| Василий Пичугин |
Среди популярных историко-философских произведений есть одно, которое массовая аудитория знает лучше остальных – это «Имя розы» Умберто Эко. Более того, Эко – настоящий мастер, поскольку смог сделать так, что его, в отличие от других постмодернистских теоретиков, читали широкие массы. Читали, в большинстве не понимая, что именно они читают. Авторитет Эко настолько велик, потому что в недавнем прошлом (и, думаю, в обозримом будущем) трудно найти авторов, популярно пишущих о Средневековье, которых можно было бы не то что сравнить, а хотя бы поставить рядом.
Так получилось, что современная российская проза уверенно идет в кильватере западной литературы, а потому мы невольно ждем, когда же появится наш, отечественный Умберто Эко. Ждем эпигона, а не новатора. Увы, но русский религиозный опыт, безусловно, уникальный, был потерян за время советского прошлого, и к началу 90-х годов мы пришли по-детски необразованными в религиозных вопросах. Происходило страшное гуманитарное отставание отечественной культуры от западноевропейской. И мы до сих пор не можем понять и оценить, что произошло за последние 20 лет. А произошло настоящее возрождение – русская гуманитарная мысль стала сильнее даже не в разы, а на порядок. И – самое интересное – благодаря тому, что мы, наконец, стали самими собой, мы смогли увидеть, понять и оценить многие феномены, которые до сей поры невозможно было понять. Пришло время России говорить. И говорить самостоятельно.
Книга «Ходящие сквозь огонь» , которую я очень советую всем прочитать –– яркий пример того, что способна дать нынешняя российская гуманитаристика массовому читателю.
Во-первых, автор в легкой художественной форме напоминает всем нам, что главный центр европейской и мировой истории – Северная Италия (кстати, там же происходит действие романа «Имя розы»). Так получилось, что в учебниках по истории Средних веков про Северную Италию практически ничего не говорится: вскользь про итальянские морские республики, Геную и Венецию, параграф про эпоху Возрождения – и все. А на самом деле это арена ожесточеннейшей борьбы, страшный котел, где решались ключевые вопросы развития европейской цивилизации: именно здесь проходила борьба императора и папы, именно тут ковался европейский капитализм. Если мы этот регион не видим, то не понимаем, какое колоссальное влияние итальянский XIII век оказывал и продолжает оказывать на современную историю. Когда мы говорим про «капитализм», мы употребляем это слово как мантру и видим перед собой, прежде всего, экономические структуры, чьей колыбелью стала Северная Италия. А Николай Асламов пошел глубже и показал, чем жили люди, создававшие этот капитализм. И вдруг выяснилось, что экономические вопросы интересовали их, прямо скажем, во вторую очередь. Эти люди решали очень серьезные мировоззренческие вопросы. Данное произведение в очередной раз показывает, что капитализм в основе своей – религиозная система. И если мы не понимаем этой религиозной составляющей, мы не понимаем не только средневековый капитализм, но и современный.
При этом роман, который использует такой, прямо скажем, неоднозначный жанр, как готический боевик, со всеми присущими ему атрибутами, на порядок сильнее текстов Умберто Эко. Во-первых, замечу, что текст «Ходящих…» нашпигован богословскими и философскими мыслями не меньше, чем «Имя розы», а по динамике действия далеко опережает нашумевший средневековый детектив. Во-вторых, позиция Умберто Эко всегда была последовательно антихристианской; это классический гностик, который многие вещи в христианстве, увы, не понимал, даже если видел, поэтому его рассуждения о христианской культуре глубоки, но несовершенны. Это взгляд этнолога, эрудита со стороны. А мир средневековой Италии – это христианский мир, как ни крути, хоть и не монолитный: внутри него масса всего происходит. И вот эту-то сторону дела роман «Ходящие…» схватывает безошибочно и воплощает в простых и узнаваемых образах.
Аналогов такому, конечно, нет. Не только в отечественной, но и в современной западной культуре. Последняя питается попкорном вроде «Кода да Винчи», хотя есть и более мощные, более яркие антихристианские произведения. Но глубоких ответов с христианской стороны мы просто-напросто не видим. Точнее, не видели. Ответов радикальных, которые используют все жанровое разнообразие западной литературы, облекает в хорошо знакомые формы совершенно иное содержание.
В этом еще одно из достоинств этого произведения – выбран тот язык, который понятен любому, даже самому неэрудированному читателю. В книге масса «картинок», которые все мы уже где-то видели. Чаще всего, в кадрах голливудских кинокартин. Но то, чего нет в голливудских фильмах – это целостное мировосприятие, картина мира, в которую должны собраться эти кадры в сознании читателя. После прочтения романа точно соберутся.
Как я уже заметил в самом начале, «Ходящие сквозь огонь», конечно, не могли появиться без того уникального делания, которое произвела русская культура за последние 20 лет. Это не гениальное прозрение одиночки, это один из этапов пути, который прошла русская гуманитарная мысль в тот момент, когда ее никто не финансировал и вообще едва замечал.
«Ходящие сквозь огонь», конечно, не могли появиться без того уникального делания, которое произвела русская культура за последние 20 лет. Это не гениальное прозрение одиночки, это один из этапов пути, который прошла русская гуманитарная мысль в тот момент, когда ее никто не финансировал и вообще едва замечал.
Совсем недавно вышли «Образы Италии» Аркадия Ипполитова, созданные явно по мотивам «Образов Италии» Павла Муратова, популярного, но достаточно глубокого проникновения в ту культуру. То есть прошло каких-нибудь 90 лет, и русские вернулись в Италию. Мы снова осваиваем ее, делаем ее нашей. Не в смысле политической аннексии, а в смысле сопряжения культурных кодов. Но если Ипполитов вернулся в Италию как искусствовед, интеллектуал, то Асламов вернулся как ландскнехт, как наемник, и увидел не высоты художественной культуры, а кровь и плоть Средневековья. Получилась, своего рода, физиология средневековой духовной жизни. На мой взгляд, появление этого разнообразия – важный этап в развитии русского духа: мы активно познаем и выходим на разные уровни этого познания. Ведь у нас до сих пор нет ни четкого представления о том, как Италию осваивать, ни даже примерного понимания, зачем она нужна, эта Северная Италия? На последний вопрос ответить проще: чтобы выжить, России нужна часть Европы. Повторюсь, не в завоевательном смысле, а в смысле культурного единства, общности в отстаивании общих ценностей и интересов. И Северная Италия – вполне реальный кандидат, она в текущий момент довольно сильно на нас сориентирована. Но прежде, чем что-то общее строить, надо бы научиться европейские культуры понимать. И в этом направлении нам еще идти и идти, причем разными колоннами: кто-то, как Аркадий Ипполитов, пойдет через эмоции и интеллект, кто-то, как Николай Асламов, через плоть и дух.
