Беседовал
Продолжение. Начало здесь
Василий Пичугин: Раз мы говорим о каком-то «мини-халифате» Джулани, уместен вопрос: кто является той самой «широкой социальной платформой» «ан-Нусры»?
Иван Лапкин: Это действительно очень важная проблема, поскольку, на мой взгляд, практически все весомые игроки гражданской войны в Сирии, условно говоря, не просто пришли ниоткуда и захватили город/село/дамбу/реку/район, чтобы захватить, и просто подняли свой флаг, чтобы его поднять. Они всегда, или почти всегда, контролируют именно те территории и правят именно тем населением, которое их так или иначе поддерживает. Читая официальную прессу, мы, естественно, думаем, что, допустим, население провинций Ракка и Дейр-эз-Зор ни секунды не поддерживает ИГ и ничуть ему не симпатизирует, этот нехитрый прием обычно и используют жители какого-то района, в котором поменялся контролирующий игрок – «сами мы местные, мы ничего плохого никому не хотели, нас заставили» и т.д. Но в реальности, по целому ряду прямых и косвенных признаков, начиная с того, откуда то же ИГ черпало человеческий ресурс после закрытия всех границ и кончая тем, как лихо въезжали те самые мирные граждане на шахид-мобилях в порядки режима и курдов последние два года, можно сделать вывод, что нет – такая поддержка существовала и существует. Естественно, тут нет какого-то фатализма или необычайной религиозности, заставляющей тысячи людей ломать свои жизни.
Реальной причиной здесь является, зачастую, безвыходность положения, в которое поставлена та или иная социальная группа сирийского населения. После стольких лет кровавого хаоса самым распространенным запросом простых людей решительно будет относительный покой и ясность в отношениях с властью. Как раз по этому параметру режим, давший огромную власть на местах поддерживающим его многочисленным милициям, с грохотом проигрывает что ИГ, что «Хайят Тахрир аш-Шам».
Кто-то может спросить: так почему именно организация Джулани, а не одна из группировок светской оппозиции? Помимо качественных отличий в решении упомянутых выше задач, первая отличается еще и когнитивным и аффективным консенсусом с населением «Большого Идлиба», то есть и те, и другие имеют ясное представление о ценностях радикального суннизма и признают их в качестве определяющих для себя. Этим был обусловлен выбор «управляющей организации». И хотя эта организация и требует от людей больших материальных и человеческих жертв, навлекает на них все прелести войны с терроризмом, она все же более-менее выполняет свои обещания и блюдет оговоренные порядки. Благодаря работе «Хайят Тахрир аш-Шам», в разоренном войной Идлибе есть централизованная подача воды и электричества, есть т.н. «общественные пекарни» и магазины, снабжающие людей продуктами бесплатно или по заниженным ценам. Также организована «служба безопасности» группировки, борющаяся, помимо всего прочего, с чистыми уголовниками и мздоимцами. Присутствует и что-то вроде «общественной культурной программы», хотя вполне понятно, какого рода «культурные ценности» преподаются идлибской молодежи.
То есть налицо деятельность структуры, близкой к государству, и главный плюс этого порядка – его однозначность и перманентность (насколько вообще можно говорить о перманентности в парадигме гражданской войны). Как ни странно прозвучит подобная фраза, для жителей «Большого Идлиба» приход сирийского режима означает приход хаоса, начало совместного правления и вражды десятков «спецподразделений», «сил спецназа», чиновников армейской и воздушной разведки, поддерживающих их бизнесменов. В случае же прихода курдских боевиков YPG вряд ли удастся избежать массовых репрессий и этнических чисток против арабов вообще – как это уже давно происходит в других контролируемых YPG районах. Правление же однородной по духу, сплоченной и хорошо организованной структуры, четко определяющей свои запросы и обязательства, является для суннитской общины Идлиба оптимальным вариантом.
