Смысл – это способ существования человеческой души. Если он есть, значит, все в порядке с душой. Она нашла в себе место миру, а мир нашел в себе место твоей душе. Мир принял тебя, а ты принял его. Но на каких условиях? Если эти условия не выполняются, то душа заболевает. Ей становится неуютно, плохо. Она теряет смыслы, и вместе с ними ты теряешь чувство уверенности. И ты понимаешь, что мир противостоит тебе, а ты противостоишь ему. Ты хочешь заняться собой, а мир настаивает, чтобы ты занимался его проблемами. Чтобы ты ходил на работу, интерес к которой у тебя уже угас. Чтобы ты занимался бессмысленными делами в момент, когда твою душу терзает как коршун сознание. Ведь сознание рефлексирует, а душа переживает. Ибо она не знает, будет ли найден новый компромисс с миром и чем ей придется заплатить за него.
Конечно, лучше всего, когда тебе все безразлично, когда ты равнодушен как к миру, так и к себе. Но это значит, что ты умер. Хотя ты все еще пребываешь в сознании. Только сознание твое пусто.
Но найти компромисс с внешним миром мало. Нужно еще договориться с собой. И уметь быть честным при этом. У тебя есть представление о мире, жизни, смыслах и о себе. Не всегда можно реализовать любимые смыслы. Достижимы только те, на которые ты способен и готов. Вот видишь ты смысл в музыке, ее воздействии на душу человека. И сам хотел бы стать композитором, к примеру. А дара нет. Придется остаться слушателем. Иначе смысл обернется бессмыслицей. Или находишь ты, что смысл жизни – в любви. Но готов ли ты к такому смыслу? Ведь любить не так просто. Как и быть любимым.
А что, если смысла нет? Если ты не видишь его? Смысл переживается, как чувство, причем чаще, как незаметное и необходимое, подобно дыханию, или как внутреннее знание, вера. Если начать озвучивать его, оформлять в слова, оно рассеется, умрет. Как и всякое другое чувство. Любой смысл можно обессмыслить, если начать выстраивать цепочку «то, чего ради». Ведь последнего звена нет, его никогда не найти. И именно поэтому возможен смысл. Если бы было известно это звено, круг замкнулся бы, для Бога не осталось бы места, мир превратился бы в механизм, стал бы объясним, а человек бессмыслен.
Мир принял тебя, а ты принял его. Но на каких условиях? Если эти условия не выполняются, то душа заболевает. Ей становится неуютно, плохо. Она теряет смыслы, и вместе с ними ты теряешь чувство уверенности
Если бы человек был возможен легко, то он мог бы расти, как трава. Но человек – это, в первую очередь, усилия человека стать человеком. Следовательно, быть человеком трудно. Это бремя, тяжелая ноша, труд, лишенный радости. Для чего тебе превозмогать себя? Зачем сдвигать границы своих возможностей и всякий раз заново пересекать их? Для того, чтобы не быть в рассеянии, нужны усилия, нужны смыслы. А смыслы рождаются чувствами в сопряжении с символами. Проблема состоит в том, что это сопряжение сотворено в тебе до тебя без твоего согласия. Но это-то и мучительно. То, что бессознательно, по выражению Канта, спонтанно «синтезировано продуктивной способностью воображения», то, что стало условием поиска всякого смысла, ты хочешь присвоить, сделать производным от своего сознания. И не можешь этого сделать, ибо условия существования сознания нельзя постигнуть сознанием.
Попросту говоря, человек не своеволен, не всемогущ по отношению к самому себе. Обнаружив, что он не Бог, человек может впасть в отчаяние, единственный выход из которого обозначен словами Достоевского «Смирись, гордый человек!» Поэтому смирение – обязательное условие для всякого созидательного труда. Без него никто никогда ничего не закончит.