 | Александр, 22 года |
После окончания школы и поступления в институт резко повысились мои потребности в источниках дохода, как это обычно бывает, далеко за пределы возможностей.
Ничего особенного делать я не умел или думал, что не умею. И однажды я воспользовался возможностью поработать на выборах в Мосгордуму. Нужно было собирать подписи в поддержку моего кандидата, распространять агитационный материал, встречаться с жителями моего района и даже подъезда, убеждать, спрашивать про проблемы, нужды и ожидания. Также надо было уничтожать агитационный материал конкурентов.
Была зима, и работа по расклейке на улице была малоприятной. А необходимость стучаться в каждую квартиру и вести статистику встреч приносила еще меньше положительных впечатлений. Случались и нападения на агитаторов. Но мои респонденты ограничивались словесными побоями. Я услышал в свой адрес много нового и неприятного (сейчас я думаю: нечего людей беспокоить). Правда, было и нормальное общение с хорошими людьми, теплые отзывы на такую общественную активность.
Самой приятной и спокойной частью этой работы было мое присутствие при голосовании и подсчете голосов. У меня были кое-какие полномочия, и это было даже интересно. Мой кандидат выиграл выборы, и я был рад, потому что это достойный человек, и к тому же в его победе была и моя заслуга. Вместе со мной работали мама и сестра, это давало большую поддержку и помогало переносить неприятности.
Заработанные деньги казались поначалу целым капиталом, но это был первый трудовой опыт и присущая ему наивность.
Про работу я забыл почти на год. Надо было учиться, я был на первом курсе. Кроме того, я увидел, что работать трудно, а работать без профессии еще трудней.
Заработанные деньги казались поначалу целым капиталом, но это был первый трудовой опыт и присущая ему наивность.
Потом почти год я работал официантом в ресторане при одном московском казино. Работать приходилось по 12 часов два дня через два, то днем, то ночью. Было тяжело, и временами я просто нарывался на увольнение, работал «на автомате», но гнев начальства меня миновал. Условия были строгие. За все нарушения наказывали долларом. Жалование выдавали тем же зеленым налом. Доход мне казался не таким уж и маленьким, но его почему-то опять не хватало. Иногда сильно выручали чаевые. Но было то густо, то пусто.
Потихоньку я освоился здесь, решил множество вопросов, связанных с захватом и удержанием своего статуса в коллективе, где кто сильней и наглей, тот и прав. Иногда дело почти доходило до рукоприкладства. Вот тут я вспомнил про армию, в которой не был. Борьба за место под солнцем велась по законам джунглей. При оформлении на эту работу возникли трудности в вопросе принятия ИНН. Требовали принять его, но удалось отстоять свои принципы. Им нужны были люди, и когда я поставил вопрос о том, что я ухожу, если нельзя без этого проклятого номера, меня оставили в покое.
Посетителями казино были бандиты, бизнесмены, звезды шоу-бизнеса, китайцы и даже депутаты Госдумы, один из них просто жил в казино, круглосуточно играя в карты. Как это ни странно, на размерах чаевых их богатство никак не отражалось. Мы для них были просто лакеями и чернью. И это порождало классовую ненависть!
Я впервые увидел не по телевизору многих известных людей. Был такой курьезный случай с Иосифом Кобзоном. Я его обслуживал и хотел унести тарелку, но он изумленно посмотрел на меня и сказал: «Я же еще не поел!» Но я-то не мог догадаться, поел он или нет: блюдо было экзотическим, и нельзя было определить, в какой степени и в каком количестве оно съедобно.
