Студенты Инженерной школы Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) возмущены недавним нововведением – онлайн лекциями по основному предмету – высшей математике. Курс видеолекций, которые читает преподаватель из МГУ, введен не как дополнительный, а вместо основного предмета. При этом выведен за рамки основного учебного времени, и теперь студенты обязаны просматривать лекции в свое свободное время, а задачи решать на единственном в неделю занятии по практике с местным преподавателем. Как отмечают сами студенты, лекции по предмету предназначены не для инженеров, а для математиков, и одного часа в неделю на практику катастрофически мало. 457 подписей, собранных под коллективной петицией учащихся, требующих вернуть привычную форму обучения, а данный курс перевести в разряд дополнительных к основной программе, не убедили ректора ДВФУ изменить решение.
Неделю назад в Москве и ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов в беседе с корреспондентом «Ъ» заявил, что собирается отменить лекционные занятия в классической форме и заменить их онлайн-курсами.
Мы попросили прокомментировать эту тенденцию главного редактора портала «Наследник» протоиерея Максима Первозванского.
Эта идея сама по себе не новая. И в России, и за рубежом она циркулирует довольно давно. Уже лет 10 назад американцы начали массово скупать лекции лучших немецких профессоров, а потом на основе их устраивать дистантное обучение. И такое обучение может быть действительно полезным, но при соблюдении определенных условий (которые чаще всего, увы, не соблюдаются).
К сожалению, в подавляющем большинстве вузов нашей страны (Высшая школа экономики и МГУ не являются исключением) подавляющее большинство студентов в вопросах получения образования занимают очень пассивную позицию. Даже если рассматривать высшее образование не как достижение некоего интеллектуального, профессионального и прочего уровня, а как приобретение некоторых компетенций, даже в этой ситуации правильно было бы, чтобы студент очень старался эти компетенции получить. Тогда бы онлайн-курсы открывали большие возможности.
Но проблема в том, что большинство студентов, поступая в высшее заведение, хотят получить просто диплом, а не знания и компетенции. И как только у них пропадает необходимость приходить на лекции и быть там отмеченными, они вообще перестают слушать эти курсы. За неделю до экзаменов начинают готовиться, на экзамене пытаются списывать друг у друга, по сути дела, проходя мимо этого предмета. То есть худший вариант старого заочного обучения, когда «от сессии до сессии живут студенты весело».
Что мы видим? Сейчас в той же Высшей школе экономике существует здравая система, когда и посещаемость, и конкретная работа на семинарах и практических занятиях суммируются и добавляются к результатам итогового экзамена. И если даже при этой системе у многих студентов нет мотива повышать уровень своих знаний и компетенций, можно представить, что будет, когда посещение лекций станет необязательным.
Как сделать так, чтобы студент получил этот мотив? Общаясь со студентами самых разных вузов, я вижу, что большинство их считают, что 90 процентов того, чему их учат в вузах, безнадежно устарело, не интересно и не пригодится им в дальнейшей работе, даже если они собираются работать по специальности. Может быть, это не так, но они так считают, поэтому для начала их надо в этом разубедить. Как это сделать? Это очень серьезная задача, требующая отдельного обсуждения.
Как вообще исторически развивалось инженерное высшее образование? Было две больших школы: английская и франко-русская. Английская школа шла от практики. Человек приходил работать на верфь подмастерьем, потом постепенно поднимался до инженера, приобретая параллельно теоретические знания.
А франко-русская школа, наоборот, шла от теории. Мы сейчас именно это и наблюдаем. Человек приходит в вуз, не зная, что происходит на реальном производстве. Он получает большой объем самых разных знаний, которые потом в его голове никак не соединяются с той практической деятельностью, которой он будет заниматься. Почему студентам не интересно получать компетенции? Они не понимают, как это им придется применять в жизни. Этой связи у них нет.
Конечно, университетский тип образования подразумевает не обязательно практическое применение тех знаний, умений, навыков, что человек получает в вузе. Его должны научить думать, например. И это та самая компетенция, которая дорогого стоит. Если человек умеет думать, умеет учиться, это гораздо дороже, чем он чему-то конкретному научился. Но студент этого не чувствует.
Из этого рождаются неправильные, незрелые отношения между преподавателем и студентом, в которых последний оказывается таким школяром, которого постоянно ловят за прогулы. В вузах процветают попытки принудить ходить на лекции теми же профессорами, доцентами, когда на сессии требуют, чтобы материал сдавался «вот только так, как я читал этот курс, строго по лекциям».
Какое отношение это имеет к реальному образованию? Может, какое-то и имеет, но эффективность этого подхода крайне низка. Поэтому никуда не уходят всевозможные списывания и шпаргалки на экзаменах.
Но сейчас, по крайней мере, у студента еще есть живое общение с живыми преподавателями, которые действительно заставляют его что-то делать. И он вынужден ходить, слушать и что-то воспринимать.
Другое дело, что студентам не интересно по-настоящему научиться тому, чему их учат. И при переходе на тот вариант, который предлагает господин Кузьминов, это только усугубится.
И еще один момент. Вводя такую систему, мы по сути дела убиваем провинциальную профессуру. Зачем будут нужны все эти преподаватели в провинциальных университетах, если у нас есть онлайн-курсы лучших из лучших столичных или иностранных профессоров? Тем самым мы уничтожаем и саму интеллектуальную среду в провинции. Потому что студенческие кампусы – это не просто собрание профессоров, преподавателей и студентов. Это определенная интеллектуальная среда, которая существует не только в столицах, и качество ее в провинции подчас ничуть не уступает столичным. И это точно не та оптимизация, к которой надо стремиться. У нас и так идет колоссальный отток думающих людей из провинции в столицы, а так этот процесс приобретет просто лавинообразный характер.
Записала Татьяна Садовникова
