К столетию русской революции
Прошлое вспоминают с разными целями. Иногда, чтобы гордиться, например, мы вспоминаем Бородинскую битву. А иногда нет общего национального согласия по поводу того, что же произошло тогда. И это мешает двигаться дальше сейчас. То есть, для того чтобы сейчас нам дальше двигаться, нам необходимо понять: кто мы, где мы, зачем. А это у нас не получается без ответа на вопрос «Что произошло тогда?»
Разными, но очень значительными, группами населения нашей страны события столетней давности воспринимаются очень по-разному. Для одних это - катастрофа, для других - победа, для третьих - трагический, но органичный этап развития. И пока нет национального согласия (а по факту его нет), мы можем пытаться либо заметать это дело под ковер, либо каким-то образом ворошить прошлое.
Пока, на мой взгляд, прошлое ворошится очень странно и хаотично. Народ ведь всегда живет мифом, в хорошем смысле этого слова. Миф, по определению, - это выдуманная или невыдуманная история, которая, будучи воспринятой человеком, является основанием его жизни и движения вперед.
Например, у нас есть миф о Великой Отечественной войне. Безусловно, это не выдуманный миф, который воспринимается нами как предмет национального согласия. Единственный праздник для всех россиян (не считая Нового года) - это день Победы, - когда мы готовы выйти с Бессмертным полком, мы вспоминаем, мы плачем, мы гордимся.
Мифа о 1917 годе, который бы давал нам силы, который бы примирил нас всех, у нас нет. Для того чтобы он сформировался, нужно ворошить прошлое.
Я не могу сказать, что я знаю, как его надо ворошить. Но то, как его ворошат сейчас, ни к чему хорошему не приводит. У нас не ворошат прошлое, у нас расковыривают болячку как с одной, так и с другой стороны. Как условные белые расковыривают болячку, давая понять условным красным что-то, так и условно красные расковыривают. И пока что по факту это приводит лишь к обострению гражданского противостояния. Слава Богу, пока в холодной фазе: никто никого не бьет, не убивает, не стреляет.
Но к национальному примирению и созданию единого понимания прошлого, как, например, произошло в истории гражданской войны в США, когда удалось-таки в мифологическом поле примирить южан и северян, наш народ не пришел. Понятно, что, так или иначе, всегда будет возможность расковырять эту болячку, для тех же американцев напомнить южанам, что они проиграли, или напомнить северянам, какой ценой они выиграли. Но в целом у них до недавнего времени существовал миф, объединяющий нацию по поводу их гражданской войны. У нас ничего подобного пока что нет. И то, как сейчас ворошится прошлое, - это не попытка создания единого понимания произошедших тогда процессов, единого мифа, в который могли бы улечься страсти как с одной, так и с другой стороны. Пока что мы только делаем больно одним и другим.
