихода. Первый храм - в г.Сиануквиле- был освящен в 2015 году. Это курортный город, и прихожане там - в основном русские. Но если прежде на службах собиралось по тридцать-сорок русских человек, а в сезон и того больше, то в последнее время дела обстоят хуже: русские уезжают, и всё захватывают китайцы: в год вид на жительство получают по два миллиона человек (притом что всё население Камбоджи - около 15 миллионов). Такими темпами через восемь лет китайцев станет уже больше, чем кхмеров - коренной нации Камбоджи. Я служил в столице - в г. Пномпене - там многонациональный приход, а русские - в основном из посольства или по старым связям (раньше мы здесь много строили, учили, поставляли оборудование и товары, а многие кхмеры - члены правительства, врачи - обучались в СССР). Один наш прихожанин - главврач местной больницы - окончил РУДН (Российский университет дружбы народов - прим.ред.). Есть ещё православные американцы, румыны, греки, украинцы, была даже одна китаянка. Служба идёт пополам на церковно-славянском и английском с небольшим фрагментом на кхмерском: зависит от того, кто может петь - постоянных певчих у нас нет, на каком языке могут, на том и поют. "Отче наш" и "Символ Веры" читаются на всех трёх языках.
На Филиппинах ситуация совсем другая. Там у нас уже двадцать шесть приходов, и все из местных жителей - сейчас это уже более тысячи человек. Русских здесь - всего восемь, включая меня и ещё трёх сотрудников Миссии. В 2016 году на заседании Священного Синода было решено принять просящихся в Московский Патриархат верующих с Филиппин, а владыке Сергию поручили управление местными приходами. Появилась стратегия работы миссии. До этого все происходило по личной инициативе русских священников-миссионеров.
Несколько лет назад произошло важное событие - его даже показали по центральным каналам - когда сотни филиппинцев крестились прямо в океане. Перед этим большое число аглипайцев узнали о православии и попросили принять их (аглипайцы - последователи независимой христианской Филиппинской Церкви, основанной католическим священником Грегорио Аглипаем в 1902 году - прим.ред).
Накладывают ли национальные традиции и менталитет отпечаток на восприятие местными жителями православия? Как богослужебный календарь сочетается с местными праздниками?
В этих странах давно уже используется европейский календарь. Повсюду в Азии, даже в мусульманских странах, сейчас активно продвигается католическое Рождество - больше как коммерческое мероприятие, подобно дню Святого Валентина; отмечают теперь там и Хеллоуин. Национальные праздники остались в Камбодже, но многие из них сломалкоммунизм, и они теперь также отмечают 8 марта и 1 мая.
У них есть день памяти умерших, и в этот день, если возможно, мы тоже стараемся служить заупокойные службы и панихиды. Есть ещё интересный праздник: они верят, что все умершие попадают в ад, но на один день всех отпускают на землю, чтоб они могли покушать. И в этот день повсюду готовят кушанья и едят за своих усопших предков.
У филиппинцев сохранилось мало родных традиций: их сломали сначала испанцы, когда насильно крестили в католичество (даже обиходные слова на местных языках заимствованы из испанского), а потом американцы. В этом плане у кхмеров гораздо более богатая культура, хотя на неё сильно повлиял коммунизм.
Приняв православие, филиппинцы отказываются от многих обрядов, связанных с похоронами (хотя могу сказать, что у нас с похоронами сейчас связано гораздо больше неправославных традиций). Например, у них принято всю ночь сидеть с покойником - охранять гроб от злых духов. Отсюда легко подвести к необходимости читать при этом Псалтирь. В Камбожде наоборот - всё пропитано духом буддизма: в доме должен быть домик для духов, людей не хоронят, а сжигают. Но при переходе в православие и они готовы от всего этого отказаться. Крещеных кхмеров пока мало, но, например, один из них сразу, как узнал о православии и уверовал, выбросил из дома всех будд и идолов, за что получил от отца. Но и тот тоже потом крестился. Что гораздо больше мешает - так это азиатская лень. Это не культурная особенность, а, возможно, связано с климатом. Они искренне не понимают, зачем мы делаем заготовки, что-то засаливаем: у них круглый год можно сорвать и съесть банан или кокос, что не требует никаких усилий. Единственное, что они специально выращивают - это рис.
