Море. Солнце. Жара. Легкое шипение – это начала плавиться соседка слева. Вот показался дымок с правой стороны – там тоже начался процесс подгорания отдыхающих.
Пляжная культура! Масса толстых, толстоватых, худых и худющих тел жарятся на раскаленном песке/гальке. Надо видеть выражения их лиц! Особенно людей среднего возраста с явными противопоказаниями к жарению. Искривленные гримасами страдания от жары люди упорно стараются приобрести модный в последние несколько десятилетий коричневый оттенок. Зачем? Так надо!
Неплохо чувствует себя, похоже, молодежь (еще не растерявшая свое здоровье), дети, не вылезающие из мелководья – единственный эффективный способ спасения от жары и, как ни странно, некоторые старики (им, видимо, терять уже нечего). Все прочие упорно «трудятся» над загаром: как говориться, «терпел, но продолжал работу». Добавьте к этому забитый до отказа в разгар сезона пляж, попсу, несущуюся из окрестных едален, чебуреки на прогорклом масле оттуда же и вездесущие «слойку с орЭхом», рапанов и мидии пляжных у торговцев. Тату, массаж на пляже, дядечки и тетечки с пузиками, потягивающие пиво с раннего утра. Вот вам приморский рай современного человечества! Страны и континенты значения не имеют: везде одно и то же, меняются лишь местные диалекты выкриков торговцев снедью.
Имеют значение деньги: у кого их сильно много, те могут позволить себе маленький кусочек индивидуального пляжа. Там безлюдно и благостно. Но, как правило, подобного сорта публика начинает быстро скучать без внимания посторонних к своей оригинальной персоне и, в восполнение отсутствующей пляжной толпы, быстро организуют оную в собственном инстаграме.
С моря принято привозить коричневый загар. Кем и для чего, понятно не очень, но принято. Некоторые загорают до фанатизма, так что в московском метро становятся неотличимы от трудовых мигрантов (на радость последним). Уж сколько последних лет врачи трубят миру, что избыточный загар вреден и проч., но все не впрок – и вот я сама (хоть и все понимаю) зачем-то изо дня в день упорно жарюсь на солнце (без видимых, впрочем, результатов, так как от природы очень «белая»). Мой муж и мои дети, при этом не вылезают из-под живительной прохлады большого зонта. Мужская половина семьи успешно коричневеет и в тени, малышам, что называется, фиолетово, а вот старшая дочь, вполне себе современная барышня, абсолютно сознательно прячет от солнца свое личико. И, несмотря на несколько загорелую от постоянного плаванья с маской спину, ее белоснежное лицо резко выделяется на пляже (для меня это очень удобно – видно издалека).
Вот это интересное явление. Дочь моя в том возрасте, когда девушки начинают тщательно следить за своей внешностью и вообще всячески ею озабочены – и тут вдруг – отказ от малейшего загара. Я спрашиваю: «Что, мол, тенденция, такая?» Мотает головой. И правда, на пляже она, похоже, такая одна. Но, судя по тому, как на нее стали поглядывать не без интереса (и некоторой, надо сказать, долей зависти), пережаренные пляжные тетки, думается мне, что все-таки тенденция.
Муж называет ее «наша аристократочка». Ну что ж, раньше ведь действительно аристократки всецело оберегали себя от плебейской «черноты» – им полагалось быть кипейно белыми, в отличие от людей физического труда, обугленных на виноградниках и в огородах. Российская аристократия в массе своей приезжала в Крым весной, осенью, некоторые зимой, но никак не летом. А если и оставались на лето, то уж не жарились и даже не купались (кроме молодежи). Мода на загар появилась где-то в двадцатых годах прошлого века – стало принято считать, что богатые и праздные могут позволить себе валяться, ничего не делая, «на пляжу», спокойно коричневея. Летний загар становился вещью статусной, не пролетарской. Сегодня «валяются» все, и загар ничего не значит. Маховик пляжной культуры катится по инерции, заставляя сотни тысяч людей по всему миру «блаженствовать» у моря в июле-августе.
Но в мире становится все меньше белых людей. Все больше смуглых лиц заполняет изначально белые мегаполисы. Сдается мне, что через какой-нибудь десяток-другой лет немногочисленная «белая» братия будет тщательно беречься от палящего южного солнца, чтобы хоть как-то сберечь свою растворяющуюся в мультикультурном котле европейскую идентичность.
