Митрополит Владимир (Богоявленский) и его подарок Москве
Заглянем в «лихое» место
Есть в Москве на северной границе Садового кольца, рядом с метро «Цветной бульвар», небольшая улочка. Зовется она Лихов переулок. Занятное название – согласитесь. Кто-то считает, что место получило фамилию проживавшего здесь в XIX веке богатого человека (что интересно, до этого переулок был известен вообще как Дурной). Кто-то говорит, что название произошло из-за того, что в старину здесь обитали лихие люди, разбойники, которые нападали на приходящих в соседние Каретные переулки за экипажами и лошадьми.
Можно ли сейчас найти по этому адресу что-нибудь «лихое» или хотя бы интересное? На первый взгляд, Лихов кажется вполне обычной улочкой московского центра. Старые дома, имитирующие еще более старые дома; более современные постройки, состарившиеся раньше времени. Арка вроде тех, что в Петербурге, офис Национального союза производителей молока, супермаркет с бродягой, стоящим у дверей. Последний на вид совсем не лихой – в основном, задумчивый.
Но погодите. Есть в Лиховом кое-что действительно необычное. На четной стороне улочки расположился словно пришедший из сказки дворец цвета пасхального кулича. У него резные проемы окон, пузатые колонны на входе и настоящая острая башенка, куда, вероятно, поместилась бы не одна тоскующая царевна. Что это за место, и связано ли оно как-то с именем переулка?
Духовная жемчужина старой Москвы
Встреченный дворец – это исторический Московский епархиальный дом, построенный еще в начале XX века по задумке тогдашнего московского митрополита Владимира (в миру Василия Никифоровича Богоявленского). Заботящийся о своей пастве архиерей решил объединить в одном месте все благотворительные и просветительные учреждения московской епархии. Посильную часть средств на постройку владыка пожертвовал лично.
После открытия Епархиальный дом стал одним из центров общественно-церковной жизни столицы. В нем размещались множество церковных благотворительных организаций, редакции духовных журналов, библиотека, отдел распространения духовно-нравственных книг, миссионерское общество, церковно-археологический музей, общество любителей церковного пения – и это еще не полный список местных организаций и учреждений. Многие направления деятельности дома были связаны непосредственно с личностью самого митрополита Владимира, который отличался вниманием к народному просвещению.
Часть из того, что происходило в Епархиальном доме, совершалось в Москве (и даже в России) впервые. Так, в 1910 году здесь были открыты первые в Москве Высшие женские богословско-педагогические курсы. А с 1918 г. в Епархиальном доме начались занятия Православной Народной Академии – уникального высшего учебного заведения, сочетавшего богословское образование со светским.
Лихов переулок. Кто-то говорит, что название произошло из-за того, что в старину здесь обитали лихие люди. Можно ли сейчас найти здесь что-нибудь «лихое» или хотя бы интересное?
Находящийся на втором этаже здания Владимирский храм (освящен в честь святого равноапостольного князя Владимира) стал одним из украшений столицы. Иконы для его иконостаса и алтаря были написаны в мастерских наиболее известных иконописцев своего времени: Гурьянова, братьев Тюлиных, Чирикова, Дикаревых. Высокий класс последних можно подтвердить хотя бы тем, что в мастерской Чирикова реставрировали Владимирскую икону Богоматери, а Михаил Дикарев создал иконостас для усыпальницы Романовых в Новоспасском монастыре.
Митрополит Владимир искренне беспокоился о том, что в обществе угасает вера, и его Епархиальный дом стал значимым духовным подарком москвичам и украшением архиерейского служения самого владыки. В 1913 году, когда митрополит был уже переведен в другой город, Святейший Синод присвоил Епархиальному дому наименование «Владимирский».
Ступени в небо
Чтобы пройти во Владимирский храм и граничащую с ним большую Соборную палату, необходимо подняться по длинной белой лестнице. Думал ли владыка Владимир, в 1915 году ставший митрополитом Киевским, что в его восхождении к Богу начинаются самые последние ступени? Время было уже неспокойное. Брожение в обществе продолжалось, государство ниспадало в кризис, а внешние и внутренние враги старой России постепенно затягивали на ее шее веревку.