Мировоззрение у азиатов в целом совсем иное, чем у нас. Я его пока не понимаю. Отец Роман служит здесь уже семь лет, и уверяет, что не понимает до сих пор. Мне кажется, этим стоит специально заниматься, изучать их культуру, потому что пока мы не понимаем их, а они не понимают нас даже на уровне простой коммуникации, притом, что само Православие азиаты понимают очень хорошо! Например, в Японии в Университете есть отдельная кафедра по изучению русской философии - им интересно понимать, как мы мыслим.
Азиаты в принципе не задумываются, что такое "личность", что такое "нравственность", никогда не мыслят себя лично, только как часть семьи, общества, страны, нации. В целом общество до сих пор очень патриархально (а в Камбодже, к примеру, вообще скорее матриархат, где в семьях все финансы в руках жены, она же принимает ключевые решения, а мужчину могут даже выгнать из дома за то, что он нее приносит деньги). Но традиционный уклад сейчас повсюду активно ломается.
- Как и почему это происходит?
Надо понимать, что все эти страны отнюдь не независимы: очень сильно влияние Америки. Среди прочих навязанных заимствований, порой совершенно противных восточному менталитету, например, популяризация гей-культуры, трансвеститов и т.п., воспитание детей в духе толерантности и гендерной свободы. И невозможно выступить против - всё идёт на уровне правительства, которое контролируют международные организации. В первую очередь это касается, конечно, больших городов, в деревнях же пока ещё сохраняется традиционный уклад: даже в Таиланде, наиболее "развращенной" в этом плане стране, незамужней девушке до сих пор нельзя находиться наедине с мужчиной даже по работе - всегда при них должен присутствовать кто-то третий. Но при этом в обществе нет глубинного осознания всего этого с нравственной точки зрения: всегда так жили, а почему - никто не задумывается. В Камбодже министр иностранных дел призывает своих граждан заниматься проституцией, потому что это привлекает туристов. Буддизм же в принципе диктует иное отношение к своему телу: какая разница, если человек потом всё равно переродится? Но в повседневной жизни жители Камбоджи одеваются гораздо более скромно, например, там никогда не встретишь на улице женщину в шортах, в отличие от филиппинцев, которые давно испытывают влияние Америки.
- Как, по Вашим наблюдениям, сейчас живется людям в этих странах?
- В России все ругаются, что у нас медицина во многом платная. Но если - не дай Бог - мы на улице попадём под машину, приедет скорая и бесплатно отвезёт в бесплатную реанимацию, где бесплатно сделают операцию. В Камбодже же, например, день в реанимации стоит пятьсот долларов, неделя - две с половиной тысячи, и нет никаких страховок и государственной поддержки. В случае смерти человека родственники берут кредит или распродают имущество. Во многих странах Азии платное и образование, даже среднее, поэтому большинство людей не умеют ничего, даже читать и писать, а потому не могут и нормально работать. И многие священники открывают при храмах училища и школы, чтобы обучить хотя бы элементарным знаниям.
На Филиппинах ситуация чуть получше: государство обеспечивает хотя бы бесплатное среднее образование, но уровень его очень низкий (а в Камбодже низкий уровень даже у платных школ). Сравнить две эти страны мне очень сложно, потому что в Камбодже я жил в столице, а на Филлипинах нахожусь в небольшом городке, но могу отметить, что везде очень заметен разрыв между людьми образованными, особенно кто учился за границей, и всеми остальными. Образованные люди сразу попадают в правительство, и в свою очередь их дети могут поехать учиться за границу - так что по факту кастовость общества сохраняется до наших дней. Возможно, и там есть какие-то варианты стипендий и грантовой поддержки, но мне об этом неизвестно. Обычный деревенский человек только что не голодает (хотя в засушливые годы, когда рис не урождается, случается и голод). Всегда есть списки недоедающих детей в школах и действует государственная программа кормления таких детей (наша Церковь сейчас тоже присоединилась к этой программе). Из-за отсутствия молока у детей большие проблемы с зубами и ростом - филиппинцы являются одной из самых низкорослой наций в мире. У них вообще нет культуры употребления молока, в том числе из-за отсутствия в организме необходимых ферментов. Коровы есть, но их не доят и не ухаживают за ними. Они очень худые, бродят по городам сами по себе и жуют, что попадется, в том числе пластиковые пакеты. По такому же принципу разводят и кур. Главный принцип: здесь не выращивают то, над чем надо трудиться (кроме риса). У всех есть земля, но никто ничего не сажает, даже укроп, не говоря о помидорах (хотя климат для этого не в пример нашему). Растут только деревья, которые сами дают плоды, кукуруза и каучук. Местные занимаются тем, что ловят рыбу и добывают другие морепродукты. Встают с рассветом, не позже полшестого утра, пока всё ещё не нагрелось, пьют кофе, чтоб были силы приготовить завтрак, потом немного работают, днем отдыхают и работают ещё немного перед закатом.
