Клайв Стейплз Льюис стал христианином в уже достаточно зрелом возрасте. Как я уже писал, большую роль в его обращении сыграл Джон Толкин. Одной из причин, почему он так долго оставался атеистом, и камнем преткновения для перехода в теизм была его неспособность решить так называемую проблему теодицеи. Что это такое? Проблема теодицеи имеет много составляющих, но главные ее вопросы таковы: «Почему в мире есть Всемогущий, Всеблагой и Всесильный Бог, но при этом одновременно с Его бытием наличествуют зло и страдания людей? Как Бог допускает это?» Вот что он сам писал об этом, будучи атеистом: «Живые существа причиняют боль, рождаясь на свет, и живут чужой болью, и в боли умирают… Мы все равно обречены, весь свет обречен, ибо, как говорит нам наука, Вселенная станет когда-нибудь единообразной, бесформенной и холодной. Все сюжеты кончатся ничем, и жизнь окажется на поверку лишь мимолетной, бессмысленной усмешкой на идиотском лице природы. Я не верю, что все это сотворил добрый и всемогущий дух. Или духа такого нет вообще, или он безразличен к добру и злу, или он просто зол». Более того, Клайв Льюис был в обиде на Бога за то, что Его нет, и Он не может сделать мир лучше. В письме своему брату он представляет Бога как человека, не отвечающего на письма, и приходит к выводу, что, судя по всему, этого человека просто нет, а потому Он не может помочь нам.
И Клайв Стейплз Льюис долгие годы не видел ответов на эти вопросы. А найдя их, обратившись в христианство, он спешит поделиться ими с другими людьми, оказавшимися в подобном затруднении. Так появился его богословско-философский трактат «Страдание» (в других переводах «Боль» или «Проблемы боли»). Это произведение стало одним из самых читаемых на Западе. Оно несет в себе, по словам одного специалиста по творчеству Льюиса, «исцеляющую силу христианства, способную помочь всем страждущим». Это произведение решает, прежде всего, интеллектуальную проблему страдания, причем в разных аспектах. Автор рассматривает страдание в контексте существования на земле, он анализирует, почему люди испытывают муки в аду, говорит о грехопадении, он даже высказывает свои мысли по поводу боли животных и так далее. Каждому человеку, который испытал большое горе в своей жизни, и перед которым по причине этого встали такие же вопросы, я советую эту книгу к прочтению.
Так зачем же Господь попускает боль и страдание? Автор видит несколько причин, органично связанных между собой. Я приведу тут только одну словами самого автора: «Бог шепчет нам посреди наших удовольствий, вслух говорит с нашей совестью, но Он кричит в нашей боли — это Его мегафон, чтобы слышал оглохший мир». Клайв Льюис отвечает тем, кто не понимает, почему существует ад, и почему Бог попускает его существование: «В конечном счете ответ всем тем, кто возражает против идеи ада, тоже принимает форму вопроса: «Чего, собственно, вы хотите от Бога?» Чтобы Он омыл все их прошлые грехи и, любой ценой, позволил им начать все сначала, сглаживая все трудности и предоставляя им всевозможную чудесную помощь? Но Он это уже сделал, на Голгофе. Простить их? Они не желают прощения. Оставить их в покое? Увы, боюсь, что именно так Он и поступает».
Таким образом, Клайв Льюис создал свою концепцию теодицеи, то есть проблемы страдания. И она стоит того, чтобы с ней ознакомиться. Но это теория. Клайв Льюис пережил в своей жизни реальное страдание – смерть своей любимой жены Джой. Он написал дневник, в котором описал свои ощущения и размышления по поводу своей трагедии. Он называется «Боль» или в другом переводе «Боль утраты». Это самая жесткая книга Льюиса. В ней он спорит с Богом, и её накал, её глубокую напряженность можно сопоставить разве что с плачем и дерзновением Иова в Ветхом Завете. Он издал ее под псевдонимом, и ему дарили его же книгу, чтобы поддержать в его горе.
