Когда заходит речь об исповедуемых в мире религиях, каждый вспомнит, что в Италии и Франции – католики, в Германии – протестанты, в Саудовский Аравии – сунниты, а в Иране – шииты. Когда же вспоминают о Китае, возникает настоящая путаница: чаще всего китайцев причисляют к буддистам, другие без подробностей утверждают, что все жители Поднебесной – конфуцианцы, третьи вспоминают о государственном атеизме социалистического толка. Религиозная система в Китае и впрямь витиевата и разнится от провинции к провинции. Не претендуя на всеобъемлющий анализ, попробуем разобраться – во что верит Китай?
От трёх до десяти тысяч
Говоря о религии в Китае, учёные чаще всего используют термин Сань цзяо (Три учения), подразумевая конфуцианство («Школа образованных»), даосизм («Учение о пути») и буддизм. Все эти учения появились примерно в V в. до н.э., но буддизм зародился в Индии, а в Китай проник только на рубеже новой эры. Кроме трёх основных традиций, в Китае во все времена существовал мощный культ предков, кое-где не забывали про шаманизм, в Тибете исповедовали особую форму буддизма, а на северо-западе – ислам суннитского толка. Христианство приходило в Китай несколько раз: первыми были несториане, прибывшие из Персии в VII в. В XII в. появились первые католики. В конце XVII в. в Пекине начала действовать Российская православная духовная миссия. И, наконец, во второй половине XIX в., после Опиумных войн, в Поднебесную массово хлынули протестантские миссионеры из Англии и США.
Особенностью религиозной жизни Китая во все времена была эклектичность – религии часто заимствовали друг у друга идеи, учения и даже богов. Некоторые императоры благоволили буддизму, другие подвергали его гонениям и заставляли монахов возвращаться к мирской жизни. Кто-то принимал при дворе иезуитов, другие полностью запрещали их деятельность. Несмотря на периодически повторяющиеся гонения на ту или иную конфессию, Китай, в отличие от Европы, практически не знал религиозных войн, что породило в народе, с одной стороны, веротерпимость, а с другой – готовность поклониться любой вере, при этом принятие этой веры часто могло быть поверхностным и утилитарным. Китайцы и в религии оставались прагматиками: неурядицы в семье – идёшь к буддистам, не получается зачать ребёнка – идёшь к даосам, хочешь узнать, в каком месте лучше строить дом – прямая дорога к геоманту. Поэтому не стоит удивляться, что китайские туристы, заходя в православный храм, могут поставить свечку – так они воздают дань уважения традициям, которые кажутся им благими, следовательно, могут принести благо и им тоже. Собственно, один из дословных переводов слова «религия» (цзун-цзяо) на китайском языке звучит как «почитаемые учения».
Конфуцианство, однако, выпадало из этого комплекса учений и занимало роль государственной идеологии. Вот как описывал его один из русских миссионеров XIX в., проживший в Китае более 20 лет: «Конфуцианство, возросшее в недрах Китая и состарившееся среди притеснений и нападений иноплеменных диких народов, обвыкло питать чувства ненависти и презрения ко всему чужеземному… Оно выше всего ставит политическую мораль… создало для себя холодную, механическую теорию мироздания и материалистическую философию: лишено начал спиритуализма и вместе с тем впадает в грубые суеверия. Оно учит стоицизму, но за недостатком высших основ внедряет с ним глубокий эгоизм и тесные понятия о человеческом обществе; установляя нравственные законы общественные и семейные, оно крепкими узами отеческой власти и родственного старшинства связывает развитие народа и держит его в границах фамильного быта… Его предания строго хранятся и поддерживаются обширною литературою, повсеместными театрами и народными рассказами…». В этом описании особое внимание стоит обратить на материалистический характер учения. В главной книге конфуцианства «Лунь юй» («Беседы и суждения») сказано: «Учитель не говорил о сверхъестественном, силе, хаосе и духах», это изречение по сей день вызывает споры среди исследователей. В Китае есть два вида духов – шэнь, упоминаемые выше, и гуй. И те, и другие творят волю Неба, но шэнь – как правило, благие сущности, а гуй – приведения, бесы и иные тёмные силы. Душа умершего родственника может стать шэнь, но, если ей не будут совершаться регулярные жертвоприношения, она может превратиться и в гуй. Споры же ведутся вокруг того, что доподлинно неизвестно, почему Учитель (Конфуций) не говорил о духах – ряд исследователей полагает, что для Конфуция почитание духов-шэнь было настолько естественно, что он попросту не считал нужным об этом говорить. Однако последователи Конфуция постепенно вытеснили всю мистику из его учения, превратив конфуцианство в свод этических правил, пронизавших всё старое китайское общество, начиная от Императора и заканчивая крестьянином из глухой деревни. Мистическая же составляющая китайской религии была отдана буддизму и даосизму, сохранивших в китайском народе веру в чудеса.
Тот же миссионер писал: «Мне часто случалось видеть бесконечные вереницы пилигримов, ходивших на поклонение знаменитому кумиру, многие из них налагали на себя добровольные истязания, носили цепи или клали поклоны на каждом шагу; помню и сельские празднества в окрестностях Пекина, на которые из окрестных деревень сходились торжественные процессии; набожные женщины несли древки и регалии; за ними носилки с кумиром богини… шли с восторженными и сияющими глазами… Не раз я также видел, как бедные женщины после дневных трудов поднимались на гору к покинутому капищу с пучками курительных свеч в руках, купленных, может быть, на последние деньги… Все подобные явления, замечаемые в нравственном характере китайского народа, по моему мнению, доказывают, что религиозный инстинкт, глубоко врождённый человеку, не погас».
