Беседовала Светлана Феофилактова
Олеся Александровна Николаева – поэт, писатель, профессор Литературного института им. Горького, член Союза писателей. Произведения Олеси Николаевой переведены на многие языки мира. Она представляла русскую поэзию на международных фестивалях и конгрессах во Франции, США, Мексике, Италии, Швейцарии, Кубе, Германии. Лауреат Патриаршей литературной премии (2012). Автор романов «Инвалид детства», «Меценат», «Больно и светло» и др., сборников рассказов «Себе назло. Женские портреты в прозе» и недавно вышедшего «Господи, что с нами будет?»
- Олеся Александровна, были ли в недавнее время у Вас новые чудеса, о которых Вам еще захотелось бы рассказать?
- Да, уже после того, как я сдала рукопись книги «Господи, что с нами будет?» в издательство, произошло несколько удивительных событий, которые можно назвать чудесными. Например, я получила письмо от одного из персонажей моего рассказа, где он был представлен завзятым агностиком. И вот теперь он рассказывает мне историю своего неожиданного для него самого обращения к Богу! В середине девяностых он с семьей эмигрировал в Израиль, где его поселили вблизи от Тивериадского озера. И благодать этих мест так подействовала на него, что он обратился ко Христу, покрестился вместе со своей семьей и, в конце концов, не смотря на то, что в Израиле он нашел прекрасную и высокооплачиваемую работу, вернулся жить в Россию и стал деятельным прихожанином одного из храмов в провинциальном городке.
Или другая история - про женщину, которая прочитала мою повесть «Корфу» и так возмечтала туда попасть, что купила туристическую путевку и отправилась на этот дивный остров. Природная красота и благодать этих мест так запали ей в сердце, что ей захотелось остаться тут навсегда, о чем она, вернувшись, и сообщала всем своим родным и друзьям. И вот она снова прилетает туда, в полном блаженстве. И там умирает. Родственники, которые тут же прибыли на Корфу, чтобы увезти ее тело в Москву, столкнулись с огромными трудностями, прежде всего, материальными. И решили похоронить ее прямо там, на кладбище. И тут вспомнили, что ведь это и было ее заветным ее желанием: остаться на Корфу НАВСЕГДА.
Ну, и совсем уж чудесная история, связанная с тем, что моя дочь Александрина Вигилянская отыскала своего прапра- (пять раз) дедушку, который оказался святым праведным Алексием Бортсурманским, современником преподобного Серафима Саровского, канонизированным в 2000 году Русской Православной Церковью. Этот святой старец известен своей высокой духовной жизнью, духовидением, множеством чудесных исцелений. Преподобный Серафим Саровский посылал к нему людей, приезжавших из этих мест: «Что вы ко мне приехали? У вас есть святой Алексий». И вот этим летом 17 августа мы всей семьей ездили на праздник в честь обретения мощей этого прямого предка моего мужа – в храм села Бортсурманы, где он служил.
Моя дочь отыскала в архивах его дневник, в котором он описывает чудесные явления ему Самой Матери Божией и святых… Тут таинственен и интересен сам ход ее поисков, в которых ей явно помогали какие-то высшие силы, побудившие ее непременно заниматься этим последние года два. Впрочем, она об этом сейчас написала книгу, которую собирается предложить для издания Сретенскому монастырю.
- Какие интересные книги можете порекомендовать молодым читателям? Какие наиболее заметные явления есть в современной литературе?
- Мне очень понравился роман Леонида Юзефовича о генерале Пепеляеве «Зимняя дорога». Люблю книги петербургского писателя Михаила Кураева. Очень интересное художественное исследование Павла Басинского «Святой против Льва» о противостоянии святого Иоанна Кронштадтского и Льва Толстого. Замечательные книги, вышедшие в серии «ЖЗЛ» Алексея Варламова – о Григории Распутине, Михаиле Булгакове, Андрее Платонове, Алексее Толстом, Василии Шукшине. Исключительная по своей духовной силе только что выпущенная издательством ЭКСМО книга игуменьи Феофилы «Плач третьей птицы» (я, кстати, написала к ней предисловие). А вообще молодым людям я бы посоветовала читать все, что связано с историей России в ХХ веке: это и романы, и мемуары, и жизнеописания новомучеников, огромный пласт русской истории и культуры, помогающий понять и свое место в мире. Ну, и, конечно, я бы посоветовала читать русскую классику – как прозу, так и поэзию.
- Не заменит ли Интернет живую книгу?
- Я думаю, что полностью не заменит, но, конечно, обречет ее на очень скудное существование тем, что сократит тиражи бумажных изданий. С этим связано и обнищание писателей, которые вынуждены параллельно со своим непосредственным делом заниматься другой работой, тратя силы, достойные лучшего применения. Что касается меня, то я в интернете не могу читать более двух-трех страниц, в то время как жить без чтения книг практически не могу. И таких, как я, много.
- Вы не только пишете, но и преподаете. Как получается это сочетать? Говорите ли Вы со своими учениками о вере?
- В данном случае, одно является продолжением другого: я обсуждаю с моими студентами, пишущими стихи, проблемы, связанные с искусством, с творчеством, с литературным и социальным контекстом, с психологией человека. Ну, и проблемы веры тоже, ведь и поэзия есть «обличение вещей невидимых».
