20 июля 1941 года в Брестской крепости была сделана надпись «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20/VII-41». Сегодня эту фразу знает каждый школьник, а на месте легендарной крепости создан мемориал.
Мы были в Бресте транзитом. Но не побывать на территории Брестской крепости было никак нельзя, и мы отправились туда ранним утром.
Вход на территорию мемориала сделан в виде огромной, вырубленной в камне звезды, войдя под каменные своды которой мы слышим торжественно-тревожный голос Левитана, сообщающий, что 22 июня 1941 года на Советский Союз напала Германия. Без объявления войны. Музыка старой военной песни настраивает на серьезное отношение. В каменном гроте под звездой – металлическая решетка, на прутьях которой повязаны георгиевские ленточки и пионерский галстук с надписью «От Танкограда».
Вымощенная плиткой дорога ведет к останкам укреплений, бывших когда-то крепостью. Танки. За ними – каменный полуразрушенный грот с яркой и совершенно неуместной табличкой «Сувениры». Рядом с палаткой, в которой продается военная форма времен Второй Мировой войны, сидит девушка – пришивает белый подворотничок на гимнастерку. Необычное зрелище. Подходим, рассматриваем. Девушка улыбается: «Когда ребята это видят, вздыхают: «Вот мне бы кто в армии так пришивал!» Но это надо по уставу пришивать…» Киваю на гимнастерку: «А вы – по уставу?» - «Стараюсь. Но это старая форма. Тогда был другой устав. Знаете, сейчас совсем по-другому. Раньше очень качественно шили. Вот если мне нужно кант отпороть, вы не представляете, какая это проблема: он же пятью швами пришит! И нитки такие крепкие! Или вот подбушлатник. Вата в нем – настоящая. Она и в холод тепло держит, и в жару защищает. А сейчас? Разве это вата?..»
Прямая дорога приводит нас к останкам Белого дворца, в котором в 1918 году был подписан Брест-Литовский мир. Дворец продержался в крепости дольше всех сооружений. О том, что это дворец, теперь можно догадаться только по надписи на табличке. А по степени разрушения – о силе и жестокости проходивших здесь боев. Сегодня это – руины подвала. Именно здесь стояли насмерть легендарные солдаты Брестской крепости. Именно их подвиг увековечен громадными трагичными монументами.
Здесь, у монумента и у вечного огня, мы стоим долго. И не можем уйти. Странные здесь возникают чувства. Сложные. Все, вроде бы, понятно: вот памятник, он – олицетворение человеческого подвига и силы духа. Но, стоя у подножия этой незыблемой громады, чувствуешь, понимаешь, как мал, как хрупок и крохотен был человек, столкнувшийся с мощным, смертельно-бесчувственным телом войны. И как, наверное, было непохоже то, что в первые часы внезапной атаки пережили здесь люди, на этот памятник их непобежденности. Но странным образом то, что должно было усилиться – паника и безнадежность – свернулось в комок, уступив тому, что должно было раствориться в почти непрерывном огне – решимости и упорству. И эту суровую мужскую решимость разделили даже женщины и дети, не успевшие покинуть крепость до начала войны. Тут и там нам встречаются таблички с надписями о том, что в разные годы в руинах крепости были найдены останки времен войны, среди которых и детские.
На обратном пути, еще не дойдя до выхода с территории мемориала, обращаем внимание на яркие киоски с мороженным и цветной указатель на кафе «Цитадель», обещающий клиентам европейскую и местную кухню. Казалось бы, столько сделано для создания определенной атмосферы: таблички, указатели, траурные венки, голос Левитана, тихое, почти молитвенное пение над Вечным огнем – все для погружения в память о войне, в память о павших, в сосредоточенное созерцание, в напряженные попытки понять – что здесь было и как это было… И вот такое на редкость неуместное и пошлое вторжение настоящего. Но под сводами высеченной из камня звезды, через которую мы выходим, торжественно и сильно звучит «Священная война». И это звучание возвращает к тем людям, чьими нечеловеческими усилиями крепость, на взятие которой было отведено 8 часов, не сдавалась больше месяца, и, превратившись в руины, осталась Крепостью.
