Прошлые статьи серии:
Человек, набравшийся уймы решимости и толики безрассудства, чтобы на время отгородиться от мельтешащей повседневности и спуститься поглубже в себя для поиска ответа на всякий небытовой вопрос, превращается в рудокопа. Его старания не остаются бесплодными, он поднимается на поверхность с добытым в глубинах сердца камнем. Но какой именно камень-ответ он примется рассматривать на свету, стирая с него грязь, сложно предугадать заранее.
Вдруг блеснёт на солнце блик драгоценной породы, ласкающий взгляд и разжигающий воображение предвкушением настоящего чуда. Тогда на короткий миг приоткрывается завеса, скрывающая от наших глаз счастье, и пусть жизнь человека не становится лёгкой и беззаботной, но мгла на жизненном пути слегка рассеивается. Но нередко извлечённый из внутреннего омута камень оказывается простым булыжником, тяжесть которого усугубляется его бесполезностью. Неудачливый или нерадивый рудокоп оказывается перед незавидным выбором: либо отбросить камень в сторону, зазря потратив силы, эмоции, время; либо тащить с собой, замедляя ход, теряя энергию, раздражаясь на себя и озлобляясь на всё вокруг.
Мы с тобой, читатель, счастливцы – продолжаем путь по извилистой дороге мысли, не отягощённые булыжниками, а согреваемые лежащими на ладонях двумя драгоценными камнями: добытыми нами ответами на первые вопросы. Мы знаем, что человек родственен, но не равен окружающей его природе и не ограничен природой, его составляющей. Нами добыт нелёгкий ответ, что мир неправилен, а протекающая между его берегами жизнь несправедлива. И вот с этими драгоценностями, с осознанием особости человека и противоречивости его бытия, мы оказываемся перед необходимостью совершить третий шаг – спросить себя, существуют ли добро и зло, и как это связано с нами?
Отчего так важны эти понятия – добро и зло? Почему человечество от начала времён не отрывает от них своего завороженного умственного взора? И зачем бьётся, словно неумелый скульптор, вынужденный снова и снова начинать работу заново, над разгадкой их тайны? Оттого, потому и затем, что не только акула погибает, оставшись без движения – человек тоже не может жить, замерев на одном месте. А чтобы двигаться, необходимо иметь хотя бы представление о направлениях, о пусть приблизительных, но всё же обещающих какой-то смысл, целях и итогах движения в ту сторону, в другую, в третью, по кругу, хоть куда-нибудь. Осознание существования добра и зла и есть представление о направлениях движения, это до предела приблизительная, зачастую неточная, но всё же карта нашей жизни. Иметь карту в любом случае лучше, чем остаться без неё наедине с мирозданием.
Ответ первый – несомненно, добро и зло существуют. Те, кто не готовы с этим согласиться, остались в самом начале дороги, вместе с теми, кто не отличает человека от животного. Без разделения реальности на добро и зло прекрасно обходятся именно животные: такие категории для них бесполезны.
Как не поднимающим голову от земли ничем не помогут знания о созвездиях, так животным ни к чему система нравственных координат. Была ли добра или зла немецкая овчарка, родившаяся в 1941 году, получившая от хозяина кличку Блонди и умершая в 1945-ом? Нет. Жизнь её исчерпывалась элементарными потребностями и простейшей картиной мира: то, что хозяин разрешает и поощряет – хорошо, что запрещает и за что наказывает – плохо. Друзья хозяина – твои друзья, его недруги – твои враги. Нужно радовать и защищать хозяина и при необходимости отдать за него жизнь. И никто не посмеет сказать, что Блонди была в чём-то неправа, пусть её хозяином и был Адольф Гитлер.
Но, раз уж мы обладаем способностью разделять поступки и события на допустимые и неприемлемые, значит, добро и зло существуют. Однако где они существуют, в каком измерении, в какой реальности? Самонадеянной глупостью было бы утверждать, что человечество, обогащённое научными достижениями и философскими измышлениями, сегодня знает об этом на порядок больше, нежели тысячи лет назад. Но ведь не случайно же и не напрасно мы прошли этот длинный путь. Значит, что-то наши предки должны были постепенно, шаг за шагом, понимать о добре и зле, что-то такое, что мы можем осознать и использовать для облегчения своей жизни. И это «что-то» заключается во вроде бы примитивном, но на самом деле гениальном «перевёртыше»: добро и зло есть, но в реальности их нет.
Можно ограничить эту идею упрощённой схемой в духе материалистического понимания истории. На ранних стадиях развития человечек не был способен анализировать духовную жизнь сразу с нескольких точек зрения. Был выбран наиболее понятный вариант с двумя противолежащими позициями, которые и обозначили как «добро» и «зло». Что не добро – то зло; что не зло – то добро. Прогресс в том и заключался, что постепенно приобретало форму осознание того, что жизнь не двухмерна, не описывается только двумя характеристиками и не способна возвести непреодолимую стену между «добром» и «злом».