- На каком языке происходит проповедь и общение с местными? В первую очередь на английском?
- У нас по сравнению со всем миром самая худшая школа английского языка: все постоянно его учат и никак не могут выучить. Я тоже учил все десять лет в школе, потом в вузе и аспирантуре - но всё недостаточно. И уже после смерти отца Даниила все стали вспоминать, что он каждому из нас говорил. А говорил он, в том числе, и о важности знания английского для миссии. Я же всё думал, что у меня работа и диссертация - мне некогда. И когда с этими мыслями зашел в кабинет, коллега сообщил, что есть возможность изучать английский бесплатно в рабочее время в рамках повышения квалификации. На этих курсах я очень хорошо подтянул язык. Ну а когда попадаешь в среду - это дает очень много. Одно дело, когда ты в столице - где ещё есть русскоговорящие, а когда уезжаешь в дальнюю деревню, деваться уже некуда. Хотя после кхмерского английского я не сразу понимал филиппинский английский. Начинал учить и кхмерский - очень интересный язык с самым большим в мире алфавитом (более ста букв), все звуки непохожи на наши, а каждая часть слова несёт свой отдельный смысл. Из-за этого не совсем понятно, как переводить Богослужение, потому что литургия увеличится минимум в два раза. Но молитвослов уже переведен на кхмерский, сейчас переводятся Катехизис и Жития Святых. Себуано (один из языков на Филиппинах) не такой сложный: он использует латиницу, звуки похожи на наши, много слов заимствовано из испанского - на него уже переведена полностью Литургия, утренние и вечерние молитвы, Правило ко Причастию, Катехизис и немного Житий Святых. Но главная проблема с Филиппинами в том, что нет единого языка. Есть государственный язык - тагалок или тагальский язык, но не все им пользуются, многим проще общаться на английском. Даже на одном нашем острове пять действующих языков. Мы переводим всё на себуано, потому что все наши приходы, кроме одного, себуаноговорящие. Но притом люди с нашего острова плохо понимают людей, говорящих на себуано, с другого острова.
Так что в данный момент не совсем понятно, как быть дальше: или переводить всё на каждый из этих языков, или, подобно Кириллу и Мефодию, составлять единый церковно-филиппинский язык... Для этого нужны профессиональные кадры. Скхмерским проще, потому что есть не один институт с кафедрой восточных языков, где изучается кхмерский (в советское время это специально развивалось), и кхмерологов в принципе достаточно. А себуано не изучается в России вообще - прежде с этим регионом не было никаких отношений.Да и камбоджийская культура сама по себе интересна, а филиппинской, как мы уже говорили, по сути нет. Церкви нужны специалисты-гуманитарии, которые бы этим занимались.
- На каких направлениях сейчас наиболее успешна православная миссия в мире?
- Если говорить о православной миссии в целом, то её жемчужина сейчас - это, конечно, Африка. Там очень активен Александрийский Патриархат - как греческие миссионеры, так уже и местные: люди крестятся буквально тысячами. На всём континенте среди местного чернокожего населения уже более семи миллионов православных, за исключением Севера: он мусульманский, и там под страхом смертной казни проповедь запрещена. В пограничных с христианскими странах (например, в Нигерии) постоянно происходят теракты, потому что мусульмане не могут ничего противопоставить христианской проповеди.