Чтобы понять, насколько автор был подавлен и разбит своим страданием и ничем не мог утешить себя, я приведу следующие строки: «Бывают моменты, они всегда неожиданные, когда что-то внутри меня пытается уговорить меня, что не так уж все ужасно, не так безнадежно. Кроме любви в жизни есть другие радости. Ведь был же я счастлив до встречи с Х (икс). У меня есть еще много, как говорят, источников удовольствия. Брось, не так уж все плохо. Я немного стыжусь этого внутреннего голоса, но это кажущееся облегчение быстро проходит. Внезапный толчок раскаленной памяти — и весь этот «здравый смысл» улетучивается, как исчезает крохотный муравей в пламени свечи. И меня отбрасывает назад, к слезам и страданию. «Слезы Магдалины».
Клайв Льюис описывает, как постоянная неутолимая скорбь влияет на него: он становится неряшливым, не способен к каким-либо действиям, кроме своей преподавательской работы, а стоит ему только отвлечься – он видит ее лицо и заливается слезами. И на протяжении всего этого его терзает вопрос: где же Бог? Почему Он так ощутим, когда мы счастливы, а в горе Он куда-то исчезает? «Двери захлопываются перед твоим носом, и ты слышишь, как дважды поворачивается ключ в замке, гремит засов — и потом тишина. Нечего больше ждать, поворачивайся и отправляйся, откуда пришел. Окна темны. Похоже, что в доме никого нет. И неизвестно, был ли кто там прежде». Я привожу много его цитат, потому что только страдающий может выразить такую боль и отчаяние. Однако автор не считает, что страдание ведет к утрате веры, скорее, пишет он, оно дает усомниться в Его благости. Это сомнение усиливается обстоятельствами его брака с Джой. У нее был диагностирован рак, но произошла ремиссия, то есть временная остановка в развитии болезни. И они провели вместе еще три счастливейших года, даже совершили свадебное путешествие. Казалось, что они счастливы, вот, живите и радуйтесь. И потом ее не стало. «Рок, судьба (или как это называется) обожает дарить огромные возможности, чтобы затем обмануть ожидания. Бетховен оглох…Как ни посмотри, все это смахивает на злую шутку, фокус злобного кретина». Или та же мысль в другом месте: «Шаг за шагом нас вели по «тропе цветущего сада», и раз за разом, когда Он, казалось, был особенно милосерден, на самом деле, у Него уже была наготове очередная пытка». Николай Эпле, специалист по творчеству Льюиса, считает, что только такой человек как Клайв Льюис может так дерзновенно взывать к Богу, именно потому, что их связывают глубокие личные отношения.
И, в конце концов, анализируя, за что ему были уготованы такие страдания, автор приходит к выводу, что страдание – это инструмент Бога, нужный для того, чтобы менять человека. Льюис пишет, что его вера в Бога, его любовь к Джой – были карточным домиком. И Богу необходимо разрушить его, чтобы показать его ничтожность, чтобы поднять человека на новый уровень, чтобы он строил свое здание веры и любви на камне, а не на песке, как сказано в притче. «Бог не пытается проверить, насколько истинна или сильна моя вера или любовь, Он это и так знал. Этого не знал я. Он сажает нас одновременно на скамью подсудимых, место свидетеля и в кресло судьи. Он знал с самого начала, что мой храм — это карточный домик. И единственный способ заставить меня это понять — развалить его».
От осознания и понимания этого автору постепенно становится легче. Происходит примирение Клайва Льюиса с Богом: «Когда я задаю все эти вопросы Богу, я не получаю ответа. Но это не прежнее «Ответа не будет!» Это не захлопнутая перед носом дверь. Скорее, это спокойный, явно без всякого сочувствия, взгляд. Как будто Он покачал головой не в знак отказа, а как бы не желая обсуждать вопрос. Как бы говоря: «Успокойся, дитя мое, ты не понимаешь». Может ли смертный задавать Богу вопросы, на которые Он не считает нужным отвечать? И очень даже просто, думаю я. Бессмысленные вопросы не требуют ответа». Эта же мысль прослеживается в его книге «Пока мы лиц не обрели», там она принимает форму вопроса: Как мы можем обратиться к Богу лицом к лицу, пока сами лиц не обрели? Но об этой книге в следующих статьях. Таким образом, мы видим, что Клайв Льюис смог не только найти решение интеллектуальной проблемы страдания, но и сам его пережить, углубив и упрочив при этом свои отношения с Богом.