Рано или поздно каждый человек задумывается о смерти. Что это такое? А как это будет? А что потом? Эти и множество других вопросов возникают в связи со словом «смерть». Много или мало, но мы о ней думаем. Кто-то думает, что умирают старики, а смерти молодых – это нелепая случайность, редкость. Кто-то знает, что молодые умирают не так уж редко. Кто-то видел смерти подростков и совсем маленьких детей.
Многие понимают, что смерть может случиться не когда-то там, через много лет, но и достаточно скоро. Но мало кто понимает, что они могут умереть… прямо сейчас. Вот прямо-прямо сейчас. Это может быть машина на пешеходном переходе, упавший с крыши кирпич, припорошенная снегом наледь, остановка сердца. Правда, об этих опасностях мы кое-что знаем. Но кто может предположить, что его убьют при выходе из храма.
Трагедия в Кизляре потрясла меня именно поэтому. О смерти я в последнее время думала довольно много в силу некоторых обстоятельств, но чтобы вот так… Я позавчера тоже была в храме. С мужем и детьми мы вместе пришли на чин прощения. Под темными сводами храма уже ощущался начинающийся Великий пост. С солеи священник говорил о том, что нужно простить всех, кто когда-либо нас обидел. Простить просто так, даже если об этом не просили. Говорил о том, что нужно любить ближних и прощать. Жить так, как будто никто ничего тебе не должен. Говорил об обожении.
И подумалось, что все это правильно. Вспомнились мелкие обидки, которые у меня не получается отпустить: на соседку, которая что-то мудрит с общими ключами, на странную мамочку на площадке, которая полгода назад прицепилась к моему сыну, на сестру, которая пять или шесть лет назад случайно помяла мою любимую книгу… И вроде понимаю, что обижаться глупо – но отпустить не могу. Все откладываю в долгий ящик.
С этими мыслями и мыслями о лыжах, которые мама должна переложить в наш багажник, я вышла из храма и… спокойно дошла до нашей машины. И еще десятки тысяч людей так же вышли из храмов и пошли домой. А в Кизляре прихожане открыли дверь – и попали под обстрел. Каково это: выходить из храма в такой день, и услышать свист пуль? Ведь храм – это место, где такого уж точно не ожидаешь. Не ожидаешь, что все случится именно так.
И невольно думается: а если бы я была там, на месте этих погибших женщин? Каков итог моей жизни? В этот самый момент смерти простила ли я всех? А ведь была такая возможность: Прощеное воскресение, как-никак. Батюшка проповедь говорил, которая тронула. И все равно, выходя из храма, я думала о лыжах. Вот такой итог…
Потому что мне даже в голову не пришло, что моя жизнь может закончиться прямо сейчас, на выходе из храма. Или вот сейчас, когда я ругаю сына за пролитый компот. Или через полчаса, когда отмахнусь от бомжа, приставшего у храма с просьбой о милостыне.
Смерть бывает с каждым. Тогда, когда надо. И не нам решать, когда. Может быть, прямо сейчас.
Вечная память погибшим!