Кому не по нраву столь прямолинейный алгоритм, может примерить на свой вкус иную модель морального движения человечества. В ней наши древние предки не становятся жертвой современного высокомерия, напротив, признаётся их большая проницательность в сравнении с нами, пассажирами XXI века. Техника и цифровая информационная среда отстранили современного человека куда дальше от природы и адекватного понимания жизни. Тысячи лет назад люди видели характер мира и взаимоотношений в нём лучше и глубже, что отразилось в принявших форму мифов представлениях о взаимопроникновении добра и зла. В древних легендах «добрые» персонажи зачастую совершают явные злодейства не просто вынужденно или по неведению, но ведомые осознанными недобрыми мотивами. Одновременно «злые» герои способны на проявления благородных качеств, а их действия нередко имеют позитивные последствия вне прямой зависимости от намерений. По-прежнему классический пример – олимпийский цикл мифов античной Эллады. Практически любая языческая мифология, будь то легенды Древнего Египта, Индии, Доколумбовой Америки или Раннесредневековой Скандинавии, несёт на себе тот же отпечаток добра, заполовиненного со злом, и зла, замешанного на добре.
При любой, упрощённой или утончённой, схеме, вывод один: человечество закономерно, поступательно или по кругу, двигалось к осознанию смешанной палитры бытия. Добро в чистом виде существует – но лишь как идеал, закон, действие которого на практике ограничено постоянно меняющимися условиями среды. Зло в чистом виде тоже существует – и тоже как теоретическая философская категория, как составляющая любого уравнения. Без него уравнение вообще не имеет смысла, однако окончательный ответ будет значительно отличаться от умозрительного решения. Добро и зло существуют в одном мире, не могут не соприкасаться – и запускают механизм взаимопроникновения.
Жизнь как чайный напиток. Обозначим воду как добро, а высушенные чайные листья как зло. Насыпав горку сушёного чая рядом со стаканом воды, можно сказать, что перед нами чай, и против строгой правды не погрешим. Но это будет не более чем софизм, дешёвая мудрость пополам с дурной бесконечностью. Очевидно, что пока вода и листья чая не смешаются и не пройдёт время, необходимое для заваривания, настоящего чая не будет. После заваривания не останется ни воды, ни чайных листьев, но появится напиток чай. Так и парящие в философской абстракции добро и зло не составят реальность, пока не смешаются. Смешались – и уже нет «чистого» добра и «чистого» зла, а есть неразделимая на элементы смесь, которую мы и называем жизнью.
Приземлённая действительность доказывает это куда убедительнее, нежели витающие в облаках рассуждения. Всего-то и нужно, что рассмотреть любой поступок, событие, цепь причин и следствий с нескольких сторон от начала до завершения. Является ли насилие злом? Конечно, и нет ничего более отвратительного, чем насилие над заведомо слабым и беззащитным. В то же время хирургическая операция тоже своего рода насилие, а если нет наркоза, ещё и нанесение нестерпимой боли – но зачастую это единственный способ спасти больного. То есть совершить добро.
Убийство человека – это зло? Никаких сомнений, человеческая жизнь не зря объявлена высшей ценностью. С другой стороны, убийство в ходе вынужденной самообороны, в защиту ещё кого-либо, в условиях войны уже не выглядит однозначно недопустимым. Более того, нередко такое убийство восхваляется как доблесть и ставится в заслугу.
Не менее противоречивыми откроются нам и «добрые» дела, бесчисленное множество которых явились причиной, подспорьем и непременным условием ужасных злодеяний и трагедий. Инстинктивный позыв водителя резким манёвром сохранить жизнь выбежавшему на проезжую часть котёнку может привести к страшной аварии и человеческим жертвам. Стремление оплатить дорогостоящее лечение тяжелобольного ребёнка может толкнуть родителя на ограбление – и попробуй разберись, где в этом поступке преступление, где героизм и чего больше. Подобных примеров полным-полно и истории о них неизменно начинаются словами «я хотел как лучше…».
Философские отвлечённости и практика жизни свидетельствуют: добро и зло существуют как теоретические принципы, в реальности они смешались до почти полной неразличимости. Это вынуждает нас в каждой ситуации самим определять и выбирать, что будет большим добром, меньшим злом и как между ними лавировать. Такой получается ответ.
Ответ второй – не будем удаляться от не лишённых полемического изящества разговоров, будто светлое добро и тёмное зло настолько перемешались, что составили однородную серую массу. Изъян логики подобных рассуждений неплохо замаскирован, но стоит его обнаружить, как вся философски-мистическая конструкция даёт трещину от фундамента до шпиля и рушится. Умопостроение о вселенском «киселе доброзла» лишается внешнего слоя достоверности в тот же момент, как вспомнится существование прибора, распознающего добро и зло с надёжностью процентов в 90%. Прибор этот – неопределимая и таинственная сущность, называемая душой, совестью, сердцем (не в буквально-анатомическом смысле)человека. Каждый из нас – живой барометр, локатор и термометр, определяющий не давление, импульсы и температуру, а различающий добро и зло.
