Недавно наблюдал картину, наверняка встречаемую, и регулярно, каждым из вас. Молодой, совсем молодой, человек (вряд ли младше 5, но и не старше 6 лет) вышел из автобуса вместе с бабушкой. Ну, как «вышел»… Бабушка, пусть довольно моложавого вида, но с очевидной натугой торжественно вынесла любимого внука на руках. Далее последовала заминка перед пешеходным переходом, воспользоваться которым и попасть на противоположную сторону проезжей части препятствовал, причём на законных основаниях, красный сигнал светофора.
В этот момент мальчуган увидел огни торгового центра, не просто сверкающие на фоне вечерне-ночного зимнего неба, а с неумолимой беспощадностью ослепляющие и ошеломляющие огромной концентрацией люксов (если я, гуманитарий, правильно вспомнил единицу измерения освещённости…). Тут же начались возгласы, сразу переросшие в вопли и почти мгновенно поднявшиеся, в вокальном и эмоциональном плане, до высот настоящей истерики.
- Хочу туда! Туда хочу! Хочу-у-у-у-у туда-а-а-а-а!..
Истерика была полномасштабной, по всем правилам манипуляторского искусства. С верхними нотами, переходящими то ли в визг, то ли в рычание. С конвульсиями, правдоподобность которых наверняка заслужила бы «Оскара» любому актёру. С абсолютной глухотой ко всем неоднократно повторённым доводам («Там уже закрыто»), уговорам («Сейчас домой придём, там тебя мама ждёт») и обещаниям («Мы туда завтра пойдём»).
Совсем молодой человек отчаянно хотел туда, к одуряюще-ярким вывескам и рекламным объявлениям. Чем закончилась его борьба с бабушкой, с прорухой-судьбой и с трагической несправедливостью мира, в котором не все желания исполняются по первому слову, доподлинно не знаю. Но ещё долго слышал у себя за спиной резкие писклявые звуки.
Этот текст – не об избалованности современных детей, не об их невоспитанности или отсутствии почтительного опасения перед родителями, старшими родственниками или просто взрослыми. Текст о том смещении жизненных координат в сторону Потребления (именно так, с большой буквы П), жертвой которого стал этот малыш и многие тысячи других детей, ежедневно устраивающих подобные «концерты» на кассах или у дверей магазинов. И чтобы наглядно увидеть это изменение приоритетов, не нужно далеко уходить даже с той остановки, где наблюдалась эта сцена. Достаточно посмотреть на таблички с указанием маршрутов, расположенные на боковых стёклах подъезжающих и отъезжающих автобусов и троллейбусов.
Наиболее заметны на них обозначения остановок, совпадающих с названиями торговых центров – всевозможных «…моллов», «… плаза», «…маркетов», «супер, мега, гипер…». И это не хитро завуалированная реклама: сегодняшнему горожанину действительно легче всего ориентироваться на местности по названиям крупных торговых точек. Именно они теперь определяют пространственное мышление. Почему?
Ответ на поверхности, даже не нужно задерживать дыхание, чтобы нырять в глубины рассуждений – именно время, проведённое в этих «фабриках шоппинга», воспринимается современным человеком как наиболее важное. Удовлетворение потребительских потребностей, в почти исчерпывающем своём большинстве искусственных и навязанных извне, – вот что сегодня стоит во главе угла. Вот та точка обзора, с которой человек взирает на свою жизнь, на самого себя, на окружающих и с которой он оценивает жизнь, себя и окружающих.
Насколько ты много потребляешь. Сколько ты ежедневно, еженедельно, ежемесячно тратишь «на магазины». Товары какого бренда и с каким порядком цифр на ценнике ты можешь себе позволить – вот властвующие в XXI веке над умами и сердцами критерии «правильности» и «успешности» жизни.
А теперь вспомним историю, не столь давнюю и ту, что уже от нас подальше. В не столь давней эпохе «развитого социализма» (хотя в современном восприятии более 25 лет тому назад – это почти каменный век с почти пещерными людьми) все потребляли на порядок меньше, почти все в одинаковом количестве и качестве, всем этого было вполне достаточно. Магазины, конечно, будоражили воображение, особенно по части возможности приобрести что-нибудь дефицитное из-под полы. Однако в советские времена потребление не входило в число мировоззренческих ценностей, «мещанство» (тогдашний аналог «потребительства») было словом порицательным, почти ругательным.
