Чем шире охват социальных сетей и чем больше времени мы, запутавшись в них, там проводим, тем популярнее становятся статьи, заметки, даже целые сообщества на тему «Советы будущим родителям». Причина очевидна: легче и проще доверять советам в формате «чего мы не знали до рождения ребёнка, что мы узнали и чем делимся с вами» от реальных людей с реальными детьми. Это ведь не талмудической толщины учебники по психологии, написанные талмудическим языком, где незнакомые учёные рассуждают о неких среднестатистических детях. Хотя один из первых уроков родительской жизни как раз и гласит, что никаких среднестатистических детей не существуют, все они разные и особенные.
Что ж, скажу и я несколько слов о том, что узнал уже после того, как стал родителем и что хотел бы знать прежде. Нет, никаких секретов по части пеленания, выбора бренда подгузников и оптимальных способов успевать всё и сразу я вам не открою. По уважительной причине – сам их не знаю (по последнему пункту вообще полный провал). Но для меня стало очевидным, что чаще всего будущие родители совершенно напрасно не задумываются о страданиях, эмоциональных и душевных (физическую боль оставим за рамками беседы).
Во-первых, сегодня днём с огнём и с фонарём не найдёшь молодых родителей, осознающих, что одна из задач воспитания детей – это подготовить их к тому, что в жизни придётся страдать. И это не факультативное направление воспитания, а одна из основных задач отца и матери, над решением которой лучше задумываться как минимум с первого дня жизни ребёнка.
Согласен, сперва эта фраза «Готовить ребёнка к страданиям» порождает нехорошие ассоциации и печальный визуальный ряд: наказания за любую провинность, чрезмерная строгость, пресловутый кожаный ремень и т.п. Ни единой буквой не призываю намеренно заставлять ребёнка страдать в, так сказать, терапевтических целях и дозах, чтобы тем самым якобы закалить его и подготовить к будущим ударам судьбы. Такая стратегия на 1 удачный пример будет иметь 99 примеров сломанных личностей с деформированной психикой.
Но настоящая родительская любовь – помимо сентиментальности и естественного желания обезопасить ребёнка от любых неприятностей, настоящих и будущих, действительных и мнимых, – это ещё и забота о его будущем. А будущее каждого маленького человека в изрядной мере состоит из страданий различной глубины, тяжести, болезненности. Каждому придётся страдать.
Пришедший в этот мир человек – это ангел с отрубленными крыльями и обрубленной памятью. Он даже не помнит, что не является просто homo sapiens в качестве вершины пищевой биологической цепи. И до времени не задумывается о том, что его жизнь не ограничивается вопросами физического существования «здесь и сейчас». Но всё равно чувствует, что не на своём месте, не в своей стихии, он мучается гоголевским вопросом «почему люди не летают, как птицы». Он неизбежно столкнётся со злом и несправедливостью – и это станет катастрофой вселенского масштаба, хотя изначально ребёнок это и не осознает. Он будет переживать как катастрофу другие вещи, на самом деле куда менее значительные: комплексы из-за внешности, неудачные подростковые «любови», конфликты с друзьями и подругами. Что уж говорить о таких реальных несчастьях, как болезни, потеря близких и т.д.
И если детей не готовить к этой (на самом деле преобладающей) стороне жизни, а сводить всё к инфантильным сказкам «всё и всегда будет хорошо», то тем самым мы невольно и неразумно усилим их страдания в разы, на порядок или в каких там категориях можно измерить человеческую боль, эмоциональную и душевную.
Человек, не выглянувший утром в окно, не увидевший проливного дождя и выскочивший на улицу без зонта, не только насквозь промокнет, но и рискует серьёзно заболеть. А человек, на которого с пелёнок нацепили и не снимали розовые очки, не только будет неприятно удивлён жизненными реалиями, но и окажется неготовым справляться с ними. Он не сможет ни толком бороться с ними, даже если для того будет благоприятная возможность, ни вставать после неизбежных ударов судьбы, извлекать из них уроки и двигаться дальше.
Но это лишь одна сторона проблемы. Вторая – готовы ли родители к страданиям своих детей? И на самом деле это не менее важный вопрос воспитания, чем подготовка ребёнка к горькой изнанке жизни.
Когда я как отец вижу первые эмоциональные страдания своего ребёнка, мне гораздо больнее, чем ему самому. И дело не только в моём персональном мягкосердечии (хотя, признаюсь, я, как и большинство мужчин, довольно сентиментален). И вопрос не только в том, что родители воспринимают детей как улучшенную, невинную версию самих себя и потому чувствуют детскую боль как свою собственную. Это понятный и очевидный психологический механизм.
Первые детские обиды и несправедливости быстро забываются, такова уж особенность восприятия маленького ребёнка: он быстро переключается с одного объекта на другой, с одного занятия на следующее. Да и защитный механизм «забвения плохого, страшного, неприятного» также чаще всего работает исправно. Обычно проходит не более 5 минут – и у маленького человека уже совсем другие заботы и интересы.
Но я-то как взрослый человек понимаю (должен понимать, во всяком случае) что каждое такое столкновение с несправедливостью – это не пустяки, это первые шрамы на человеческом сердце. Наше сердце всё исполосовано шрамами, отчего оно зачастую и не способно выполнять свои прямые функции. Не физиологические, разумеется, не про перекачивание крови по артериям и венам к жизненно важным органам сейчас речь. Прямые функции человеческого сердца – это умение ставить себя на место другого, понимать его, прощать, дружить, любить. А как с этим справляться, если на сердце живого места нет, старые раны не успевают затянуться, как новые появляются?
От страданий человеку не скрыться всю жизнь, но первые шрамы на сердце – самые страшные. Их появление означает личную встречу со злом. Пусть это со стороны покажется незначительной мелочью, но для ребёнка первые обиды, несправедливости, оскорбления тем ужаснее, что они совершенно необъяснимы в его картине мира. Зло противоестественно и потому для ребёнка становится таким шоком, пусть и представлено во внешне безобидных ситуациях (один карапуз другому обидное слово сказал, не позвал играть с собой, ударил в ответ на улыбку и приветственное слово). В этот момент вокруг малыша начинают рушиться невидимые, но настоящие стены его личного рая.
Кого-то этот момент столкновения человеческой души со злом никак не задевает, но меня он не оставляет равнодушным. Повторюсь – есть вероятность, что всё дело исключительно в моей впечатлительности. Но когда я увидел растерянное лицо и полные непонимания глаза моего ребёнка, которого оттолкнул мальчуган, которого она считает лучшим другом (хотя какие в 2 года от роду «лучшие друзья»?), меня это выбило из колеи на целый вечер. Я не был преисполнен истерического родительского негодования: «Кто посмел тронуть моё дитя?!» – всякое бывает, ожидать от детей ангельского поведения глупо. Но в тот момент с особой отчётливостью осознал, почувствовал, насколько это больно – получать первые шрамы на сердце.
Если для родителей эта сторона отношений с детьми окажется тайной и неожиданным открытием, боли будет больше и в жизни взрослых, и в жизни детей. Так что будьте чутки к первым страданиям ребёнка, не заслоняйте от него розовыми очками будущих жизненных ударов и готовьтесь страдать вместе с ним. Любящие родители – это не те, кто всегда балуют своих детей, но те, кто всегда берут на свои сердца часть их страданий. Иначе что же ещё означает слово «сострадание»?
