Этот вопрос мы часто слышим от знакомых и родственников, он появляется в заголовках статей, становится предметом дискуссий на телеэкранах. Звучит он зачастую риторически. Из уст одних, ответственных и серьёзных, в нем слышится обреченное «Да». Из уст других, пылких и искренних, – категорическое «Нет». Между тем, сама формулировка скрывает в себе некоторые подводные камни.
Интересно, что под семьёй в данном контексте часто подразумеваются диаметральные понятия. Первые говорят о её социальных границах, обозначенных штампом в паспорте и пропиской. Вторые – о межличностных отношениях, характеризующихся чувствами и образом жизни. Внимания заслуживает также и сама мотивация. Иногда это, действительно, активное, любящее «ради», но нередко – и пассивное, унылое «из-за».
Если представить семью как картину, то в первую очередь в ней, конечно, важно содержание. Полотно этой картины – тот образ, на основе которого ребёнок создаёт своё представление о мире. Можно сказать – это все наши взаимоотношения. Но чтобы полотно сохранилось во времени, устойчиво крепилось на стену социума, ему нужна прочная, надёжная рамка. Следуя той же логике, это – наши штампы и прописки. Если картина надломилась, высохла и растрескалась, выцвела, оказалась разорванной на отдельные куски, говорят о том, что семья претерпевает кризис. Ребёнок лишается целостного сюжета, кусочки перепутаны, и он дезориентирован. Убрав рамку, мы обречем кусочки на окончательное рассеяние, а личность ребёнка – на внутренний кризис, ведь в сознании ребёнка эта картина – он сам. Но если мы сохраним рамку и на этом остановимся, реставрируется ли картина автоматически? Нет, она все также будет представлять из себя бессмысленно сваленные в кучу паззлы.
Эти осколки отношений больно ранят ребёнка. Они, как разбитое зеркало, отражают обрывки мира хаотически, не менее дезориентируя, чем при потере границ. Иногда родители негласно договариваются жить параллельно, становясь постепенно совсем чужими. Соблюдая некий ритуал вежливости, они выполняют необходимые обязанности и делают вид, что картина в полном порядке. Такая иллюзия картины создается нехитрой техникой приклеивания мелких кусочков куда попало, без тщательного исследования, лишь бы они сложились в нужные рамки. Но и здесь невооруженным глазом видно, что образ не восстановлен. Смотря на такую картину, вернее, ощущая себя её частью, ребёнок получает всю ту же дезориентацию и глубокую внутреннюю травму.
Дети очень чутки ко лжи в отношениях, она вызывает в них тревогу и боль. Ребенок видит, что там, где говорят «белое», на самом деле – черное. Со временем он адаптируется к противоречивым сигналам, усваивая жизнь как безнадежно запутанный клубок. С этим он и пойдет в мир взрослых строить свое счастье. А пока организм ребенка начинает сигнализировать о внутренней поломке плохим поведением, болезнями, замкнутостью. Но и тут родители перекладывают ответственность друг на друга. Они начинают спорить, кто виноват в том, что ребёнок не воспринимает картину жизни целиком и не усвоил правил её построения, забывая, что образа давно нет, а то, что они придумали – пособие, негодное для обучения. Бывает и так: краски настолько засохли и выцвели, что сюжет картины не просматривается вовсе или за ним угадываются пугающие фигуры. Но картина добропорядочно висит на стене социума, а её авторы заботятся лишь о том, чтобы чистить и обновлять рамку. И все это – «ради детей». А каково детям находится в одном замкнутом пространстве с омертвелыми, наполовину разложившимися отношениями – до этого вопрос не доходит. Потому что люди успокоились в самом начале, когда решили, что главное – сберечь форму. И теперь всё уже настолько запущенно, что дополнительными вопросами задаваться страшно.
Что я хочу сказать... Конечно, нет единого рецепта для всех, жизнь сложна и многообразна. И моя метафора далеко не идеальна. Но как ответить на наш вопрос? Стоит ли ради детей сохранять семью? Ради детей стоит сохранять отношения. Бороться за них, строить, восстанавливать, иногда реанимировать. А иногда смириться с потерей и начать заново создавать картину, подбирая для нее и новую рамку. Ведь бывает так, что семейный сюжет напоминает фильм ужасов 18+. И как бы нам ни хотелось иного, он приносит детям лишь ежедневную боль. Боль, гораздо более страшную, чем расставание.
Что понимают под семьёй дети? Родню. Им надо, чтобы люди, называющие себя семьей, были друг другу родными, чтобы им можно было доверять. Если мы любим своих детей и желаем им самого лучшего, то сохранять надо именно это.
***
– Мама, наша бабушка не настоящая!
– Почему??
– Ну, какая же она бабушка?! Она же женщина! Вот твоя бабушка – настоящая! Такая, как в книжках на картинках рисуют.