Часть I
Мы продолжаем общаться с Андреем Афониным – художественным руководителем и режиссером Интегрированного театра-студии «Круг II», педагогом с тридцатилетним стажем, специалистом по социокультурной реабилитации.
Андрей Афонин делится своим большим практическим опытом и своими знаниями о воспитании человека. Его опыт бесценен, поскольку это вклад в настоящее, в самое зерно – в людей рожденных и рождающих, «созданных по образу и подобию Божьему» по Его замыслу, способных творить и развиваться.
– Андрей, что такое воспитание в сегодняшнем мире?
А. Афонин: На мой взгляд, это одна из важных проблем современности.
Любое общество стремится воспитывать своих преемников. Воспитание нужно для того, чтобы родившийся человек – в данное время, в конкретном социуме и государстве – стал частью этого мира и социума. Чтобы он жил по тем законам, которые есть в этом месте и в это время, чтобы принимал, ценил и транслировал ценности данного культурного сообщества.
Проблема заключается именно в том, как это достигается. И если в традиционном обществе, которое веками создавало системы воспитания человека, обычаи передавались из поколения в поколение, впитывали в себя предыдущий опыт и бессознательно создавали формы, которые помогали нести накопленные знания своим детям, взращивая новых членов общества, то в последние 150-200 лет, эта ситуация начала сильно меняться. Это связано и с ростом научно-технического прогресса, и с ускорением нашей жизни и информационных потоков. И с тем, что в результате больших миграционных процессов смешиваются культуры. Вследствие чего человек отрывается от своей земли, от своего рода, от своей традиции.
Параллельно с этим увеличивается количество людей с особенностями развития. Эти люди вообще выброшены из какой-либо культуры. И наша система образования, как основной механизм воспроизводства новых членов общества, их пока не учитывает. Вместо того, чтобы принимать во внимание сущностные потребности этих людей, связанные с их особенностями, она создает лишь внешние формы их принятия. Так возникает тема инклюзивного образования.
Многие люди, воспитанные в европейской (российской) культуре считают, что образование является тем универсальным механизмом, которое дает гарантию человеку для «вступления в сообщество». Но через инклюзивное образование мы начинаем отчетливее видеть, насколько неоднозначна сама «образовательная» тема. Необходимо понимание основ, на которых происходит воспитание и возрастание человека в обществе.
Сейчас уже очень спорно, что именно «классическое образование» как некая система передачи интеллектуальных знаний, является основным средством, вводящим человека в социум и дающим гарантию будущей успешности.
– Мы говорим сейчас о воспитании особенных детей или о каждом ребенке?
А. Афонин: В том-то и дело, что все не так однозначно. Это глобальная тема. Сейчас очень популярна идея, что нужно ребенка «образовывать» с точки зрения интеллекта, а это – абсолютно неверно. На самом деле эта идея не дает желаемого. Мы это отчетливо видим на людях с особенностями развития.
Человек с особенностями развития, с интеллектуальной недостаточностью, с расстройствами аутистического спектра, может закончить школу, и может даже получить аттестат, но это абсолютно не дает ему никаких прав и шансов на жизнь в социуме. Более того, в образовательную систему вкачиваются огромные деньги, а результат получается нулевым (ну или с очень небольшим положительным коэффициентом). Потому что главное, что мы должны делать – это воспитание! И частью этого воспитания естественным образом может становиться образование. Но только частью, а не единственным и главным инструментом, движущим ребенка в его развитии.
– Тогда каким образом мир должен готовить этого человека к выходу, если образование не готовит его к полноценному существованию в мире?
А. Афонин: Дело в том, что образование призвано готовить обычного ребенка опосредованно. Как правило, ребенок не просто получает знания. Главное, что он получает в школе и в любом образовательном учреждении, – это социальные навыки.
Через совместную деятельность с другими учениками ребенок приобретает социальную компетентность в соответствующем его возрасту коллективе, что позволяет ему постепенно двигаться дальше в поиске своего жизненного пути. Получается, что мы делаем образовательные учреждения для того, чтобы выполнять воспитательные функции. И нужно открыто говорить о том, что образовательное учреждение должно стать воспитательным учреждением, но не наоборот!
И тут возникает большая проблема. Почему образование проще «передавать» ученику, чем воспитание? Потому что в образовании есть очень четкие критерии. Есть представление о том, что образование – это передача знаний. И эти знания, умения, навыки можно определенным образом прописать, а потом их можно проверить.
То есть учитель говорит, что дети поступили в пятый класс и в начале года они не знали какие-то математические формулы, а к концу года они их знают, тогда становится понятно, что специалист, которому платят за это деньги, выполнил свою задачу. Условно говоря, это можно отследить. Хотя мы знаем, что дети бывают разные, и они не все одинаково справляются с поставленными задачами. И часто учителя не могут достичь и этих минимальных результатов.
Но когда мы говорим о воспитании, невозможно таким же образом выстроить систему передачи знаний. Мы не можем сказать о том, что на входе у нас был ребенок, условно говоря, аморальный, а на выходе он стал моральным.
– То есть мы не можем отвечать за его душевные качества и подгонять их под определенный результат?
А. Афонин: Да, мы не можем эти душевные качества прощупать и четко сказать, что будет на выходе. Человек ведь не робот. Невозможно заложить в программу его действий какие-то определенные качества и потом отследить, что он ими овладел со стопроцентной уверенностью.
И об этом говорит вся наша культура: о том, что человек всегда выбирает свой собственный путь. Он может встать как на путь добра, так и на путь зла. И в каждый промежуток времени он выбирает между этими двумя путями. Это высокая вариативность психических возможностей каждого конкретного человека.
Человек должен все время выбирать (особенно в современном мире) между очень большим количеством выборов: что именно ему делать, куда ему идти, какую информацию ему воспринимать, а какую – отсеивать.
– Вы считаете, что возможно на эти вещи повлиять воспитанием?
А. Афонин: Только воспитанием и возможно.
– Тогда что мы подразумеваем под воспитанием?
А. Афонин: Здесь как раз и возникает вопрос: как эту тему, которую никак нельзя прощупать, мы можем заявить как значимую? Как понять, что является верным воспитанием или неверным? Здесь мы опять вступаем в тему человеческой свободы и человеческого мировоззрения. Потому что воспитание связано с отражением мировоззрения человека.
– И человеческих заблуждений?
А. Афонин: Внутри мировоззрения есть все, в том числе и заблуждения. Есть ценности и мифы, которые являются заблуждениями.
– Каков главный миф-заблуждение – в ценностях сегодняшнего времени?
А. Афонин: Главный миф и заблуждение в том, что образование решает все проблемы. Но образование как система передачи интеллектуальных знаний, не учит человека жить и выбирать. Я говорю о выборе со множеством жизненных вариантов, а не вариантов тестов ЕГЭ. Я пытаюсь найти образ того, что образование, по мнению системы, решает все проблемы. Оно их не решает.
– Под образованием мы имеем в виду образовательные системы в целом?
А. Афонин: Мы имеем в виду систему передачи интеллектуальных знаний. Это касается и современной школы, и передачи знаний через интернет. И электронной системы образования, и репетиторов. В раннем детском возрасте это может быть и система раннего развития.
– Есть книга одного японского автора – «После трех уже поздно». Автор как раз говорит о необходимости раннего развития, о том, что все основополагающее для всестороннего роста надо заложить в ребенка до того как ему исполнится три года. А потом – уже поздно.
А. Афонин: Не знания надо заложить, а систему мировоззрения. То есть ребенку нужно дать основу его мировоззрения, а не только интеллектуальные знания.
Продолжение следует
