С 2017 года Русская Православная Церковь 30 марта празднует день памяти просветителя Ирландии святого Патрика. И мы сегодня поговорим о почти незнакомых нам западно-европейских православных святых.
Кельтские святые особо чтили поэзию, и некоторые из них, как Коламба Шотландский, и сами были поэтами. В некоторых житиях рассказывается о помощи святых пишущим стихи. Кельты ощущали разлитую в мире благодать как Господню поэзию бытия и радовались всей этой красоте. Мир для них был в какой-то степени звучащим стихом, книгой Господней, о чём говорил тот же Коламба (Кольм Килле). Святость каждого человека и народа неповторима. И, хотя времена «Острова святых» давно в прошлом, но на небе жива та самая Святая Ирландия и её чудесные жители, и их красота (а так всегда бывает с расцветшими в Духе), когда мы тоже придём на небо и встретим их, окажется и похожа, и непохожа на всю другую красоту, знакомую нам...
Своеобразие северных святых
Чтобы понять красоту народа — надо обратить сердце к его святым и его писателям. К их жизням, мыслям, словам, поступкам. Только тогда мы сможем взглянуть на этот народ так, как его видно с неба. Тогда мы глубоко разглядим его неповторимость в бытии и ещё раз порадуемся Господней мудрости, которая благословляет цветущую разницу мироздания!
Нестор Летописец говорил, что каждый народ играет свою важную часть той мировой симфонии смысла и красоты, которую сотворил Господь.
Святые британские, ирландские, шотландские, уэльсские, исландские, а так же Оркнейских, Гебридских и Шетландских островов — ещё одно тому подтверждение.
Впервые в новейшей истории о необходимости собирать сведения об этих древних подвижниках сказал святой Иоанн Сан-Францисский. Он же положил начало написанию житий кельтских и англосаксонских святых.
Каждый народ (как и каждый человек) раскрывается в святости уникальным образом, а потому святые разных стран — как цветы с разных полей — все прекрасны по-своему.
И если есть общая черта у святых англичан и ирландцев, - так это чувство мира, как высокой эпичной легенды, где всякое чудище будет побеждено с Божьей помощью, и всех добрых будет ждать счастье. А дорога к радости стоит того, чтоб её пройти.
Другая черта святых кельтов и англичан – стремление опоэтизировать бытие. Это то явление, о котором один из персонажей Толкиновского «Властелина колец», коснувшись эльфийской благодати, говорит: «Мы сейчас очутились то ли в сказке, то ли в песне».
Разные люди по-разному говорили о пришедшей к ним благодати. Для северных святых эта светоносность мироздания была чем-то вроде живой сказки. А ключами к ней были чистое сердце и литургия. Мир, природа, история — внимают Богу, и Он делает для нас всё хорошим.
Ветхозаветный Иисус, сын Сирахов, пишет, что в своё время «всё признано будет хорошим». Северные святые доверяют этому уже сейчас. Не здесь ли одна из причин, что современные наследники мироощущения древних святых — сказочники, так многочисленны в этих северных странах? Ведь в сказке заключена глубочайшая мудрость о непрестанной красоте мироздания и несомненности хорошего конца для всех добрых.
По такой логике каждое доброе слово и дело — есть поэзия, украшающая эту землю.
И тут мы переходим к третьей черте северных святых — глубочайшему стремлению к знаниям и творчеству. Смысл всякого познания в том, чтоб через науки ещё и ещё раз увидеть премудрость Божию, коснуться её, восхититься ей.
Что бы человек ни изучал — только Бог лучится из каждой клетки бытия и Им полна всякая наука. Христиане запада до сих пор считают познание добродетелью — и в этом отзвук мысли древних святых, для которых познание всегда было встречей. Потому та же Хильда Уитбийская говорила священникам учить литературу и поэзию.
А творчество для северных святых выступает как одна из граней образа Божьего, как один из смыслов, по которому Бог привёл нас в бытие — умножать красоту, помазанную Духом. Ибо только такая красота не умрёт, но, по слову Старца Софрония Сахарова, будет спасена вместе со спасённым человеком и взята в вечность.
Потому среди святых кельтов и англосаксов так много поэтов, равно как и среди кельтских монахов. Более того, святые севера страдают, когда не могут выразить сердце в слове. Таков Кедмон Уитбийский.
Если византийская гимнография не столько поэтична, сколько догматична, то кельты в основание своей гимнографии положили именно поэзию. Потому древние молитвы севера так красивы.
Невозможно видеть красоту Бога и Его мира и не петь о ней. Встреча любви — есть подлинный источник слова для освященного человека. Потому все великие богословы церкви — прежде всего — поэты. В этом смысле поэт — всякий, кто выражает благодать сердца в словах. И такие слова, чего бы человек ни коснулся, есть ощущение того, что жизнь есть рай.
Об Англии
Андрей Филлипс говорит: «В прежние времена Англию называли «веселой» (по-английски «merry»), но веселой не в современном, а в древнем смысле этого слова, – то есть «блаженной», «освященной». Все эти традиции поистине освящали английскую землю».