Когда-то былая «Джебхат ан-Нусра» и «Исламское Государство» вели кровавую войну друг с другом в этом регионе именно за право администрирования и управления за соответствующие «взносы» местным населением. Существовало также еще несколько более мелких по масштабу деятельности и числу боевиков организаций радикально-исламистского толка, которые теоретически могли бы претендовать на нынешнюю роль «халифата» Джулани, - например, печально известная группировка «Джунд аль-Акса», славившаяся массовостью своих карательных и устрашающих акций против соперников. Но в конечном счете, что достаточно мощное отделение ИГ в Идлибе, что «Джунд аль-Акса», что другие подобные организации либо были разгромлены и вытеснены за границы провинции, либо влились в «Хайят Тахрир аш-Шам». Последняя, как наиболее свежая «редакция» «Джебхат ан-Нусры» как раз и стала тем счастливцем, который получил в свои руки обширный регион, богатый плодородной землей, боеспособным населением и характерными для гражданской войны «залежами» оружия.
Василий Пичугин: Но, наверное, при всей логичности такого союза, могущего успешно противостоять Башару Асаду, не может же на нем никак не отражаться влияние соседней Турции? Каковы отношения Джулани с эрдогановской Турцией?
Иван Лапкин: Формально, Турция – это участник, и далеко не последний, американской коалиции по борьбе с терроризмом (ИГ, «Хайят Тахрир аш-Шам» и другими). Иными словами, по букве договора, Турция обязана вести боевые действия против группировки Джулани. На деле пока этого не происходит, на моей памяти нет каких-либо действительно масштабных эскалаций между ними, однако на словах президент Эрдоган и другие турецкие чиновники всегда осуждали группировку, ее идеологию и методы, подчеркивали «неаутенчиность» суннизма Джулани. Тот, в свою очередь, через официальные рупоры организации достаточно враждебно высказывался по отношению к северному соседу на протяжении нескольких лет, играя, в частности, на старой закваске арабского сопротивления османскому владычеству.
Изначальная враждебность Идлибского «халифата» всем приграничным предприятиям Турции обусловлена, в первую очередь тем, что, очевидно, не желая марать руки сотрудничеством с детищем «Аль-Каиды», правительство Эрдогана уже давно всячески пестует и продвигает на данной территории проект, альтернативный организации Джулани – объединение многочисленных разрозненных группировок бывшей «Свободной Сирийской армии» - ССА. Наиболее значимые из них – «Вторая прибрежная дивизия», «Центральная дивизия», «13-ая дивизия», «Бригада горных соколов», «Армия Славы» и «Армия Победы». Это – жалкие остатки некогда могущественной ССА, чьей главной целью было свержение режима и формирование типичного «демократического правительства» поставторитарного государства.
Будучи побежденной в генеральном сражении за Дамаск, ССА разложилась и распалась на десятки мелких группировок в самых разных частях страны, и единственное, что продолжало объединять их – более-менее регулярные поставки современных вооружений, в первую очередь противотанковых, каждой группировке персонально, осуществлявшиеся под эгидой и при прямом участии США.
Названные выше формирования ССА на территории Идлиба практически сразу перешли под покровительство Турции, имея на то самые разные интересы, например, как Первая, так и Вторая прибрежные дивизии укомплектованы в основном туркоманским этническим меньшинством, последовательным защитником которого и выступает Анкара. На основе гражданских представителей этих групп неоднократно предпринимались попытки создать т.н. «Временное правительство», которое должно законодательно закрепить союзные отношения с Турцией и символизировать господство отделений ССА в регионе. Как самому полумифическому «правительству», так и поддерживающим его группировкам регулярно оказывается военно-техническая и консультационная помощь, в большинстве своем, через связи идлибских ячеек ССА с теми, что составляют т.н. «Национальную армию» в аннексированном Турцией районе Аль-Раи-Джераблус-Аль-Баб на севере страны.
Существуют основания полагать (в первую очередь, на основе анализа имеющихся фото и видео-материалов), что ограниченные контингенты «Национальной армии» несколько раз перебрасывались через границу в Турцию и затем в Идлиб для помощи местным отделениям ССА во время наступательных кампаний режима. Нужно полагать, что турецкой программой-максимум в регионе является создание на основе «Временного правительства» такого же квазигосударственного образования, как сектор Аль-Раи-Аль-Баб. На практике это будет означать аннексию еще одного, но уже гораздо более крупного куска сирийской территории.