В целом же Африка сейчас очень быстро христианизируется. С чем это может быть связано? Есть мнение, что у современного человека из высокотехнологичных стран Европы, Японии, Америки и т.д. практически нет свободного времени: чтобы с кем-то встретиться, надо приложить массу усилий, даже отпуск у людей полностью распланирован. А там человек более свободен, и ему просто интересно послушать проповедника. Причём здесь не всё даже зависит от того, кого он услышит первым. Тому в пример две истории, одной из которых я сам был свидетелем.
Там есть такая традиция: местные власти дают землю любой религиозной общине с условием построить там и содержать больницу или школу, и все христианские конфессии активно этим пользуются, в отличие почему-то от мусульман и атеистов. Как-то раз Владыка приехал на Мадагаскар в одну из деревень, начал там проповедовать, потом уехал, ничего им необещая. И после в эту деревню приезжали баптисты, которые обещали построить школу и больницу, но местные уже считали себя православными и отказались к ним переходить.
На Филиппинах было то же самое: отец Георгий как-то заезжал в одно селение высоко в горах, где нет даже электричества, рассказал им один раз о православии, потом уехал почти на два года, а когда вновь оказался там недавно, выяснилось, что они все его ждали, чтобы креститься, хотя за это время у них перебывало много других проповедников. Поэтому можно сказать, что местные становятся католиками, протестантами или сектантами не потому, что они первые пришли, а потому, что мы до них ещё не дошли.
- Удавалось ли Вам пересекаться с другими проповедниками?
- Да, и замечу, что их протестанты кардинально отличаются от "наших". Я много общался с протестантами в России - у них очень сильна ненависть к православию: в каждой проповеди скажут, какие попы толстые и т.п. Там такого нет: им не надо воевать против православия, они просто его не знают. А когда узнают - переходят целыми общинами. С католиками мы пока ещё не работали.
- А где сейчас прежде всего работает миссия Русской Православной Церкви?
- Русская православная миссия сейчас наиболее успешно действует в Азии, в первую очередь в Таиланде: там уже больше десяти храмов, даже есть монастырь. Крещенных тайцев, правда, пока немного, но среди уже один священник и два диакона. На Филиппинах крещеных гораздо больше – настолько, что сил даже на всех не хватает, и они будут и дальше креститься. Население страны - почти сто миллионов человек, и мне постоянно пишут с какого-нибудь острова (а обитаемы на Филиппинах более двух тысяч островов - прим.ред.) с просьбой к ним приехать. Попасть же с одного острова на другой не так просто - надо часа два лететь самолетом. Также храмы Русской Православной Церкви есть в Гонконге, Сингапуре, на Тайване, давно уже в Японии, и, несмотря на весь риск, даже в ряде исламских стран (в некоторых, например, за проповедь христианства по законодательству вообще казнят) - люди сами обращаются и просят принять их в православие.
- Обращают ли местные внимание на ваш необычный внешний вид?
- Во внебогослужебное время я везде хожу в подряснике. У филиппинцев вообще очень уважительное отношение к священству - это проявляется даже в транспорте, в магазинах, при получении визы. Если не видят креста, поначалу принимают за мусульман, а их они боятся, но когда узнают, что я христианин и иеромонах, сразу расцветают. На этой почве часто завязываются разговоры, но пока прошло ещё мало времени, чтобы можно было заметить, сколько людей через этот интерес пришли к вере. Порой они стесняются своего английского, и им сложно заговорить - проще спросить у филиппинцев-переводчиков, если они идут со мной рядом.
- Трудно ли Вам было адаптироваться к местному климату? Скучаете ли по России? Хотелось бы со временем поменять место служения?
- Скучать там некогда. Климат, конечно, отличается: днём температура +35, очень солнечно и жарко (хотя бывают страны, где ещё жарче), и моему организму на каком-то биологическом уровне не хватало осени. Я приехал летом и всё интуитивно ждал, когда она наступит, но вот уже год прошёл, а всё жарко и жарко. Но при этом во всём, конечно, нужно искать волю Божию. И я в своём служении стараюсь руководствоваться не своими желаниями, но искать того, что хочет от меня Господь, а это в первую очередь видно через решения священноначалия.