Чтоб понять страну и народ, нужно обратиться к её святым и её классическим книгам. Тогда нам откроется красота народа, и мы увидим всю его красоту как христианскую, в том смысле, что всё самое высокое и светлое, всё, чему радуются сердца добрых людей, населяющих эту страну, будет по сути своей лучами света, идущего от Христа и в полноте раскрытого именно в православной церкви.
Один из самых известных святых средневековой Западной Европы — Патрик Ирландский. Поговорим о нём.
Патрик Ирландский
Когда к епископу Митрофану Никитину приходили люди, которые говорили ему какую-то вероучительную нелепость, он отвечал просто «Церковь так не учит». Тогда ему говорили: «А нам бабушка так сказала». Он отвечал: «Ну и что?». «Так бабушке 90 лет». И епископ заключал: «А церкви – 2000».
В огромной православной церкви существует почти утраченное современным западом понятие духовного наставничества. Наставник в идеале — это тот, кто может отвести человека ко Христу, привести к освящению и преображению. За века христианства в нём были наставники мудрые, хорошие, посредственные, неопытные и откровенно вредоносные.
Патрик Ирландский был из наставников великих. Представить только — силы духа всего одного человека хватило на то, чтобы целый большой и весьма разрозненный народ ирландских кельтов не только принял новую веру, но и всеми силами души захотел жить по ней. Патрик принёс на остров веру как основание бытия, суть и свет жизни, в лучах которого видно всё остальное. Глядя на него, было невозможно поверить, что ещё шестнадцатилетним юношей он был совершенно равнодушен и к храму, и к глубокой религиозности своей матери Концессы — родственницы святого Мартина Турского. И только шесть лет плена и многие испытания на чужбине приводят молодого человека к обращению к религии. Вернувшись из плена праведником, Патрик желает как можно больше узнать, чему учит христианство. Для этого он поступает на обучение в известный европейский монастырь, где глубоко постигает именно восточный святоотеческий опыт богообщения и боговосприятия. Вооружившись этим сокровищем, он возвращается в Ирландию, где несколько лет до того был в плену. Он ступает на остров уже как святой и общение с ним передаёт кельтам опыт освящающей благодати. А благодать уже привлекает их в христианство.
Человек существует только в любви и общении. Вспомните первый рай - Адам имел Бога и всё же ощутил одиночество. Тогда Бог создал Еву. Сам Бог создал нас так, чтобы мы находили радость и утешение не только в Боге, но в каждом любимом человеке. Апостол Павел говорит: «я ищу не вашего — но вас». И он же страдает, когда пришел в город и не нашел там любимого сердцу Тита... И святой Патрик обращает ирландцев в православие только потому, что полюбил их. А кроме любви нет ни у него, ни у нас другого смысла и другого предназначения. Когда-то Игнатий Богоносец написал своим ученикам: «Я весь изливаюсь от любви к вам». Так и Патрик приходит, чтобы дарить любовь, но и чтобы его любили тоже. Любовь не принуждает к взаимности, но всегда желает её. Господь дал Патрику милость на страшном суде судить всю Ирландию. Но весь суд состоит только в том, что свет пришел в мир, протянул свои руки к людям, увидел других как чудо и кротко пригласил каждого стать пасхальной радостью друг для друга…
Патрик - человек, который понял, что никакая боль не может стать окончанием истории того, кто устремился к Богу. Он проповедовал ирландским кельтам потому, что полюбил их. И в этом ещё одна его мудрость - всякая настоящая проповедь рождается от желания подарить другому ту великую радость, которая шире вселенной, но сполна умещается в добром сердце. Ведь каждый любящий для любимого (и Господь для всех) - всё равно, что апостол, и его присутствие есть достаточное основание для того, чтобы жить светло.
Патрик – человек, вдохновивший языческую Ирландию жить красотой Церкви и встречей с Богом. В человеке апостольского, миссионерского служения убеждает прежде всего вкус настоящести, который все тоскующие по подлинности и истине сердца узнаю?т как вкус Духа Святого. Духа, обретённого миссионером после многих лет боли, трудов, учения и служения. И единственный, способный дать людям прикоснуться к живому Богу.
Как говорил об этом Григорий Палама: «Слова опровергаются словами, но чем можно опровергнуть жизнь?»
Святой Патрик учит современный мир веселью и ощущению жизни как чуда, где слишком необыкновенны пути, по которым Господь ведёт добрых к счастью.