Неудивительно, что в лице «Джебхат ан-Нусры» проект «Временного правительства» и все его участники встретили непримиримого и решительного врага. В своем роде репетицией неизбежного военного столкновения группировок ССА с вооруженными силами Идлибского халифата стал недавний разгром движения «Харакат Ахрар аш-Шам». Открыто апеллировавшее к поддержке со стороны Анкары, и в то же время, ключевой союзник Джулани - «Ахрар аш-Шам», начало резкое сближение с представителями «Временного правительства» и боевиками «Бригады горных соколов», при этом возник территориальный спор между этими двумя и службой безопасности «Хайят Тахрир аш-Шам». Понимая, что это станет хорошим примером для остальных, руководство «управляющей кампании» Идлиба пошло на крайние меры: в течение нескольких дней все ключевые опорные пункты, склады и штабы «Ахрар аш-Шам» были захвачены или уничтожены, а последние члены движения позорно ретировались через погранпереход Баб аль-Хава.
Определенно, на руку Джулани в описываемом противостоянии играет крайняя ограниченность социальной платформы ячеек ССА в данном районе, а кроме того слабая организация, высокая коррумпированность и зависимость от заграничного покровителя этих формирований.
Настолько подробное рассмотрение ситуации в Идлибе нужно потому, что по его канонам складывается ситуация с исламистскими течениями и в других частях страны. Там точно так же есть два общих сценария: Сильная исламистская группа – временная стабильность – неизбежное военное поражение от всех остальных игроков», и «ССА – политический хаос – иностранная интервенция – аннексия – марионеточное государство.
Долгая и сложная история взаимоотношений таких двух центров силы в Идлибе постоянно находится в динамике, чему способствует общая тенденция на финальный раздел скудного «сирийского пирога» и искусственное замораживание существующих зон контроля с последующим их оформлением в квазигосударственные структуры. В октябре турецкие вооруженные силы начали прямую интервенцию в провинцию Идлиб, взяв под свой контроль целый ряд населенных пунктов вдоль границы и практически до окраин Алеппо. Тем самым «Хайят Тахрир аш-Шам» оказывается окончательно изолированной от внешнего мира, но вместе с тем, сам факт того, что марш колонн Анкары по горным дорогам провинции прошел стремительно и без каких-либо крупных потерь и столкновений, свидетельствует о существовании каких-то договоренностей между Мухаммадом Джулани и турецким командованием в Идлибе. Можно предположить, что этими договоренностями разграничиваются зоны контроля между ССА и «халифатом» исламистов, а сама возможность существования «Временного правительства» теперь уверенно поддерживается османскими штыками.
Общие каноны жанра подразумевают, что по итогам гражданской войны крупных анклавов радикальных исламистов в стране остаться не должно, иначе вряд ли можно будет ставить в эфир победные реляции из-за переговорных столов. А значит, вопрос с идлибским мини-халифатом как практически единственным «раем ваххабизма» в стране, и с его уменьшенной копией – долиной реки Ярмук у Голанских высот, присягнувшей ИГ, должен быть решен теми или иными способами.
Василий Пичугин: наверное, Анкаре и, соответственно, Израилю будет достаточно проблематично разрешить проблему в одиночку, вероятно, в эпилоге на сцене все же должны появиться силы режима Асада?
Иван Лапкин: Может быть, и так, а может быть – и нет. Вопрос как раз в том и состоит: на кого ляжет основной груз чисто военной рутины, кто в полной мере прочувствует на себе действие эффекта загнанной в угол крысы, чьи танки буду гореть на границах провинции Идлиб, и чей флаг в конце концов взовьётся над ее столицей. Небезынтересна также судьба сепаратистского курдского кантона Африн – северного соседа Джулани, зажатого между ССА и «Хайят Тахрир аш-Шам». Думаю, пока рано отвечать на эти вопросы как-то определенно.
Василий Пичугин: Итак, мы видим, как Сирия постепенно делится на абсолютно антагонистические зоны влияния и превращается в лучшем случае во враждующую конфедерацию. И перечень ее участников действительно широк и разнообразен: от курдской Роджавы до доменов ССА в разных уголках Сирии и базы США с 30-километровой зоной безопасности в Ат-Танафе. В далеко идущей перспективе вполне возможно, что какая-то часть, какой-то осколок бывшей страны сделает попытку вновь объединить все воедино, воссоздать единую нацию и территорию. Ведь все «правительства» конфедерации наверняка будут одинаково именовать себя «сирийскими».
*ИГИЛ - запрещена на территории Российской Федерации
