Однажды я слышал, как два человека бранили Бога. Без брани бранили – скорее, ругали. Без ругани ругали – скорее, обижались.
Их слова, которые я приведу далее, это, конечно, адаптированный перевод, потому как буквально они говорили иное: жаловались на жизнь, на какие-то конкретные проблемы, оправдывали себя, обвиняли других. Имя Господа, если и прозвучало, то один-два раза. Но сердцами они обращались именно к Богу и именно Ему адресовали свои претензии.
Первый был бедный. Не нищий (нищие на Бога обижаются редко), но каждый день просыпающийся и засыпающий с мыслью о хлебе насущном. Сутулый, прижатый к земле невидимым, но тяжёлым грузом, на всех смотрел снизу вверх и на Творца обижался и жаловался так же, снизу вверх. Он говорил:
- Три у меня к Тебе обиды, Господи.
Первая обида – Ты наказал меня бедностью, хотя у меня нет пороков, обычных для бедных. Я не страдаю пристрастием к алкоголю или наркотикам, не валяюсь сутками в бессознательном состоянии. Не устраиваю громкие скандалы, мешающие жить соседям. Не предаюсь пьяному разврату, не превращаю свой дом в притон или бордель. Не промышляю мелким воровством в магазинах, хоть иногда, когда денег в кармане совсем мало, эта мысль мелькает в голове и даже двигает пальцы.
Но при этом я тоже бедный, тоже вынужден судорожно беречь каждую копейку, высчитывая, на чём бы (на транспорте, на невключенном свете в темной комнате, на некупленной книге для детей) её сэкономить. И я не понимаю, почему должен разделять эту участь с алкоголиками, наркоманами, полностью опустившимися людьми?..
Вторая обида – Ты дал деньги и роскошь тем, кто грешили открыто не только для Твоих, но и для человеческих глаз. Они были грешнее меня до своего богатства и уже при деньгах не думают оставлять своих грехов, а умножают и усугубляют их. Предположим, я недостоин богатства. Но разве они, те самые развратники и грешники, живущие так, будто остальные люди – их рабы, а Тебя и вовсе нет, достойны того беззаботного комфорта, что покупают за деньги?
Ты можешь указать мне на Твои же слова – «Не завидуй, не возжелай ничего, что есть у ближнего твоего». А это и не зависть. Чужое неправедное богатство делает мою незаслуженную бедность вдвое больнее. Моя бедность – открытая рана: она болит, ноет, не даёт лишний раз повернуться, но к ней постепенно неизбежно привыкаешь, с этой болью учишься жить. Но богатство грешника – это соль на мою рану. И эта боль не затихает, и к ней нельзя привыкнуть.
И третья, самая горькая, моя к тебе обида, Господи – посланная Тобою бедность убивает во мне всё доброе и лучшее и вытаскивает из тёмных уголков души наружу всё худшее и мерзкое.
Я слышал, что бедность кого-то смиряет. Мне такие люди не встречались. Меня бедность прибивает к земле и втаптывает в грязь – я не могу, не имею сил и времени думать и рассуждать о чём-то духовном, ведь надо ежеминутно думать, волноваться, терзать сердце, как же протянуть до конца месяца, свести концы с концами. Мне нет никакой радости от жизни, ведь любую радость развеивает неожиданная и пугающая меня самого ярость и злоба, с которой ругаюсь с близкими из-за каждой необязательной покупки. Я с головой погружаюсь в отчаяние, когда вижу, как бедность ломает мою жену, сдувая, словно сильный ветер семена одуванчика, её молодость, силы, надежды, мечты. Как бедность неумолимо превращает моих детей в изгоев сперва среди их сверстников (о-о-о, дети гораздо более жестоки к «не таким, как мы», нежели взрослые…), а затем и в обществе, во взрослой жизни.
Разве в этом я виноват? Разве не Ты?
Второй человек был богат. По-настоящему, из тех, что могут купить себе почти всё. Привыкший на всех смотреть сверху вниз, он и к Богу обращался свысока. Он говорил:
- Три обиды у меня к Тебе, Господи.
Первая обида – дав мне деньги, Ты не дал счастья. Я всегда думал, что богатство решает все проблемы и исполняет все мечты. Деньги могут помочь сохранить здоровье или победить опасную болезнь – значит, деньги должны быть и их должно быть много. Деньги могут обеспечить хорошее образование и выгодный старт в жизни – значит, деньги должны быть и с солидным запасом. Деньги, наконец, могут помочь заниматься тем, что нравится, и не делать того, что не нравится – значит, денег должно быть как можно больше.
