Что такое Волга? В детстве я даже не сомневался: Волга – это легковая машина. Она была несбыточной мечтой многих советских граждан. Каждый ребенок знал: если у какой-нибудь семьи есть «Волга» – то это ого-го какая семья!
Позже обнаружилось, что «Волга впадает в Каспийское море», что она - «самая-самая русская река» и «мать-кормилица», и что бурлаки-то именно «на Волге» и еще столько всего интересного! Но по факту получалось, что информации и идеологических штампов было много, а реальной-то Волги и не было.
Чем замечательна Волга? Хоть раз в жизни, но ты обязательно попадешь на ее берега – так вот она расположена. И я тоже попал. Да не где-нибудь, а в Ярославле. Мне был 21 год, и я сразу влюбился и в Волгу. И в Ярославль. В голове звучала «Сказка о царе Салтане», а из воды выходили 33 богатыря... Я шел по волжской набережной, видел ярославские церкви, и мне казалось, что и они – такие красивые – могли выйти только из этой реки. Правда, когда я потом поделился своим открытием, одна моя знакомая смеялась надо мной: «Какие же вы, мужики, приземленные! Волга – это не только вода, но и воздух, особое небо. И эти церкви вышли не из воды, а спустились с неба». На подобное суждение я только мог развести руками: «Волга, одним словом…»
А потом был Тутаев, бывший Романов-Борисоглебск. Вот тут-то мне крышу снесло окончательно. Такой красоты я просто еще не видал. Мы тут же с женой решили, что по-настоящему жить можно только здесь.
Вскоре последовал Углич, и для себя я открыл тайну угличского сыра. Конечно же, он впитал красоту окружающих мест и поэтому стал таким вкусным.
Не заставил себя ждать и исторический поворот темы. Волга была для меня очень долго вне истории, она была внутри России – этакий внутренний русский проект: сидят себе «волжанки» – и «окают», и «окают». И тут я узнал другие названия этой великой реки. Мне хватило одного: Итиль – я сразу увидел сотни разных народов, которые хотели сделать эту реку своей. А удалось это только нам. Волга – это река нашей победы. И Сталинград – это только последняя точка в громадной череде битв и сражений, в которых участвовали русские, чтобы превратить Волгу в наше «внутреннее дело».
Еще один «волжский» подарок сделал мне родной брат. Он женился на жительнице города Калязина. И здесь произошло удивительное. Не Вера переехала в двухкомнатную
квартиру моего брата в Митине, а брат переехал в ее двухкомнатную калязинскую квартиру. Вернее, он переехал на Волгу. Нынешний Калязин неказист, и это еще мягко сказано. Старый Калязин, возникший рядом с Макарьевским Калязинским монастырем, на три четверти ушел под воду после создания Рыбинского водохранилища. Бытовая мистика: единственной иконой в нашей московской родительской квартире была небольшая иконка преподобного Макария Калязинского).
И если 15 лет назад мой отец не мог понять выбор своего сына, то теперь у него вопросов нет. И мы все регулярно ездим к Егору в гости – на Волгу.
Поэтому я, коренной москвич, с пеной у рта буду доказывать, что я – потомственный волжанин. И каждый год я думаю: в какой следующий поволжский город мне предстоит поехать? Ведь есть еще Казань, Саратов, Самара, Рыбинск, Астрахань...
И есть у меня мечта, которую я, увы, так и не осуществил, – матросом проплыть от Твери до Астрахани. Мне это не удалось, но мне почему-то кажется, что моему сыну удастся.