У государства и народа был возвышающийся над бытовым горизонтом идеал «светлого будущего». Идеал в изрядной мере формально-поверхностный, но в существенной степени и для многих – вполне искренний. И это очевидным образом отражалось в городском ландшафте, где царили названия в двух основных вариациях. Во-первых, прославляющие богов и героев идеологической системы – в каждом городе обязательно была улица Ленина (почти всегда центральная), других видных партийных и культурных деятелей, а также вошедших в историю местных большевиков. Во-вторых, названия, прославляющие завоевания социализма и направлявшие сознание вперёд, к светлому будущему: улицы Коммунистическая, Советская, очередного юбилея Октября, Труда, Мира и тому подобные.
Названия универмагов (довольно поэтические, кстати – «Заря», «Победа», «Родина»…) тоже были на слуху – но всё же в значительно меньшей степени.
Но отправимся дальше в исторической ретроспективе, спустимся ниже (если воспринимать историю как надстраиваемое этаж за этажом здание цивилизации) или поднимемся выше (если полагать, что развитие человечества – это процесс выкапывания им ямы самому себе). Не принадлежу к числу тех, кто без оглядки идеализирует историю нашей страны до 1917 года, – но в предшествовавшую «царскую» эпоху магазины и купеческие лавки и близко не были ключевыми точками в сознании людей.
Главными указателями, той синей стрелкой компаса, которая всегда показывает в неизменном направлении, для человека были храмы. Благо, они были и многочисленны, и хорошо заметны. Возвышавшиеся не только над одно- и двухэтажными губернскими и уездными пейзажами, но даже над просторами столиц, Москвы и Петербурга, церкви были настоящими маяками в городской толчее. Особенно для приехавших в город по каким-то делам крестьян, представителей как минимум 80% населения Российской империи.
Сельский житель был неизбежно ошеломлён непривычным ритмом жизни, шумом, угрожающе для него высокими и многочисленными зданиями – и с радостным вздохом облегчения замечал купол ближайшего храма. Всё, есть ориентир, знакомый и родной, показывающий не только маршрут следования, но и свидетельствующий, что ты по-прежнему на своей земле, в своей стихии. Ты – православный человек на православной Руси …
Возвращаемся в наши дни. В те дни, когда храмы, к счастью сохранившиеся старинные и к чести нынешнего поколения нововозводимые, теряются-растворяются в городских дебрях. Церкви солидного возраста, находящиеся в центральных кварталах, ушли и уходят в холодную тень от плотно обступающих их со всех сторон многоэтажек, строящихся с завидной скоростью и шикующих своими глянцевыми пластиково-стеклянными одеждами. Церкви новые чаще всего возводятся на городских окраинах да на отшибах. Там, где местные градоуправительные чиновники изыскивают для них свободные участки, такие, что не подошли владельцам будущих торговых и офисных центров, а значит, не обещают изрядной шуршаще-банкнотной выгоды. Как в пословице – «На тебе, Боже, что мне негоже…».
Иерархия географических названий и пространственных ориентиров – это отражение иерархии, сложившейся в голове и сердце.
Вот и в нашем сознании, общественном и индивидуальном, храмы остаются в тени да на полузабытой (до времени, до нужды, до горя…) окраине. Равно как и то, что в них проповедуется. Равно как и Тот, Кто является гостеприимным Хозяином этих домов, позвавшим всех нас на праздничный пир и Ожидающим на нём каждого.
Страшно оказаться в числе тех, кто отверг это приглашение или явился, но в неподобающем виде. Но страшно и вдобавок стыдно не услышать это приглашение или не найти дорогу к указанному в нём месту праздника. А как тут услышишь, когда слух и внимание забиты рекламными объявлениями? Как найдёшь нужный путь, когда все привычные маршруты сводятся лишь к перемещению из одного «…молла» в другой «…маркет»?