28 августа 1917 года (эта и последующие даты приводятся по новому стилю) открылся Поместный Собор Русской Церкви, большинство пленарных заседаний которого проходили в большом зале Епархиального дома, получившего из-за этого название Соборная палата. Особая важность Собора состояла в том, что нем было принято решение о восстановлении в Русской Церкви Патриаршества. Первым Московским патриархом с Петровских времен стал владыка Тихон (Белавин), впоследствии прославленный как святитель. На Соборе митрополит Владимир выступал Почетным председателем, а в декабре 1917 возглавил чин возведения новоизбранного Патриарха на слежение.
После избрания нового предстоятеля Церкви архиепископ Антоний (Храповицкий) от лица сонма архиереев поблагодарил митрополита Владимира, уступающего место первенствующего архиерея Патриарху, и, среди прочего, сказал: «В то время, как другие совершенно изолгались и постоянно изменяли своим убеждениям, митрополит Владимир не боялся говорить "правду царям" и не "с улыбкой", как наш старинный поэт, но со слезами, сознательно подвергая себя страданиям, и в то же время, претерпевая все житейские скорби со смирением и величайшей твердостью души».
После революции 1917 года положение владыки Владимира стало еще более затруднительным, чем прежде. Ему как строгому хранителю канонов и традиций Церкви пришлось противостоять желанию новой власти ввести революционные начала в сферу церковных отношений. Когда митрополит вернулся с Собора на свою кафедру в Киев, его ожидали сильные огорчения. Октябрьский переворот разрушил порядок в церковной жизни на Украине. Прошедший в Киеве епархиальный съезд клира и мирян образовал самочинное управление и призвал к созданию независимой Украинской Церкви. Митрополит Владимир выступил против подобного незаконного переустройства жизни епархии. Он призывал своих чад к сохранению Церкви в единстве и чистоте Православия, учил препятствовать расколу и избегать вражды.
Скоро в адрес законного митрополита и одного из старейших иерархов Церкви стали высказываться оскорбления и даже поступать угрозы. В один и тот же день старца могли то в грубой форме склонять к оставлению митрополии, то, напротив, предлагали ему стать самочинным патриархом. С владыки требовали денег и всячески притесняли. В собственных покоях в Киево-Печерской лавре митрополит Владимир был как в осажденной крепости, но по-прежнему оставался непреклонен в своей любви к Богу и Церкви.
25 декабря 1917 года, видно, ощущая приближение собственной Голгофы, старец сказал: «Я никого и ничего не боюсь. Я во всякое время готов отдать свою жизнь за Церковь Христову и за веру Православную, чтобы только не дать врагам Ее посмеяться над Нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в России, там, где оно началось».
Благородный Иосиф и выстрелы в ночи
В 1918 году в Киев пришла Гражданская война, и город оказался в руках большевиков. Происходили невиданные до этого грабежи и всплески насилия, осквернялись монастыри и храмы.
Вечером 7 февраля в покои к владыке явилась группа озлобленных революционно настроенных людей с ружьями, шашками и револьверами. Пришли они под предлогом того, что в Киево-Печерском монастыре не образованы комитеты. Спустившегося к незваным гостям митрополита Владимира увели в кабинет, откуда через некоторое время отправили в верхние покои уже под стражей.
Когда старец проходил мимо епископа Феодора и архимандрита Амвросия, в тот момент находившихся в доме, то сказал им: «Вот они хотят уже расстрелять меня, вот что они со мной сделали», – и при этом развел руками. Следовавший за владыкой матрос грубо закричал: «Иди, не разговаривай, кто тебя будет расстреливать!» Наверху пришедшие в течение двадцати минут глумились над старцем, пытали его, душили цепочкой от креста и требовали денег. Затем повели наружу.
На крыльце к владыке подошел под благословение старый келейник Филипп, но один из пришедших, по виду матрос, оттолкнув монаха, закричав: «Довольно кровопийцам кланяться! Кланялись, будет!». Владыка, приблизившись сам к келейнику, благословил его, поцеловал и, пожав руку, сказал: «Прощай, Филипп!». Митрополит был спокоен, словно шел на служение Литургии.