И вот у меня много денег, максимум возможностей, минимум рисков и неудобств – но это не приносит счастья. Я ничего не понимаю! Ведь если Ты дал мне возможность получить эти деньги, значит, мои рассуждения были верными, и я был прав, стремясь к богатству. Но где счастье? После первого недоумения ответ вроде бы найден: наверное, нужно больше денег. Работаю ещё упорнее, изворачиваюсь ещё сильнее, из кожи вон лезу и становлюсь ещё богаче.
Ничего. Нет удовольствия от пробуждения утром, а лишь осознание обречённости снова впрыгивать в непрерывную карусель. Нет наслаждения от общения с людьми, ведь невозможно определить, насколько искренни слова и чувства людей по отношению ко мне. Правда ли я им интересен, симпатичен и дорог или всё дело в моих деньгах? Да и наслаждения от роскоши и возможностей тоже нет: деньги требуют много времени, которого почти не остаётся на всё остальное. А удовольствия быстро приедаются и становятся пресными и пустыми. Деньги есть – где же счастье?
Вторая обида – зато Ты дал счастье многим из тех, у кого денег нет, не было и, скорее всего, никогда не будет. Они не разменивали годы жизни на банковский счёт. Не жертвовали сном и временем, проведённым с родными, друзьями и детьми. Не отказывались от простых человеческих слабостей и радостей, от возможности спокойно, без опасений и навязчивого внимания, прогуляться по парку, сходить в кино или театр. Они не портили себе нервы из-за грозящих убытков и упущенной прибыли. Не отодвигали всё дальше свои внутренние границы допустимого и недопустимого, не шли на компромиссы с совестью и не портили отношения с людьми из-за денег.
Они ничего этого не делали, ничего этого не теряли и ничем не поступались. У них нет денег совсем или нет денег почти – но они счастливы. И это не теоретические персонажи, я вижу их своими глазами среди бывших соседей по подъезду, одноклассников и сокурсников, дальних родственников и сотрудников. Они радуются жизни, как будто у них есть на это право, как будто они заработали своё счастье – а ведь это не так. Почему, за что они счастливы, а я – несчастлив?
И третья обида – посланное Тобой (не сам же я его выдумал и создал) богатство ничего не даёт моей душе. Оно не даёт мне радости в земной жизни, здесь и сейчас. Оно разъедает изнутри любые, даже изначально невинные удовольствия, превращая их в извращения. Оно словно окружает меня прозрачным, но непробиваемым стеклом: вокруг множество людей, но сам я безнадёжно одинок.
Но вдобавок богатство ещё и лишает меня надежды на будущую жизнь. Ты сказал, Господи: «Горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение» – и мне нет покоя. Мне обещано горе в будущей жизни, но какое утешение я получил здесь? Разве все эти безделушки вокруг меня, на мне, надо мной, дают какое-то утешение в тоске, печали, одиночестве? Деньги не принесли мне счастья здесь, и они же обрекают меня на страдания там – разве это справедливо, Господи?
Разве я виноват в этом? Разве не Ты?
Так они и говорили Богу – бедный и богатый, превращая свои обиды в обвинения. Говорили, будучи в двух шагах друг от друга, физически и душевно – ведь все люди, сердцем говорящие к Богу, находятся рядом, стоит лишь руку протянуть, чтобы дотронуться. Говорили во весь голос, но не замечали один другого.
Зато быстро заметили третьего человека, находящегося рядом. Это был не богатый и не бедный, которому денег хватало на необходимое, а всё, на что не хватало, ему было не нужно. И он тоже поднял голову и открыл рот, чтобы пожаловаться Богу на Бога, ведь каждый найдёт повод для таких обид – но не успел.
Бедный и богатый прекратили жаловаться и набросились на пришедшего с криками, оскорблениями и кулаками, прогоняя его вон. Бедный в ту минуту не завидовал богатому, увидев его несчастье с деньгами – но позавидовал тому, кому всегда на всё хватало. Богатый в тот момент перестал завидовать бедному, разглядев его несчастье без денег – но позавидовал тому, кому деньги не приносили горя и бед. Так что к счастью я, тот самый «ни бедный, ни богатый», не успел пожаловаться на Бога.
А бедный и богатый продолжили повторять свои обиды, и слова их с каждым разом становились всё горше, мрачнее и злее.