Посетителями казино были бандиты, бизнесмены, звезды шоу-бизнеса, китайцы и даже депутаты Госдумы, один из них просто жил в казино, круглосуточно играя в карты
Атмосфера этого заведения была контрастной в зависимости от времени суток. Днем это был обычный ресторан, спокойный и даже пустынный, работать было приятно. Правда, надо было часами стоять, как на посту, в зале, когда не было ни души. Но такие были правила. Садиться было нельзя. В плане отдыха привилегии были у тех, кто курит. Они могли бегать по своим делам хоть каждые пять минут. Курили на служебной лестнице, и мне приходилось задерживать дыхание, чтобы пройти на рабочее место. Это возмущало до глубины души. Когда нужно было работать ночью и атмосфера становилась невыносимо злачной, я старался не работать в зале и занимался тем, что натирал до блеска приборы, складывал определенным образом салфетки и резал хлеб.
Через несколько месяцев начались проблемы с замдиректора ресторана. Он сразу меня невзлюбил и придирался к моей работе постоянно. Вскоре он добился своего, и я написал заявление об уходе. Все равно работать стало невозможно – мой статус в коллективе его стараниями стал падать. Потом стали падать мои доходы, и уже не было ни сил, ни желания все это терпеть.
Сначала я страшно обрадовался долгожданной свободе. Но нужно было искать новую работу, и я ее нашел по объявлению в Интернете – свою самую скучную и безрезультатную работу в отделе рекламы одного престижного издания по строительству. Нужно было вести переговоры о размещении рекламы с руководителями связанных со строительством организаций.
Через два месяца я ушел оттуда и попал на самую экстремальную мою работу.
Я на целый год стал курьером по доставке пиццы и суши. Здесь был очень пестрый коллектив: от студентов, протестантов и нелегалов до алкоголиков и маргиналов, в том числе находившихся под следствием. Если вспомнить Данте, то это был следующий после казино круг трудового ада: по 16 часов в день, два через два, несмотря на праздники и выходные. Это была беготня по всей Москве, езда на всех видах транспорта, днем и ночью, в любую погоду. С тех пор я не могу спокойно ездить на общественном транспорте.
Сначала пиццерия находилась в здании Курского вокзала, со всеми вокзальными прелестями. Но потом я перешел работать на «Третьяковскую», в мой любимый район Москвы. Недалеко от работы был храм Николы в Пыжах. Я туда часто ходил в перерывах между заказами. Иногда заказов не было по полдня, и я уходил на службу в храм. Это была такая радость – после курьерской комнаты зайти в храм Божий! Это сильно укрепляло меня.
Кончилось все неожиданно и стремительно. Я пришел на работу 9 мая, была отличная погода, и все было хорошо. В курьерской комнате стоял телевизор, и было приятно посмотреть передачи про Победу, увидеть ветеранов и парад. Потом один из курьеров попытался меня оскорбить в очень грязной форме. Я дал жесткий отпор, произошла схватка. Мне пришлось вызвать милицию, так как силы были неравны, а дома ждали жена и маленький сын. Этим я сильно попортил нервы начальству, так как из-за этого инцидента вскрылись многочисленные нарушения трудового законодательства, этой организации грозил большой штраф за привлечение к работе нелегальных мигрантов. Меня по-хорошему попросили забрать заявление из милиции. Это был ключевой момент, и на этом трудовой ад закончился.
Я на целый год стал курьером по доставке пиццы и суши. Здесь был очень пестрый коллектив: от студентов, протестантов и нелегалов до алкоголиков и маргиналов, в том числе находившихся под следствием
Самым интеллектуальным и приятным стало мое нынешнее место работы. Сегодня я консультант по винам. Работа творческая и временами очень интересная, но, признаться, и она мне уже опостылела. Я давно уже осознал, что все эти работы не для меня, но, наверное, они нужны были как ступеньки моего развития. Эта тяжесть дала большой стимул учиться, чтобы потом работать по профессии в более интеллигентных сферах. Я скоро заканчиваю факультет журналистики. Но учиться мне пришлось не в стенах института, где я бывал очень редко, в основном во время сессий, а окунувшись в эти трудовые опыты. Надеюсь, это еще принесет свои плоды.