Старца повели за территорию лавры. По дороге к ограде он шел, осеняя себя крестным знамением, и в предвидении смерти благоговейно напевал стихиру на целование Плащаницы:
Благообразный Иосиф, с Древа снем Пречистое Тело Твое, плащаницею чистою обвив, и благоуханьми, во гробе нове, закрыв, положи, но тридневен воскресл еси, Господи, подаяй мирови велию милость.
Митрополита вывели из лавры через Экономические ворота и доставили на какую-то площадку метрах в 300 от монастыря. Отец Владимир спросил: «Вы здесь меня хотите расстрелять?» «А что ж, церемониться с тобой что ли?» Тогда владыка попросил у палачей разрешения помолиться Богу, на что последовал ответ: «Только поскорей». Воздев руки к небу, старец молился вслух: «Господи, прости мои согрешения вольные и невольные и прими дух мой с миром!» Затем благословил крестообразно обеими руками своих убийц и произнес: «Господь вас да простит». Руки митрополит опустить уже не успел. За лаврской стеной среди тишины послышались выстрелы. Сначала четыре, а через полминуты еще два и еще.
На рассвете богомольные женщины нашли тело святого, которое лежало за лаврой на маленькой полянке среди крепостных валов. На нем было множество ранений: как огнестрельных, так и нанесенных холодным оружием. Ценные вещи оказались сняты. Палица митрополита – символ духовного оружия и Божьего слова – была сломана, а ее серебряное навершие сорвано.
Произошедшее сильно взволновало участников продолжавшегося в Епархиальном доме Поместного Собора. Для расследования убийства была собрана специальная комиссия, но та не смогла уже исполнить своего предназначения - Москва была отделена от Киева новыми обстоятельствами революции. Вскоре и сам Собор прекратил свое существование – его насильственно прервали в 1918 году в условиях гонений. Епархиальный дом отобрали у Церкви, и его Соборная палата опустела.
Услышь колокола
И вот мы снова в переулке. Охранник из магазина прогнал бродягу, и тот через арку ушел куда-то, словно растворившись в ней. Небольшой дождь принес с собой свежесть, расплескав весну по всему Лихову.
Занятное это название – не знаю, откуда оно взялось. Но сейчас, когда смотришь на восстановленный Епархиальный дом митрополита Владимира, вспоминаешь, какое лихолетье сто лет назад обрушилось на эти стены и не смогло их окончательно сокрушить.
В здании после революции в то или иное время располагались и главполитпросвет, и кинотеатр «Артек»; на месте храмового алтаря устраивали столовую и ставили рядами токарные станки. Колокольню и золотой купол сносили, а над правым приделом надстраивали четыре новых этажа. В какой-то момент здание вообще оказалось под угрозой разрушения, но вот сейчас стоит перед нами в своей былой красоте.
Московский Епархиальный дом словно символ новомучеников и исповедников Церкви, первым архиереем из которым стал владыка Владимир. Этих людей гнали, сокрушали их тела, вычеркивали память о них из истории, но Бог, за Которого они стояли до последнего, все расставил по своим местам.
Только из участников Поместного Собора в Епархиальном доме к лику новомучеников и исповедников Российских были причислены около 50 человек, изображения которых мы можем увидеть сейчас на иконах и росписях в здании. Эти люди вышли из Соборной палаты как грозное Христово войско и, хотя их оппоненты могли решить, что сломили Церковь, мирное духовное оружие в конечном итоге восторжествовало над ружьями и штыками.
Вот-вот на колокольне зазвонят. Теперь в доме находится Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет – продолжатель дела Народной Академии. В здании располагается богословский факультет вуза, проводятся богослужения, открытые лекции, концерты и еще много чего полезного и интересного для жителей столицы. Спасибо тебе, владыка Владимир, что подарил своей пастве это место, непреклонно сохранял для потомков православную веру и сейчас молишься о нас!
Приходите и вы в Лихов в гости к старцу, чтобы поклониться отцам Поместного собора и согреть душу от очага веры, который Господь разжег в Московском Епархиальном доме.