- В молодых людях часто живет протест. Как Вы считаете, нужно ли учиться именно в православной школе?
- Конечно, хорошо бы детям православных родителей учиться в православных гимназиях, и чтобы качество преподавания светских предметов не только не уступало, но превосходило таковое в общеобразовательных школах. А что касается «подросткового протеста», то тут каждый случай нужно рассматривать индивидуально.
Но когда поведение подростка становится невыносимым для родителей, когда они страдают от беспомощности своей любовью повернуть ребенка ко благу жизни, очень утешительна мысль о том, что Бог любит его не меньше отца с матерью. И можно доверить Ему дело спасения своего чада.
- Бывает ли искушение писать «на потребу публики»? Ведь православная литература часто кажется юным читателям скучной и слишком назидательной?
- Нет, у меня такого соблазна нет. Наоборот, я стараюсь следовать слову Константина Леонтьева: «Поэт во времена реакции – демократ, во времена демократии – аристократ, во времена атеизма – религиозен, во времена религиозного ханжества – вольнодумец». Только таким образом можно избежать пошлости, ведь «пОшло то, что пошлО», как выразился другой замечательный мыслитель Василий Розанов. А если говорить о некоем обобщенном «юном читателе», то ему и Лев Толстой кажется занудным и скучным. Но такие читатели взрослеют и рассеиваются, а Лев Толстой как был, так и будет.
Иными словами, не читательская масса формирует вкус, а писатель. Не спрос рождает предложение, как нам о том твердили в начале 90-х, говоря о преимуществах рынка, но достойное предложение повлечет за собой и спрос. Так это было с книгой архимандрита Тихона «Несвятые святые», тиражи которой перекрыли все эти искусственно раскрученные поделки массовой литературы.
- Как бы Вы кратко сформулировали соотношение «Искусство и Православие»? Можно ли труд православного писателя сравнить с искусством иконописца?
- Иконописание – это церковное искусство, а писательство, если это не житийная литература и не литургическая поэзия, - дело светское, но это не значит, что нерелигиозное или даже неправославное. Я считаю, что Православие – высокохудожественная религия, недаром святой равноапостольный князь Владимир, по преданию, обратился в Христову веру «через красоту»: Красоту богослужения в храме святой Софии. Сам строй и слова церковных песнопений, вид и убранство православного храма, сочинения Святых Отцов, да и само Священное Писание – вершина искусства, уходящая в небеса. Господь назван в чине Крещения «Изряднохудожником». И в этом смысле религиозное и эстетическое чувства совпадают, ведь цель поэзии – идеал, а одно из имен Божьих – Красота. Но сами пути познания и созерцания этой Красоты, отблески которой мы подчас улавливаем в мире, могут быть разными, в отличие от путей спасения, которые все пролегают через Церковь с ее таинствами. Писательством, даже самым благочестивым или даже гениальным, спастись невозможно, но можно возвысить душу, прозреть логосность творения, облачить в слово незримые токи Божией Премудрости, Промысла Божьего.
- Многие православные авторитеты, например, Иоанн Кронштадтский критиковали театр, ведь там муссируются страсти. Но современный мир сложно представить без театра и кино. А Вы как относитесь к театру? Что можете сказать о современных православных фильмах?
- Признаюсь честно, я современный театр не люблю и остерегаюсь туда ходить. Мне совершенно не интересны, подчас и просто отвратительны все эти «новые прочтения» Шекспира, Пушкина или Чехова по причине самой личностной несостоятельности и недоброкачественности интерпретаторов. От Онегина с мобильным телефоном, беременной Офелии или бабы, переодетой в короля Лир и цитирующей зачем-то Ницше, меня тошнит, как от чудовищного дурновкусия.
Но к самой идее театра, рожденного в лоне мистерий, я отношусь не без благоговения. Ведь драма, разворачивающаяся на сцене здесь и сейчас, обнажает архетип и происходит на фоне вечности. Именно это позволяет принимать условность театра и участвовать в ней.
Что же касается страстей, разгорающихся на сцене ли, на страницах ли книги, то тут важна художественная идея и цель, ведь если с точки зрения греховных бурь рассматривать произведение, то прежде всего надо будет отказаться от Священного Писания, где и убийства (братоубийство, цареубийство, Богоубийство), и прелюбодейство, и блуд, и инцест, и чего только нет…
Но в русской литературе грех всегда влечет за собой возмездие: «Мне отмщенье, Аз воздам». Он осужден самим ходом жизни, где правит Промысл. И в этом – высшая поучительность.
- Что можете пожелать верующим читателям? Искать ли новых чудес или они найдут нас сами?
- Господь перед Своим Вознесением сказал ученикам: «Аз есмь с вами во вся дни до скончания века». И поскольку Он есть Бог, который «творит чудеса», то они происходят с нами постоянно, мы просто живем невнимательно и не умеем смотреть глазами веры и слушать, что нам говорит наш Спаситель устами ли других людей, на языке ли обстоятельств нашей жизни.
А верующим читателям я бы хотела пожелать радости. Радости, которая принадлежит Богу и исходит от Него. Которая кормится любовью и изливает ее вокруг. Которая противостоит греховным сумеркам, унынию, малодушию и маловерию. Радости, которая знает, что «любящим Бога все споспешествует ко спасению». Аминь.
