Можно ли говорить о власти преподавателя над студентом? И должен ли преподаватель жестко управлять студентом, вести его за собой, делая из него своего ученика? И должен ли студент искренне верить в то, что выбрал для изучения, или же все подвергать сомнению?..
Такие вот вечные пары – учитель и ученик, мастер и подмастерье, в конце концов, отец и сын. В Средние века мастер учил ученика, строя обучение на личностных отношениях. И даже в Московском университете в XIX веке обучение все еще было «ручной работой». Студентов было мало, профессоров мало, сам университет был маленький. И каждый профессор мог пригласить к себе домой учеников – как, например, это делал Грановский, – сидеть с ними и, распивая чай, рассуждать об истории. Не все, конечно, это делали, но все, кто хотел, могли это делать… И были люди, которые хотели и делали.
В советское время уже было иначе. Во-первых, количество студентов заметно увеличилось, а во-вторых, ситуация была такая, что профессора побаивались приглашать к себе домой студентов. Отчасти потому, что это могло выглядеть, как какой-то нелегальный сход, отчасти потому, что часто профессору просто было стыдно привести студента в свою комнату в коммуналке, где бегали тараканы. Поэтому постепенно личная связь студентов с преподавателями стала ослабевать, и постепенно наш университет из средневековой мастерской превратился в фабрику. Первый курс – колесо прокрутилось, второй курс – колесо прокрутилось: студенты выскакивают, как на конвейере. Все меньше и меньше становится преподавателей, которые действительно рады каждому студенту, которые видят в нем человека, а не просто «галочку» в своей ведомости по учебной работе. С другой стороны, преподаватели сейчас часто физически не могут много времени уделять студентам: у нас у всех по два, по три места работы, как загнанные лошади бегаем… И научную работу надо вести, и деньги зарабатывать…
Поэтому эта линия – «учитель–ученик», к сожалению, слабеет, слабеет, и для того чтобы она восстановилась, нужно просто пересматривать систему нагрузки, систему зарплаты преподавателей, отбора кадров. Потому что у нас раньше оставались лучшие, а сейчас остаются – не скажу: худшие, но далеко не всегда лучшие! Люди бегут! В аспирантуре далеко не каждый доучивается до конца. У них уже в это время семьи появляются. И они – один за другим – уходят работать… Сначала аспирант работает по полдня. Потом ему говорят: «Знаешь что, парень, полдня – мало, или работай целый день, или давай увольняйся!» И он делает выбор, думая: «Зачем мне эта степень, эта наука?» Хорошо, если он когда-нибудь защитится!.. Теперь стать ученым – это не перспектива. А раньше это был венец карьеры. А вообще это вопрос очень сложный, заслуживающий отдельного разговора…