Завершая рассказ о религиозной системе старого Китая, стоит заметить, что ей присуща идея творения Вселенной без участия Творца: вначале Бытия была лишь энергия ци (воздух), затем она породила две противоположности – инь и ян, а они в свою очередь рождают пять стихий, которые творят десять тысяч вещей (т.е. Вселенную). Душа в Китае считалась неотделимой от тела частью.
Разрыв с традицией
После прихода к власти Коммунистической партии Китая во второй половине XX в. Поднебесная взяла курс на построение социализма, и религия была объявлена опиумом для народа, а монастыри и церкви начали закрываться. Из страны стали активно выдворяться христианские миссионеры, которые за сто лет успели создать значительные паствы. Чтобы вывести китайских верующих из-под иностранного влияния и усилить контроль над «местными» культами, в КНР в 50-е годы создали пять ассоциаций: буддийскую, даосскую, исламскую, протестантскую и католическую, которые по сей день отчитываются перед Государственным управлением по делам религий КНР. Появление этих ассоциаций было воспринято в Китае по-разному: в католической церкви произошёл раскол между китайскими католиками, не пожелавшими выходить из-под юрисдикции Ватикана и теми, кто поддержал начинание новой власти. Раскол в свою очередь породил феномен домашних церквей, прихожане которых по сей день не ходят в официально действующие храмы.
Крайне тяжёлыми для всех форм религии стали годы Культурной революции (1966–1976), когда любая религиозная деятельность была запрещена, монастыри, культовые сооружения и утварь уничтожались, а духовенство всех конфессий подвергалось гонениям вплоть до физического уничтожения. Хотя истребить всякое упоминание о традициях и вере не удалось, многие традиции были прерваны, и сегодняшний Китай часто не помнит своего прошлого почти также, как и Россия, долгое время не знавшая своей дореволюционной истории. После смерти Мао Цзэдуна в истории Китая начался новый этап истории, связанный с открытием миру и построением рыночной экономики. Конституция 1982 г. официально провозгласила свободу вероисповедания, однако на практике всякая религия должна отчитываться перед государством, миссионерская работа строго ограничивается храмами и проходит без участия иностранцев. Китайским чиновникам вменяется в обязанность не исповедовать открыто ту или иную религиозную традицию. В партийных документах по сей день прямо говорится о необходимости быть атеистом.
Китайское правительство со значительной опаской относится к любым формам религиозной деятельности, которую не может контролировать. В начале 90-х, на волне увлечением гимнастикой цигун и некоторой либерализацией общества, уставшего от официального атеизма, в Китае большую популярность приобрела секта Фалуньгун («Усердная работа с колесом учения»), которая сочетала в себе буддизм, даосизм, конфуцианство и некоторые элементы китайских народных верований. Несмотря на явно сектантский характер учения, число его последователей к концу 90-х исчислялось миллионами, при этом организация настойчиво требовала от властей официальной регистрации и периодически устраивала сидячие акции протеста на площадях крупных городов. В итоге в 1999 г. всякая деятельность Фалуньгун в Китае была запрещена, а её организаторы бежали заграницу, где по сей день активно пропагандируют новое учение среди китайских туристов и эмигрантов. В 2016 г. я, будучи в Париже, видел газету Фалуньгун, в которой на первой полосе жителям КНР рассказывалось, как правительство за их спиной продаёт России Дальний Восток и Маньчжурию.
Страх китайского правительства перед Фалуньгун объясняется не только идеологией атеизма, но и уроками собственной истории – в старом Китае многие восстания, ставившие целью свержение династии, начинались именно как тайные религиозные братства – Белый лотос, движение Тайпинов, ихэтуани и т.д. По этой причине в середине нулевых в КНР взяли курс на восстановление и поддержку традиционных религий – буддизма, даосизма и народных традиций. Тут же проявились курьёзные примеры новой религиозности: в частности, появление нового бога Чэ-шэна (дословный перевод «Машинный дух»), которому молятся о благополучии в делах, связанных с автомобилями и другим транспортом. В китайском интернете подобные казусы вызывают смех, но вообще для практичной Поднебесной такое явление – вполне естественно.
Успех превыше всего
Во что же верит молодой китайский горожанин? В головах китайцев, как и у многих молодых людей в западном мире, часто царит путаница и мешанина из различных традиций, причём не только китайских, но и западных. Многие, например, признаются, что верят в Христа, но не причисляют себя к христианам. В ряде провинций Бог Отец превратился в часть пантеона местных божеств и т.д. Если же не брать в расчёт персональную философию, то в обиходной жизни молодое поколение часто исповедует веру в личный успех, поэтому в Китае так популярны Стив Джобс, Джек Ма и другие успешные люди современности. Связано это не только с глобализацией, но и с конфуцианскими идеями, которые придают большое значение успеху человека в обществе. Этот успех в теории неотделим от служения и ответственности, но на практике идея ответственности часто забывается. Существует и идеологическое противоречие между патриотическими чувствами к своей Родине (китайцы с большим уважением смотрят на сильное государство) и некоторым заглядыванием на Запад, где люди, с точки зрения молодых китайцев, живут гораздо комфортнее и свободнее.
Если же говорить об идеалах, то для китайцев всех поколений крайне важна идея гармонии. Отсюда возникает идея, что всякая религия – поток, питающий единую реку. В этом балансе китайцы не забывают про себя и вновь вспоминают Конфуция: «Благородный муж ладит со средой, но не отождествляется с ней». В итоге круг, символизирующий в Китае Небо, замыкается.
религия в Китае
