Едем в автобусе из монастыря большой компанией молодёжи. С нами отец Ярослав Ерофеев, батюшка из Можайска. Многие начинают задавать ему обычные волнующие христиан вопросы, завязывается оживлённая беседа.
- Расскажите о своей встрече с Богом, - прошу я. И батюшка с готовностью рассказывает нам свою необычную историю…
- Я из тех людей, которые не могут молчать. Когда есть свидетельства любви Божией к человеку, мне хочется всем говорить об этом. Так обычно баптисты делают, но и я не могу молчать.
Приход к Богу для меня состоялся примерно в 18 лет. До этого я, как все нормальные советские дети, ходил в храм лишь на Пасху. Когда затрагивались вопросы религии, отец говорил так: мы – православные. За это я благодарен родителям. Хотя, к сожалению, отец умер без покаяния, без причастия. В семье о надевании подрясника, конечно, и речи быть не могло, потому что мы были далеки от этого. В 13 лет я заболел золотистым стафилококком, очаг которого нельзя было никак убрать. Болезнь длилась несколько лет, вплоть до прихода в Церковь. Врачи уже использовали все методы лечения, пообещали, что мне осталось жить около месяца и аккуратно предложили мне готовиться к смерти.
В это время я учился в Национальной академии государственной налоговой службы под Киевом. Это был престижный вуз. Конечно, мне не хотелось умирать, меня ожидало такое светлое будущее: строить карьеру, брать деньги со всех, с кого можно, быть состоятельным человеком. В общем, трамплин был хороший. И тут я понимаю, что не доживу до этого момента. А в вузе нам преподавал философию замечательный преподаватель, который очень яро рассказывал о религиях. Если он рассказывал о мусульманстве, можно было решить, что он мусульманин, если о буддизме – казалось, что он поклонник именно этой религии. Когда он говорил о христианстве, он говорил, как христианин. Словом, он честно выполнял свою работу. На территории академии был храм. Я зашёл в него и увидел там этого своего преподавателя. Кричу ему: «Так вы православный?!» А он мне: «Тихо ты, чего кричишь. Да, православный». У нас завязался разговор, и он дал мне книгу какого-то монаха о загробной жизни. Там всё по святым отцам, по Евангелию, по Ветхому Завету убедительно рассказывается. Это и стало моей первой пищей, ответом на волнующие тогда вопросы. Благодаря этому я уже не боялся умирать.
Конечно, мне не хотелось умирать, меня ожидало такое светлое будущее: строить карьеру, брать деньги со всех, с кого можно, быть состоятельным человеком
Я ходил в храм, ставил свечки. Меня интересовали всякие религиозные вопросы, ну, я сидел на парах, читал. Зачем мне какая-то макроэкономика, если помирать через месяц? Тогда же я и Достоевского всего прочитал… Хорошие пары были. И мне ребята говорят: «Слушай, тебе в семинарию что ли пойти надо, ты не туда пошёл». А я отвечаю: «А чего, я пошёл бы». Я тогда ещё Евангелие не прочитал, ничего не знал. Тогда меня ребята познакомили с тромбонистом из оркестра при университете. Он при батюшке в храме служил, мы разговорились. И договорились, что он меня познакомит с батюшкой. Я отцу Андрею объяснил, что у меня такое состояние сейчас: хочу в семинарию, жить осталось мало, уже ко всем врачам, бабкам, знахарям обращались. Он тоже спрашивает: «А в храм ты ходишь?» Я отвечаю: «Конечно». «А куда?» «Сюда» «Что-то я тебя ни разу не видел». А он настоятель этого храма. Я говорю: «Да постоянно хожу, каждый день свечки ставлю». Он: «Ааа, понятно. А ты когда-нибудь исповедовался, причащался?» «Нет». «Ну, тоже понятно». И он мне тогда много внимания уделил. Многое значит правильный подход священника к заблудшей овце. Я подготовился к исповеди, к причастию. Здесь и начинается, собственно, чудо.
Уже после первого причастия я почувствовал облегчение, болезнь начала отступать. Через год болезни и след простыл. Врачам, у которых я лечился, было неловко звонить моей маме. Они думали, как поддержать скорбящую по сыну мать, и очень удивлялись, что всё хорошо. Это действительно чудо, за которое я могу благодарить Господа.
Через год я поступил в семинарию. Тоже чудом, потому что к тому времени я прочитал только Закон Божий. Проректор, который присутствовал на собеседовании, не хотел меня брать. Он сказал: «Заканчивай сначала свою академию, а потом придёшь». Я говорю: «Нет, я хочу сейчас». Он отвечал: «Да нет, ты не потянешь…» И мы с ним долго спорили, я ему всё пытался доказать, что потяну, могу одновременно учиться в двух вузах (я хотел в семинарию на заочку). Пока мы спорили, к нему постучали в дверь и сказали: «Отец Николай, вас там братия на трапезу ждёт». И если бы его на трапезу не позвали, он бы, может, и не подписал документ о поступлении.
После случая, который со мной произошёл, когда кто-то заявляет, что причащаться надо раз в год, я смеюсь этим людям в лицо. Причащаться надо постоянно, ведь Причастие – это наша жизнь, которая подаётся Господом даром. «Ешьте – это Моё тело, пейте – это Моя кровь». Как можно себя лишать этого? Когда человек меняет себя, свой образ мышления, Господь лечит не только душевные раны, но и физические. А это очень больно и страшно – ощущать, что осталось жить совсем немного. Я убеждённый православный, потому что на своей шкуре ощутил Бога.