Перетрясите хранилище своей памяти, найдите и извлеките из него те моменты, когда вам приходилось определять свою позицию, отношения, слова и поступки в координатах нормального и недопустимого. Прислушайтесь к себе, припомните собственные ощущения – и обнаружите, что почти всякий раз точно знали, что хорошо, что плохо. Вернее, не совсем вы это знали, но какой-то компас внутри держал стрелку прямо неуклонно, несмотря ни на какой крен. Нечто неуловимое, не имеющее точного определения, но несомненно реальное, указывало верную и неверную сторону. И те обстоятельства, что люди зачастую поступают вопреки показаниям этого скрытого «прибора», а ещё чаще не в силах расшифровать его сигналы и показания, не отменяет его наличия и надёжности.
Люди сплошь, рядом и постоянно становятся на сторону зла, не понимая этого или даже непоколебимо веря, что делают добро. По неким первопричинам, относящимся к самым древним пластам сущности человека, мы либо не слышим сигналы прибора определения добра и зла, либо делаем из них ошибочные выводы, либо выбираем путь наименьшего сопротивления, почти всегда совпадающий с вектором «от добра – к злу». Значит ли это, что сами понятия добра и зла относительны и зависят от точки зрения? Так и есть – но лишь отчасти. Невозможно оспорить то, что мы живём в мире, где отличить доброе от злого непросто, как и предугадать, к позитивным или к негативным последствиям приведут наши поступки. Но это не доказательство отсутствия добра или зла в чистом виде, это лишь свидетельство сложности человека как существа, в котором и преломляются нравственные категории.
Задумавшись о жизненном воплощении добра и зла, осознаёшь, что человек попал в огромную паутину: липкие прочные нити обволакивают его, оставляя возможность шевелиться, но не позволяя свободно двигаться или вырваться из сетей. Любое широкое движение приводит к тому, что путы ещё сильнее врезаются в тело. Но это не всё: в той же паутине находится множество других жертв, попавших в ловушку. Пытаясь высвободиться, человек приводит сложный механизм паутины в движение, «активируя» страшного паука, что сидит в центре смертоносной сети. Привлечённый вибрацией, паук выбирается из укрытия и губит одну из находящихся в ней жертв, не обязательно именно ту, что всколыхнула паутину.
Из-за накрывшей мир роковой паутины мы причиняем зло себе, близким и даже тем, кого не знаем и ни разу не встречали, приводя невидимые нити в движение. Вольно-невольно, ведомо-неведомо, собственными словами, сказанными и несказанными, поступками, совершёнными и не совершёнными, образом жизни и исповедуемыми ценностями. То, что человек не может не совершать злых поступков и не способен предсказать добрые последствия своих вроде бы нейтральных действий, не отменяет добра и зла как основополагающих принципов мироздания. А значит, человечество не находится, лишённое всяких ориентиров и маяков для движения, в безвоздушном бескрайнем пространстве.
Мы знаем, что есть зло, и видим, движение в каком направлении приближает к нему. И что существует добро, и к нему можно стать ближе или даже достичь его. Раз так, мы избавлены от обречённости пассивно плыть по течению событий, имеем возможность выбора. Можем стать активными участниками жизни, а не только лишь, подобно амёбам, инстинктивно перетекать из одной точки пространства в другую.
Вот мы и оказались перед выбором, который обусловлен вкусом не в меньшей степени, чем логикой. Вкус – понятие необъяснимое, почти мистическое: никто не скажет, по каким объективным причинам ему по вкусу или не по вкусу различные блюда, музыкальные произведения, картины или цветы. В некоторых случаях необходимо положиться на внутренний камертон вкуса. Трудно сказать, как именно это сделать – будить интуицию, разбираться в дебрях собственных пристрастий, полагаться на авторитетные мнения или что-либо ещё. Однако в вопросе о добре и зле без этого не обойтись.
Что ж, читатель, выбравший второй ответ, думающий, знающий, верящий, что добро и зло реальны и определяют характер и участь жизни человека. Рад, что ты отправляешься с нами к следующему перекрёстку, на котором попробуем сдюжить ещё один вопрос.
Ты же, уважаемый и теперь уже бывший спутник, давший первый ответ, далее будешь задаваться вопросами иного свойства и содержания. Если ты решил для себя, что добро и зло лишь условности, в тумане которых и проходит жизнь, тебя обступит бесчисленное множество вопросов. Так бывает с путешественником, не определившимся, куда же ему нужно попасть, –когда нет цели, все дороги ведут «не туда».
Если добра и зла в нашем непосредственном опыте нет и быть не может, значит, нет представления ни о пункте назначения, ни об опасных местах, которых нужно избегать. Тогда жизнь – это кубик Рубика, безостановочно складывающий различные комбинации элементов, под которые человеку приходится ежемгновенно подстраиваться. То есть снова и снова изучать новые правила и условия и постоянно проигрывать гонку с меняющимися обстоятельствами. Это плавание на корабле не только без компаса, но и без якоря: не зная куда и не имея возможности пристать к суше. Желать удачи тут бессмысленно, но искренне пожелаю – всего тебе доброго.