Когда я был маленьким, я тоже читал Гарри Поттера. Ну как, все читали, и я читал. Читал, не особо задумываясь о том, про что там, собственно, пишут. Вокруг кипели страсти - вокруг православности и неправославности книг Роулинг, вокруг точности переводов имен и адекватности обложечных картинок, а мне, как и 99% читавших, на все эти страсти было плевать – мы заглатывали том за томом, не жуя.
В те редкие моменты, когда я все-таки задумывался о том, что написано, я пытался присматриваться к образу профессора Дамблдора. Умный, добрый, сильный, и вообще глубокий персонаж, который в повествовании подозрительно мало участвует. Собственно, у него в моих детских глазах было две основные функции: коротко говорить официальные слова на праздниках и длинно, мутно и очень умно общаться с людьми в критические моменты их жизни. Картина в точности совпадала с тем, что мы, школьники, видели в реальности, разве что директора школ чаще делали наоборот - много и заковыристо выступали на праздниках и на редкость коротко и официально реагировали в сложных ситуациях, чаще всего, в логике поиска виноватых и назначения наказаний.
Конечно, я попадал в плен повествователя – мы смотрим на эту историю глазами Поттера, т.е. постепенно взрослеющего школьника, который не умеет интерпретировать интонации и жесты, не может связывать поступки в цепочки причинно-следственных связей, не способен просчитывать результаты своих слов и действий и вдобавок не склонен к эмпатии. В общем, страдает от типичных проблем любого современного школьника. И пока я сам был школьником, я разделял такой же убогий взгляд на вещи.
Только недавно, перечитывая фрагменты из «Гарри Поттера» по долгу учительской службы, я, наконец, осознал, что вся эта семитомная сага - не о подростковой дружбе и не про борьбу негра, европеоида и монголоида, пардон, магла, мага и полукровки против адептов мирового расизма, а про самые что ни на есть острые проблемы педагогики.
Сейчас много говорят об индивидуализации образовательных траекторий, дифференцированном обучении, воспитании ответственного выбора у ребёнка, индивидуальных учебных планах и других таких же важных, нужных и серьёзных вещах. И вот у нас пример такой индивидуализации, известный каждому школьнику среднего звена. Директор принимает и увольняет педагогов ради одного ученика - откровенного раздолбая. Директор регулярно перекраивает содержание учебной программы ради того же самого ученика, у которого есть один-единственный талант, и тот не интеллектуальный - координация хорошая. Директор организует внеурочную деятельность всей школы ради все того же ученика, который склонен нарушать все озвученные ему правила и большую часть неозвученных. Директор половину школьного состава привлекает для воспитания Поттера, который практически не поддаётся воспитательным воздействиям и отношения с людьми строит на основании первого впечатления. Короче, Поттер внутренне склонен к совершенно противоположным вещам (вплоть до обучения на Слизерине и занятий Тёмными искусствами), и Дамблдор, строго говоря, вспахивает весьма неблагодатную почву, ломая Гарри о крепкое педагогическое колено, попутно подавляя неизбежно возникающие разногласия педагогического коллектива и сражаясь с чиновниками, имеющими свой взгляд на образование. Образ директора Хогвартса заиграл перед моими глазами совершенно иными красками.
Сначала каждому из нас, учащих и воспитывающих, надо решить основное – мы ради того, кого учим, или он ради нашей педагогической идеи?
И ладно бы Поттер действительно был остро необходим для победы над Темным Лордом! Когда перечитываешь первые книги из перспективы последних, отчетливо понимаешь, что цинизм ситуации в том, что Игорь Горшков нужен для победы исключительно мертвым. Так что мальчика со шрамом можно было бы просто отдать на заклание в тот момент, когда Дамблдор понял весь замут с расщеплениями души (а понял он его задолго до шестой книги), и дальше самостоятельно спокойно заниматься поисками остальных фрагментов. Казалось бы, зачем вообще затевать весь этот сомнительный педагогический эксперимент, совершенно не гарантирующий успеха, да еще в ситуации? Но вместо этого Дамблдор идёт совершенно иным путём, на котором гибнут люди, едва не гибнет школа, гибнет он сам (sic!), и все - ради того, чтобы дать шанс одному-единственному ученику вырасти таким, каким учитель хотел бы его видеть...
Тут можно ещё немного порассуждать о границах педагогических экспериментов, о том, насколько выбор ученика/видение педагога определяет процесс индивидуализации обучения, об этическом выборе директора Хогвартса, о чрезвычайной привязанности Дамблдора к школьным любимчикам, куда Гарри и Снейп попадают, а Люпин, при том, что лучше и того, и другого на две головы, нет. Можно много о чем порассуждать, но меня сейчас интересует не это. Меня интересует, насколько далеко все мы, люди, которые чему-нибудь учат (или намерены учить) своих или чужих детей, готовы зайти в реализации своего мнения о правильном образовании? Дамблдор зашёл так, что дальше некуда – он умер за свою педагогическую идею. А мы все еще копаемся в каких-то совершенно вторичных вещах вроде споров о том, надо ли наказывать детей, переводить их на экстернат или вывозить учиться за рубеж. Сначала каждому из нас, учащих и воспитывающих, надо решить основное – мы ради того, кого учим, или он ради нашей педагогической идеи? Дамблдор явно пошел по второму пути.
P.S. В самом начале "Кубка огня" есть прекрасная сцена: сразу после телепортации в Нору Гермиона утаскивает друзей в комнату Рона. Пока они поднимаются по лестнице, высовывается Перси и несёт свою заученную чушь насчёт стенок котлов, за что, естественно, послан. А в самой комнате происходит прекрасный диалог из четырёх фраз, каждая из которых прервана Гермионой на самом интересном месте, после чего девочка-отличница заявляет, что пора спускаться, и тащит всех вниз. Сущий бред, если бы не два обстоятельства: 1) Гермиона к тому моменту уже систематически стучит Дамблдору (возможно, через МакГоннагал, с которой Гермиона много и серьёзно общалась в прошлом томе), 2) Гермиона хочет подтвердить, что Перси тоже стучит, только в министерство, и настучать об этом Дамблдору. А самое милое, что у Поттера к этой беготне по лестнице никаких вопросов не возникает, как и у большинства читателей. А у меня вот есть один: убедить школьницу доносить о её друге из наилучших побуждений - это педагогически этично?
