Юные поддержат разговор на какие угодно темы. Некоторые стороны жизни они уже отведали и способны делиться опытом. О других с подкупающей самоуверенностью думают, что разбираются в них куда лучше тугодумного старшего поколения. О неизвестном им на практике готовы слушать и спрашивать в силу искреннего любопытства. Даже о смерти с юными можно говорить: в их глазах она окутана романтическим туманом, романтика же для юношеского интереса что бензин для пламени. И лишь о старости с юношами и девушками говорить почти невозможно. Формальной логикой признавая её существование, молодые люди не «примеряют» старость на себя. Языком соглашаясь, что им придётся состариться, они не принимают этого ни головой, ни сердцем.
Таков естественный защитный механизм юного сознания, открывающего для себя жизнь и мир заново, только сейчас и впервые. Но никогда прежде намеренное замалчивание темы старости не имело столь всепроникающего характера, как на нашем с вами веку. Осознать это помогает сущая безделица: расплодившиеся в социальных сетях демотиваторы, на которых соседствуют фотографии звёзд массовой культуры, датированные с промежутком в 20-30-40 лет, и красуются подписи вроде «О нет! Почему они стареют???» – и много-много печальных «смайликов». Как будто ерунда, детская шалость вперемешку с глупостью и сентиментальностью. Но стоит вчитаться в комментарии под такими картинками, а затем в невиртуальной жизни пообщаться с теми, кто подобные комментарии оставляет – и от снисходительной усмешки не остаётся следа.
Ваше неотъемлемое право не согласиться, но я просто констатирую факт: многие на самом деле шокированы и возмущены тем фактом, что их любимцы, живущие в телеэкране и на компьютерном мониторе, имеют свойство стареть. Мне тоже свойственны порой ностальгические приступы при взгляде, скажем, на Адриано Челентано, который ныне выглядит совсем иначе, нежели в фильме «Укрощение строптивого». Но я понимаю и принимаю, что человек не может в 80 лет оставаться таким же, как в 40.
Настораживает то, что «глянец» уже посеял в мозгах семена преклонения перед нескончаемой молодостью. Эти семена проросли и уже вытесняют из сознания элементарные представления о ходе времени и о его воздействии на нас. Незнакомство со старостью как жизненной реальностью и собственным неотвратимым будущим грозит современному человеку неприятными плодами: нравственными и практическими проблемами, сначала перерастающими в беды, а затем превращающимися в катастрофы. Определим главные из них, внешнюю и внутреннюю, и двинемся от первой ко второй.
Человек, игнорирующий старость как закономерную черту существования, рискует в один отнюдь не прекрасный день взглянуть на собственных родителей, увидеть их состарившимися и найти это зрелище неожиданным и неестественным. Брезгливость и недоумение будут соседствовать в таких сердцах и отражаться во взглядах на стариков-родителей. Спутником брезгливости станет мысль – «Этот дряхлый мужчина не может быть моим отцом, эта поседевшая женщина не может быть моей матерью – своих родителей я запомнил молодыми, полными сил и энергии…». Недоумение будет разжигаться мысленными вопросами – «Ну и с какой стати я должен тратить своё время, силы и деньги на этих непонятных и далёких от меня людей? Мириться с их маразматическими причудами, то безобидными, то сумасбродными? Брать на себя их возрастающую неспособность элементарно себя обслуживать? Ухаживать за ними в болезнях, восполнять их умножающуюся потребность в общении со мной и так много-много далее?»
Напрасно кому-то такая кошмарная картина кажется преувеличенной и драматизированной. Мы не уважаем и тем более не любим тех, кого не знаем – наши же современники на всех парусах при попутном ветре движутся к тому, чтобы исключить стариков из «круга жизни». Вычёркивание «отработанного» поколения из картины окружающей реальности – одна из наиболее ярких, хотя и не афишируемых, черт нынешней западной цивилизации. На Западе пожилые люди всё чаще пребывают в одном из двух состояний. Первое – превращаются в обитателей настоящих гетто, именуемых домами престарелых и составляющих целые посёлки, куда стариков «под роспись» сдают их дети и внуки, подальше от крупных городов.