Альфред Великий
Чем ближе к Богу, тем больше мудрости. Святой английский король Альфред Великий говорил, что ни один король не может править без людей работы, людей войны и людей молитвы. То есть он дальновидно понимал, что в любом деле, и общенародном и личном, должны быть соединены труд, усилие и молитва. Сравните это с неким современным фильмом, где о попавших в трудное положение героях с усмешкой говорится: «им осталась только молитва». В том смысле, что им вообще уже ничего не осталось. Альфред был не таков — он был убеждён, что «все беды Англии происходят не от политических, гражданских или военных причин, а от причин духовных и моральных». Язычники викинги, с которыми воевал король, по его мнению были попущены Богом за отступление Англии от пути веры в конце 8 века. А потому, чтобы справиться с ними, нужно было возродить духовность, глубокое и ответственное отношение народа к религии и богослужению. Чтобы добиться этого на практике, святой Альфред предпринял мудрейшее решение — понимая, что сразу весь народ возвратить к богоугождению не удастся, он начал возрождать три вещи: монашество, учёность и закон. Закон должен был обеспечить права простолюдинов, чтобы они могли более спокойно ходить в храмы и служить Богу. Учёность была призвана явить Божью истину и красоту во всех аспектах бытия и быта. А монашество должно было воспитать в себе великих духовников, которые могли бы вести народ к Господу в духе древних святых отцов, а не собственных измышлений о христианстве.
Альфред верил, что в деле веры важен личный пример. Он тяготился властью, но никогда не тяготился храмовой службой. Вот, что о нём сказано в его житии.
«Он ежедневно присутствовал на богослужениях и причащался. Он молился и читал Псалтырь не только днем, но и ночью. Он любил слушать, как вслух читают Священное Писание и другие книги и старался заучить услышанное. Позднее он принялся за переводы псалмов – эти переводы сохранились. Он много благотворил и любил подавать милостыню бедным, проявляя при этом необычайную щедрость и благодушие как к соотечественникам, так и иноземцам. Альфред заботливо относился к своим епископам и клирикам, к знати и слугам».
Объединив Англию, он нисколько не пользовался для себя плодами собственной власти. Ко всем был учтив и приветлив и не надмевался над простолюдинами. К молодёжи относился как к собственным детям и часто подолгу беседовал с ними на нравственные и учёные темы. Своей жаждой знаний буквально заражал окружающих. Глубоко чтил монахов и имел своего духовника — святого. Прислушивался к святым монашествующим старцам и многое делал по их совету.
А потому перед смертью, озирая прожитую жизнь, он смог с полным правом сказать: «Всю свою жизнь я стремился жить достойно, и на память о себе тем, кто придет после меня, оставляю благие дела».
История об известном англосаксонском короле и православном святом Альфреде есть повесть о Промысле и руке Творца в истории. Само нашествие викингов на Англию древние короли и монахи воспринимали как расплату за грехи христиан. Алкуин даже говорил, что первое зафиксированное нападение викингов на монастырь Линдсфарн произошло потому, что монахи стали предаваться роскоши. Святой каппадокиец писал, что всенародные пороки уцеломудриваются всенародными казнями, а смысл их в том, чтобы привести большой народ к покаянию. И эту истину как-то глубоко и просто однажды начали понимать древние саксонкие короли. Так, родитель Альфреда, Этельвульф, отправляется в паломничество в Рим, а перед этим отдаёт церкви десятую часть всех своих земель. Этот дар короля перешел в древнюю поговорку «Десятина Этельвульва», о неком совершенно невероятном по масштабу подарке. Сам же Альфред, уже разбив викингов, третью часть дохода страны отдаёт на нужды церкви. Из них четверть – на помощь приходящим к королю бедным и неимущим, четверть – на монашеские общины, основанные королём лично (Шафтсбери и Этелни), четверть – на школу и четверть – на все остальные монастыри. Король стремится к возрождению духовной жизни и верит, что святые монахи научат народ тому, как вести себя правильно. Возвращение христиан к более глубокому пониманию веры принесло свои плоды и в экономическом, и в политическом плане. Викинги разбиты и изгнаны, Англия становится единой державой под рукой одного короля.
Во время войны с предводителем викингов Гутрумом был такой эпизод. Викинги попадают в сложную ситуацию, Альфред пытается заключить мир и приносит клятву о ненападении на мощах, а Гутрум клянётся на своём языческом обереге — священном кольце. Но гордый викинг знает, что к нему на помощь спешит большой флот — 120 кораблей с воинами, и легко нарушает клятву, тем более, что флот уже вошёл в воды Ла-Манша. И тут, неожиданно, в проливе начинается буря, которая топит все датские корабли. И люди видят в этом Господню волю, покаравшую клятвопреступников. «Мир никогда не выходит за границы нравственных законов», - скажет спустя много веков Честертон. И это справедливо для каждого, в независимости, знает он о Христе, или нет.
Брендан Мореплаватель
Высочайшее достоинство человека проявляется в том, когда он ощущает другого лучшим себя. Святой Брендан и его духовные дети — прекрасный тому пример, где каждый пришел в этот мир лишь затем, чтобы служить другим.
Брендан — Старец-наставник, и какой заботой окружает он своих духовных детей! Сколько света для их душ таится в его словах! Он открывает для них жизнь, как место поразительно интересное, а потому некоторые сказочные эпизоды жития ни капли не портят общего сказочного фона, где жизнь — есть всегдашнее чудо для всякого, кто способен преклонить колена перед высотой всего Божьего на земле и в других сердцах.