Второе – отправиться во внешне благопристойное изгнание и пополнить ряды молодящихся и бодрящихся пенсионеров, отправляющихся в туристические поездки по всему свету, лишённые всякого смысла, кроме коротания отмеренного времени. Имеется подозрение, что зачастую их близкие питают потаённую надежду избавиться от неприятного присутствия при умирании: старики-путешественники вполне могут отойди в мир иной, находясь где-нибудь в Индонезии или Аргентине. В воздухе XXI века явственно повеяло новой версией фашизма, изгоняющего с глаз долой и с улиц подальше людей неугодных «категорий» и «сортов». Прежде это были негры или евреи, сейчас такую роль всё очевиднее отводят старикам. И первым, и потому самым важным, шагом к этому является стирание старости с личного жизненного горизонта.
Совершив этот шаг, невозможно не сделать следующего – внутрь каждого из нас. Закрывая глаза на старость, мы не получаем важнейшего жизненного урока: как правильно постареть. Человек способен впасть в неприглядное состояние в разных возрастах. Неприятен карапуз, от горшка лишь до третьего вершка добравшийся и нетвёрдыми ещё ногами двигающий в ритме то ли танго, то ли лезгинки, но уже инстинктивно усвоивший восприятие себя «пупом Земли». Безобразен вид почти ещё девочек, почти уже девушек, ровесниц Наташи Ростовой на момент первого появления той на страницах «Войны и мира», чьи внешность, манера поведения и нравственная подноготная более подобают сорокалетним путанам. Шокирует вид взрослого, исполненного всевозможными талантами, человека, увязшего в зависимости, у которой голов не меньше, чем у мифологической гидры - алкоголизм, наркомания, игромания, виртуальная, сексуальная…
Но подобные состояния, пусть и с оговорками, всё же имеют обратимый характер. Детский эгоизм можно скорректировать воспитанием. Раннюю развращённость можно пресечь раскаянием и последующим исправлением. Даже наркоманов и им подобных можно, хоть не всех и не всегда, спасти. Зрелище человека, приблизившегося к закату и так и не сумевшего осознать самого главного, ввергает в тоску. Моральное прозрение старика – это чудо не меньшего масштаба, чем «горе подняться и ввергнуться в море». Собственно, это одно и то же: по многим авторитетным толкованиям Евангелия, под чудом передвижения горы подразумевается покаяние в совершённых грехах и коренное изменение образа жизни. Однако как на окружающем нас ландшафте горы остаются на обжитых местах, так и покаяние в старости чудотворится в эксклюзивных случаях.
Человек, в преклонном возрасте одержимый теми же страстями, что и на протяжении жизни, но в силу возрастных метаморфоз утративший способность к воплощению большинства из них – зрелище жалкое и отталкивающее. Но чаще встречаются старики с виду добродетельные, зато пронесшие через всю жизнь убеждённость в том, что Солнце, Земля с семью миллиардами на ней копошащихся людей и всё мироздание вертится вокруг них. Обычно эта непоколебимая вера в собственную безгрешную исключительность выражается в многократно повторяющихся рассказах, иллюстрирующих свой ум, сноровку, правоту и моральную высоту начиная с раннего детства и заканчивая сегодняшним утром. Разумеется, при полном списке смертных грехов всех окружающих.
Чтобы не быть наказанным такой старостью, о склоне лет необходимо задуматься ещё «в самом расцвете», а лучше всего в молодости. Однако это невозможно, пока человек не вспомнит, что ему тоже суждено стареть, вплоть до тех пор, пока дряхлость не заявит о себе не как отдалённая перспектива, а как действительность, отражающаяся в зеркале и слышимая в скрипе суставов.
Мир создан прекрасным, молодость должна быть красивой, жизнь может быть чудесной. Но среди обступающего со всех сторон молодящегося гламура настало время не только вспомнить знаменитое выражение «Помни о смерти», но и дополнить её памяткой – «Помни о старости». О старости тех, кто тебе дорог и кто с ней встретится раньше тебя. И о своей собственной.
